предназначении. Слова похвалы разуму, науке, образованию, просвещению, свободе, демократии и прогрессу человечества, которые прежде с гордостью провозглашала буржуазия и которые всегда увлекали людей своей искренностью и глубиной, стали теперь напоминанием об ушедшей эпохе. И не к буржуазии, а к рабочему классу было обращено предупреждение, заключенное в заглавии книги Жоржа Сореля[55], блестящего и эксцентричного интеллектуала, прославившегося своим мятежным умом: «Иллюзии прогресса».

Несмотря ни на что, интеллигенция, молодежь и политики буржуазии, оглядываясь на свое прошлое и всматриваясь в будущее, приходили к выводу, что все, что ни случилось, было к лучшему (хотя могло быть и по-другому).

Впрочем, существовала одна важная часть населения Европы, которая сохраняла твердое убеждение в будущем прогрессе, основанное на недавнем наглядном улучшении своего положения: это были женщины из среднего и высшего классов, особенно те из них, которые родились после 1860 года.

ГЛАВА 8

НОВАЯ ЖЕНЩИНА

По мнению Фрейда, женщина ничего не выигрывает, получая образование, да и вообще судьба женщин не станет лучше, если они будут учиться. Более того, женский пол не может на равных соревноваться с мужчинами.

Записки Венского общества психоанализа, 1907 г.{188}

Моя мать бросила школу в 14 лет. Ей пришлось сразу же идти работать, на ферму. Потом она поехала в Гамбург и устроилась там работать служанкой. Но ее брату дали доучиться, и он стал слесарем. Когда же он потерял работу, ему разрешили поступить учеником к художнику, чтобы получить другую специальность.

Грета Аппен — о своей матери, родившейся в 1888 г.{189}

Суть феминистского движения состоит в том, чтобы вернуть женщинам уважение к себе. Любые, самые важные политические достижения не имеют такой ценности, как решение этой задачи; нужно, чтобы женщины научились ценить себя.

Кэтрин Антони, 1915 г.{190}

I

На первый взгляд может показаться странным и неправильным решение рассмотреть историю целой половины человечества того периода на примере только женщин среднего класса, составлявших относительно малую часть населения стран развитого и развивавшегося капитализма. Тем не менее такая попытка является вполне правомерной, поскольку историкам нужно сосредоточить внимание на изменениях и преобразованиях в жизни женщин, из которых самым выдающимся было явление их эмансипации, затронувшее в тот период в первую очередь именно женщин среднего класса и охватившее их почти в полном составе; это относится также и к женщинам высших классов, которых, однако, было значительно меньше, и потому их пример представляет меньший интерес, по крайней мере, с точки зрения статистики.

Эмансипация, имевшая вначале довольно скромные масштабы, сразу же выдвинула ряд женщин (пусть немногих), сумевших проявить себя и даже добиться выдающихся результатов в таких областях, где прежде действовали только мужчины: имена Розы Люксембург, мадам Кюри и Беатрис Вэбб приобрели широкую известность. Однако важность явления заключалась даже не в том, что выдвинулась горстка выдающихся личностей, ставших пионерами эмансипации, а в том, что в буржуазной среде возникла «новая женщина», по поводу которой наблюдатели-мужчины стали рассуждать и спорить, начиная с 1880-х годов, и которая стала героиней произведений прогрессивных авторов: в образе Норы (Генрика Ибсена), Ребекки (Уэста) и еще многих, например, героинь (или, скорее, антигероинь) пьес Бернарда Шоу. При этом не произошло никаких перемен в положении огромного большинства женщин мира, проживавших в Азии, Африке, Латинской Америке, в странах Южной и Восточной Европы, т. е. в большинстве районов мира, где преобладало сельское население. Положение женщин рабочих классов изменилось незначительно, хотя здесь возник новый момент, имевший ключевое значение: с 1870 года женщины развитых стран стали иметь заметно меньше детей, чем прежде.

Это означало, что развитый мир явно вступил в состояние так называемого «демографического перехода» от старого варианта жизни населения, описываемого в общих чертах формулой: «Высокая рождаемость, уравновешенная высокой смертностью», к новому, более современному варианту: «Низкая рождаемость, уравновешенная низкой смертностью». Как и почему совершается такой переход — остается одной из главных загадок, над которыми ломают головы специалисты по истории населения. С точки зрения же истории вообще, резкое уменьшение количества детей в семьях развитых стран стало совершенно новым явлением. Кстати говоря, одновременное уменьшение многодетности и смертности в большинстве стран мира привело к глобальному демографическому взрыву, случившемуся после второй мировой войны, поскольку резкое падение смертности (вызванное, отчасти, повышением уровня жизни и, частично, революцией в медицине) сопровождалось сохранением высокого уровня рождаемости в большинстве стран третьего мира (где снижение уровня рождаемости произошло с запаздыванием на период, равный жизни одного поколения). На Западе процесс снижения рождаемости и смертности протекал сбалансированно. Снижение обоих показателей заметно повлияло на жизнь и чувства женщин; ведь общее падение смертности было обусловлено прежде всего резким уменьшением смертности детей в возрасте менее 1 года, которое, без сомнения, происходило в последнее десятилетие перед 1914 годом. Так, в Дании в 1870-е годы детская смертность составляла 140 случаев на 1000 человек населения, а в период 1908–1913 годов — 96 случаев на 1000 человек; в Нидерландах соответствующие значения были такие: около 200 и несколько больше 100 случаев. (Для сравнения, в России детская смертность составляла около 260 случаев на 1000 человек в 1870-е годы; а затем — около 250 случаев на 1000 человек, в начале 1900-х годов.) Как бы то ни было, но можно полагать, что более значительной переменой в жизни женщин было уменьшение общего количества детей в семье, а уж потом — увеличение числа детей, оставшихся в живых.

Снижение рождаемости могло быть вызвано более поздним вступлением в брак; увеличением количества незамужних женщин (конечно, при отсутствии у них детей); а также усилением контроля над рождаемостью, который в XIX веке осуществлялся, главным образом, путем полового воздержания или способом «прерванного сношения». (В Европе не были широко распространены способы прерывания беременности.) Все указанные факторы (особенно первые два) были обусловлены тем довольно странным способом вступления в брак, который существовал в Западной Европе в течение нескольких столетий. В отличие от брачных обычаев других стран, где девушки выходили замуж молодыми и почти ни одна не оставалась незамужней, женщины Запада (в доиндустриальный период) стремились выйти замуж попозже, иногда уже в возрасте под тридцать лет, и процент женщин, дожидавшихся замужества или вообще оставшихся холостыми, был высоким. Поэтому, даже в период быстрого роста населения, происходившего в XVIII и XIX веках, уровень рождаемости в «развитых» и «развивавшихся» странах Запада был ниже, чем в странах «третьего мира» в XX веке, а