Четыре дня спустя члены палаты лордов и палаты общин собрались в Главном зале Уайтхолла, где кардинал, находящийся по правую руку от королевы, выступил с обращением к ним. Присутствующие заметили, что королева пытается очень четко обозначить факт своей предполагаемой беременности. Поул объявил парламенту, что пришел возвратить ключи от рая с тем условием, что все законы, направленные против папства, будут упразднены. «Я пришел не проклясть, — сказал он, — но примирить. Я пришел не принудить, но возвратить». Было видно, как некоторые плакали. Когда члены палаты лордов и палаты общин собрались в Вестминстере на следующий день, было решено подчиниться; этот вердикт не поддержали лишь два депутата. Тем самым был положен конец схизме двух правлений.

30 ноября, в День святого Андрея, кардинал восседал на возвышении в верхнем конце Вестминстерского холла. Когда он поднялся на ноги, Мария и Филипп преклонили колени; то же самое сделали все собравшиеся. Властью, данной ему Иисусом Христом и святейшим владыкой папой Юлием III, он начал освобождать «все сие королевство и владения его от всей ереси и схизмы, и от любых предубеждений, хулы и боли, ими порожденных; и мы возвращаем вас под единство нашей Святой Матери Церкви во имя Отца, Сына и Святого Духа».

Было слышно, как рыдает королева. Осуществилась самая значительная и священная цель ее жизни. Многие в зале восклицали: «Аминь, аминь!» — и тоже не могли сдержать слезы. Некоторые члены правительства, рыдая, бросились в объятия друг друга. Они медленно перешли в часовню, где хор исполнял гимн Te Deum. Когда эта новость дошла до Рима, был произведен выстрел из пушки замка Святого Ангела. На написанном в тот год портрете королевы ее шею украшает большой Т-образный (антониевский) крест на жемчужном ожерелье; с талии свисает реликварий из эмали, украшенный эмблемами четырех евангелистов. Она любила украшения. Но это было украшение-послание.

Важнейшей своей целью Поул видел восстановление порядка в ослабевшей вере. Он пытался наладить финансы церкви; назначил двадцать епископов; основал семинарии для обучения молодых священников. Он много лет прожил в Риме и потому желал верховенства папы. Члены двух палат парламента, однако, уже ушли от этого. Сие было неосуществимо. Поул хотел вернуть монастырские земли, экспроприированные во время правления Генриха, однако осуществлению этой цели мешало слишком много интересов. Какой лорд или дворянин согласится отказаться от земель, находящихся в его владении вот уже тридцать лет? Императорский посол отмечал, что, так или иначе, «католики имеют больше церковного имущества, чем еретики».

После завершения торжественной церемонии отпущения грехов парламент перешел к решению вопроса о церковных землях. Закон гласил, что земли эти всегда являлись предметом статутного права и что никакие другие инстанции не могли вмешиваться в управление ими. В адрес папы было направлено заявление с просьбой разрешить оставить такие земли светским владельцам. При том же парламенте Стивен Гардинер преуспел в проведении своего «Восстановления законов о ереси», так был вновь введен в действие средневековый статут de heretico comburendo — о сожжении еретиков.

К жизни вернулись и другие элементы католичества. Картузианские монахи были высланы в Шин, в то время как бенедиктинцев возвратили в Вестминстер; доминиканцы воссоединились в госпитале Святого Варфоломея в Смитфилде, а францисканцы в Гринвиче. Бригиттинки, многие из которых пересекли Ла-Манш во время правления Генриха, вернулись обратно в Сион.

Однако возрожденное при Марии католичество не восстановило былое вероисповедание в полном объеме. Исполнение мессы было для королевы единственным важнейшим элементом вероисповедания, которому подчинялись все остальные. Единственной усыпальницей, которую следовало реставрировать, была усыпальница Эдуарда Исповедника в Вестминстерском аббатстве, и в годы своего правления Мария ни разу не принимала участия в паломничестве. К святому Томасу Бекету (Фоме Кентерберийскому) и Богоматери Уолсингемской относились без почтения. Некоторые из знакомых традиций так же негласно игнорировались. Интерес к святым или Богоматери был весьма скудным. Мало говорилось о хождении по мукам. Мария оставалась верховным главой церкви Англии, в то время как доктрина верховенства папы римского поддерживалась лишь на словах. Отмечалось, что в то время практически половина населения не достигла двадцатилетия и поэтому никогда не находилась под властью папы. Такое господство попросту не могло быть установлено еще раз.

Важность Священного Писания была вновь подтверждена явным отхождением от практики средневекового католичества; кардинал, например, поручил выполнить перевод Нового Завета на английский язык. Была признана сила молитвы и созвана группа проповедников для опровержения ошибок протестантской веры. Двадцатитысячная толпа пришла слушать Спиталфилдские проповеди, читавшиеся с кафедры в Спиталфилдсе в течение Пасхальной недели. Епископ Боннер помогал проповедникам, отредактировав набор предписаний под названием «Выгодное и необходимое учение» и составив тринадцать типовых проповедей. Делалось все, чтобы вновь познакомить жителей Англии с их старой религией, лишившейся теперь наиболее явных своих суеверий. В целом можно сказать, что Мария старалась воссоздать католическую веру, существовавшую в стране в конце правления Генриха VIII, и что она истинно продолжала работу своего отца.

Сходным образом были воскрешены торжества и церемонии времен его царствования. Вновь обрели популярность гулянья в День Святой Троицы, Пахотный понедельник[55], а также понедельник и вторник через неделю после Пасхи; в честь многих духовных праздников на улицах Лондона можно было увидеть пышные церковные процессии. В праздник Тела Господня 1555 года церковное шествие вдоль Уайтхолла возглавлял епископ Боннер, несший Святые Дары; множество людей «преклоняли колена, плакали и благодарили Господа». Майские игры, имевшие место в том же году в Вестминстере, были посвящены «великанам, мавританским копьям, оружию, и барабанам, и чертям, и трем танцам моррис[56], волынкам и виолам; много было людей в костюмах, и леди мая изящно ехала верхом вместе с менестрелями». «Князь беспорядка»[57] также вернулся «со своими советниками и прочими разными помощниками; был тут диавол, кричащий об огне, и некто похожий на Смерть со стрелой в руке». Так запечатлел это событие в дневнике житель Лондона Генри Мэйчин.

Однако не все были довольны. В самом начале 1555 года, спустя две недели после принятия парламентом Закона о ереси, было разогнано тайное собрание мужчин и женщин, что собрались на кладбище церкви Боу для отправления службы на английском языке и читали молитвы вроде «Отвади, Господи, королеву Марию от идолопоклонства, или укороти дни ее». Начались преследования.