— Тебе лучше бросить курить, — раздраженно отозвалась Эдвина.

— Я это и сделал когда-то, — тихо возразил Барт. — Но опять начал, когда мы познакомились.

Эдвина сделала классический разворот на высоких каблуках и удалилась.

— Думаешь, парень нормально выглядит?

— Бога ради, обрати внимание, как он смотрит на девушек. Они его интересуют гораздо больше, чем карьера модели.

— Ему плевать на свое будущее?

— Таким, как он, не до будущего. Их интересует настоящее. В будущем никто не может гарантировать, что он не умрет от передозировки, как это часто случается с парнями вроде него.

* * *

Я проснулся поздно, и когда прибыл к скале, где планировались съемки, Эдди уже был там. Волосы зачесаны назад, щеки нарумянены, одет в купальный костюм, мало чем отличающийся от тех, что носили герои Фицджеральда. Кара и Киттен, закутанные в черные прозрачные ткани, с густо подведенными тушью глазами, уже были готовы занять свои места, но Барт все никак не мог избрать наилучший вариант композиции. Киттен явно скучала, курила и стряхивала пепел в углубление в камне скалы. У Эдди глаза блестели от волнения, а губы дрожали. Кара тоже выглядела обеспокоенной настолько, что это стало заметно, чего с ней не бывало ранее.

— Ты уверен, что тут безопасно, Барт? — вскричала Кара.

— Конечно, не уверен. Я же не геолог. Думаю, здесь время от времени тоже происходят обвалы.

Киттен засмеялась, но Кара по-прежнему нервничала. При ярком солнечном свете было видно, как она бледна. В конце концов, Кара подошла к ассистенту и стала просить забрать ее со скалы и перенести обратно на землю.

— Ну вот! — возмутился Барт. — Теперь, когда я все устроил, ты собралась сбежать?

— Я не могу тут оставаться! — воскликнула Кара.

Я взобрался к ней и подошел совсем близко. Тогда она прошептала мне нарочно так громко, что ее слова могли расслышать абсолютно все:

— Он спятил. Отсюда явно кто-нибудь свалится.

— Я позвоню в журнал На этот раз он слишком далеко зашел, — сказала Эдвина и принялась нажимать кнопки телефона.

— Сейчас только четыре утра в Нью-Йорке, — предупредил я.

— Позвоню Анне домой!

— Ну, тогда она, возможно, и ответит, — согласился я, прислушиваясь к эху моего голоса, отраженному камнями.

— У меня кружится голова. Это солнце, да еще вода внизу. Неужели нельзя снимать на берегу моря? Там есть прекрасные гроты, — продолжала Кара, следящая за каждым движением Барта, неспешно докуривающего сигарету.

— Приведите сюда Юшку! — распорядился он, помедлив еще немного.

Я направился под тент, туда, где гримировали и одевали моделей. Юшка разговаривала по телефону и рыдала. Тушь ручьями текла у нее по щекам, а расстроенный визажист смотрел на нее, опустив руки.

— Только посмотрите, что она натворила, — произнес он убитым голосом.

Юшка бодро улыбнулась, заметив меня, и закрыла телефон.

— Барт зовет тебя. Он хочет, чтобы ты тоже стояла на утесе.

— Отлично, — прошипела она.

— Надо срочно поправить подводку, — предупредил визажист.

— Не надо, — возразила Юшка, — ничего страшного.

С этими словами она выбежала из-под тента, не обращая внимания на крики преследующего ее гримера и мои тоже.

— Он псих, — сообщила Кара Юшке, быстро взобравшейся на утес.

— Я, наверное, тоже, — ответила Юшка.

Она встала на место Кары и начала позировать в лучших традициях своего стиля сексуальной богини.

— Изумительно! — восклицал Барт. — Вот кому действительно суждено быть суперзвездой.

Кара ехидно усмехнулась, но Барт этого не заметил.

— Но весь макияж расплылся! — в отчаянии закричал визажист, сняв соломенную шляпу, под которой прятался от солнца.

— Что ж, можешь подняться к ней и подправить, — предложил Барт.

Тот, щурясь, взглянул на вершину утеса и тихо ответил:

— Нет.

— Что-то я не расслышал, — отозвался Барт.

— Нет! — громко крикнул визажист с таким ужасом в голосе, что все рассмеялись.

Эдди вдруг закрыл глаза, и я содрогнулся при мысли, что сейчас он наклонится вперед и рухнет с высоты утеса вниз, в море.

— Эдди, с тобой все в порядке? — окликнул его Барт.

Эдди открыл глаза и улыбнулся.

— Все нормально. Начинаем. Вам надо выглядеть так, словно вы боги, сошедшие с Олимпа! — велел Барт.

И вот боги и богини принялись вставать в позы, строить гримасы, прихорашиваться. Делали они это автоматически, как другие люди зевают или щурятся. Ветер трепал верхушки деревьев, но их шум заглушал треск камеры Барта.

И вдруг раздался окрик, которого никто не ожидал и не понял, поскольку никто не знал итальянского. Я по крайней мере не разобрал ни слова. Возможно, остальным помешали шум моря, пролетающего самолета или тарахтение моторной лодки, но Юшка замерла и уставилась вниз. Данте стоял на площадке рядом с нами и звал ее жестами спускаться. Барт оторопел от такого вмешательства в его работу.

— Черт, что такое?!

Но когда все опомнились, никто не увидел Эдди.

— Эдди! Эдди! — позвал Барт, оглядываясь.

Я подумал, что Эдди просто отошел помочиться или по какой-нибудь срочной нужде, но случилось нечто более странное и необъяснимое. Он упал в море. Утонул или нет, произошло это случайно или он бросился с утеса сам? Я не знаю. Чуть позже, посмотрев на Киттен, я подумал: возможно, ей что-то известно. Глаза у нее были расширившиеся от страха и полные слез. Но могла ли она точно сказать, что толкнуло Эдди в объятия Посейдона?

Единственное, что не подлежало сомнению, — это то, что никто толком ничего не мог даже предположить. Я видел, как Юшка оглядывалась в поисках, у кого бы попросить сигарету, Киттен смотрела прямо перед собой ничего не видящими глазами, потирая шею и прислушиваясь к шуму самолета. Барт, оторвавшись от своей камеры, разглядывал место, где стоял Эдди, с совершенной растерянностью на лице.

— Черт, как я не заметил?.. — бормотал он. — Как такое могло случиться? Он прыгнул или упал… неслыханно… невозможно даже подумать…

Эдди был там, внизу. Его тело качалось на волнах, напоминая издалека огромную рыбину. Жив он или нет? Никто не закричал — ни туристы, обедающие на пляже, ни рыбаки в лодках. Возможно, они тоже не заметили момента падения. Его тело перевернулось, но невозможно было разглядеть, открыты у него глаза или нет.

Юшка, смеясь, кинулась в объятия Данте, Киттен продолжала растерянно озираться и вздыхать, пока Барт налаживал камеру. А визажист, убитый происходящим, сжимал руку парикмахерши. И тут произошла еще одна неожиданность — Эдвина сбросила с себя ботинки и блузку и прыгнула вниз.