– Отправила Дарнелу эсэмэску, а потом позвонила мне. Ты хотела, чтобы Лорен нашли. – У Эвелин опять проснулась надежда, что Норин стремится снять с себя груз вины. – Ты боялась, что с ней случится то же, что и с Бриттани? Ты старалась ее спасти, правда?

Норин понуро переступила с ноги на ногу, опустив глаза.

– Девочка была неправильная. Но я не хотела, чтобы она умерла.

Эвелин пыталась сохранять бесстрастное выражение лица, как будто обо всем знала с самого начала, когда ехала к дому Фрэнка, чтобы поговорить с его племянницей.

Пока Норин смотрела в пол, Эвелин очень медленно и осторожно переместилась, заняв позицию, удобную для атаки, и напрягла икроножные мышцы, как спринтер на старте. Нужно было только заставить Норин говорить, отвлечь ее, чтобы она немного отвела в сторону пистолет и пуля разминулась с Эвелин в тесном замкнутом пространстве.

– Ты сделала доброе дело, Норин, – сказала она тем же ласковым, успокаивающим тоном. – Ты спасла жизнь маленькой девочки.

Взгляд Норин блуждал где-то за спиной у Эвелин, во мраке. Весь язык тела изменился, голова поникла, девушка как будто ушла в себя, а голос, когда она заговорила, был тоненьким, детским.

– Они всегда уходили. Он их уводил.

У Эвелин замерло сердце и тут же заколотилось в два раза быстрее. Всегда?! Неужели она видела девочек, похищенных Фрэнком восемнадцать лет назад, когда ей самой было шесть? Как это ужасно для ребенка… Интересно, она понимала тогда, что происходит? Может, ее отец заболел гораздо раньше, чем об этом стало известно в городе, и Фрэнк появился в жизни Норин уже тогда?

Бывала ли Норин в той подземной камере восемнадцать лет назад?

В груди опять все сжалось от боли. Норин видела, как умерла Касси?

Нужно было продолжать разговор, заставить Норин отвлечься, но Эвелин не могла раскрыть рот. На нее опять нахлынули воспоминания о подруге детства. Потом яркие картинки прекратили мелькать перед глазами и остался только маленький скелет в деревянном ящике.

Эвелин всхлипнула, покачнулась и машинально оперлась одной рукой о стену, в ту же секунду осознав: вместо того чтобы отвлечь Норин, она отвлеклась сама, и это дорого ей обойдется.

Норин тоже разволновалась, но пистолет держала уверенно, и дуло было направлено на Эвелин. Затем она перевела взгляд на ее руку. Без наручника.

– Я забыла забрать у тебя ключ. – Норин кивнула самой себе, будто сделала заметку на будущее – на случай, если ей придется держать в плену еще одного сотрудника спецслужб.

– Он не должен был уводить девочек, – выдавила Эвелин, стараясь переключить внимание Норин. Если она сейчас потребует снова надеть наручники и отдать ключ, под дулом пистолета придется повиноваться.

Уловка, похоже, сработала, потому что Норин печально вздохнула:

– Он искал для меня новую сестру. Приводил девочек и про каждую говорил, что она будет моей старшей сестрой вместо Пегги[2]. А потом уводил их. – Девушка качнула головой, и слипшиеся пряди волос скользнули по плечам. В мокрой, облепившей худое тело одежде она казалась еще тоньше и моложе.

«Норин не виновата, что стала такой», – возникла мысль, но Эвелин безжалостно ее отогнала. Восемнадцать лет назад у Норин не было выбора, но сейчас есть. Она могла заявить на дядю Фрэнка в полицию, как только тот снова начал похищать детей. Могла отказаться помогать ему.

– Твой дядя поступал неправильно…

– Нет, дядя Фрэнк тут ни при чем.

– Что?!

– Мой папа. Это папа приводил ко мне девочек.

На поле Эвелин не было.

Кайл сидел в машине. Лучи света от фар терялись в высокой траве, смешиваясь со светом полицейских прожекторов, расставленных вокруг могил и подземной камеры. Желтые ленты, которыми было оцеплено место преступления, трепетали на ветру; от влажной земли поднимался туман.

Здесь он в последний раз видел машину Эвелин с воздуха, но не на поле, а на земляной дороге. Куда она поехала потом, Кайл не представлял.

По пути сюда он заскочил к Джеку на случай, если Эвелин туда вернулась и ей нужна поддержка, но в доме была только очень сердитая миссис Баллок, которая отказалась общаться.

Куда, черт возьми, подевалась Эвелин?

Кайл и так беспокоился о ее эмоциональном состоянии, теперь же тревога усилилась. Может, Эвелин попала в беду?

Он включил мотор, развернулся и поехал обратно по извилистой земляной дороге. Ближайший к земельному наделу Баллоков дом стоял с заколоченными окнами, во дворе торчала вывеска «продается». Следующий дом показался Кайлу знакомым. Он остановил машину, задумчиво рассматривая постройку и пытаясь припомнить, где мог ее видеть. Конечно! На фотографии. А фотография была на экране в кабинете для инструктажа, в полицейском участке. Грэг говорил, что нужно обыскать этот дом и амбар, по их с Эвелин общему мнению. Это был дом Фрэнка Эббота.

Фрэнка отпустили после допроса в участке, но никто не был уверен в его невиновности на сто процентов.

В первый день поисков, когда они с Гейбом ходили на болота и встретили Фрэнка, тот показался Кайлу угрюмым, но вполне нормальным. Впрочем, тот факт, что он записался в поисковый отряд, мог свидетельствовать о его причастности к похищениям.

Может, у Эвелин возникли новые подозрения насчет этого человека, и она решила поговорить с ним еще раз?

Кайл вырулил на подъездную дорогу и медленно двинулся к дому. Фонарь на веранде не горел, в окнах тоже не было света. В конце дороги был припаркован старенький, раздолбанный автомобиль. Кайл вздохнул и собирался уже развернуться, но тут заметил, что в объезд этой колымаги к амбару ведут следы шин, четко отпечатавшиеся в мокрой земле. Возможно, это ничего не значило, но чутье подсказывало, что лучше проверить. Кайл остановил машину, оставил включенными фары, слегка рассеивавшие густую тьму вокруг, и зашагал к дому. Поднявшись на крыльцо, постучал, подождал – никто не ответил. Стукнув для порядка еще разок – с тем же результатом, – он пошел обратно, решив на всякий случай заглянуть в амбар. Если там никого нет, придется звонить Грэгу и Томасу, чтобы вызвать подкрепление и попасть в дом.

* * *

Эвелин ошарашенно смотрела на Норин.

– Твой папа? Он же умер…

– Восемнадцать лет назад он был жив.

Теперь Норин уже не походила на маленькую девочку – она снова выглядела как умная молодая женщина, с которой Эвелин общалась в полицейском участке.

Норин была выше Эвелин – стоя около лестницы, почти доставала макушкой до открытого проема в потолке подземной камеры – и шире в кости, так что развернуться было негде, и казалось, что выход перекрыт.

– Пегги погибла из-за мамы, – спокойно продолжила Норин. – Мама забрала Пегги у папы, уехала с ней в другой город, и там по ее недосмотру Пегги погибла. Папа благодарил Господа, что ему удалось уберечь хотя бы меня. – Вдруг в ее тоне прорвалась злость. – Еще он сказал, что не позволит другим родителям так обращаться со своими детьми!