Но все это не играло никакой роли, если жемчуг ценился за свою уникальность. Покупатель гордился тем, что сумел приобрести настолько безупречную жемчужину, насколько это было возможно. Знаменитый охотник за сокровищами Мел Фишер настаивал на том, что не само сокровище, а охота за ним придает жемчугу ценность. Бесконечный поток одинаково совершенных жемчужин нарушал экономику этой охоты. Жемчуг перестал ассоциироваться с недостижимым идеалом. А что делать нам, людям, если желать больше нечего?

Микимото нашел решение и для этой проблемы: Тайсо-рен, как называли это его служащие, или Жемчужная нитка босса. Микимото просто создал нитку жемчуга, не имеющую равных по красоте и качеству даже среди культивированных жемчужин. Это колье доказало, что есть недостижимые жемчужины, а следовательно, и ценность недостижимого жемчуга.

Отобрав лишь самые крупные, совершенные и идеально подходящие друг к другу жемчужины, Микимото собрал из них длинную нитку с самой крупной жемчужиной в центре и со слегка уменьшающимися жемчужинами к концам нитки. Диаметр самой крупной жемчужины – 14,5 мм[278]. Она невероятно крупная даже для культивированного жемчуга, а природную жемчужину такого размера найти практически невозможно. На создание этого колье у Микимото ушло десять лет, хотя каждый год он мог выбирать из миллионов жемчужин. Получилось самое ослепительное жемчужное колье в истории. В мире, где природный жемчуг имел в поперечнике в среднем 2 мм и никогда более 8 мм и лишь немногие жемчужины можно было назвать совершенными, Тайсо-рен стало чудом современного мира.

У людей снова появилось что желать. И все действительно захотели это.

Если бы колье было выставлено на продажу, то это могло привести к войнам, распрям и политическому напряжению, о которых речь шла в предыдущих главах. Но оно не продавалось, несмотря на множество предложений, которые продолжал получать и отклонять Микимото до самой своей смерти. Жемчужный король скромно сказал, что колье принадлежит ему. Ему просто нравится носить его в кармане и, разумеется, показывать его людям.

Сожжение жемчуга можно считать рекламной кампанией для колье Тайсо-рен. Сжигая жемчуг на костре, Микимото показал, что не потерпит несовершенства. Колье доказало, что совершенство достижимо, но недоступно. Получив самые желанные жемчужины в мире, он просто отказался продавать их.

В результате Микимото стал символом совершенства, и не совершенства в духе «одна на миллион». Нет, это совершенство было недоступным и, следовательно, неизмеримо более ценным.

Разумеется, совершенство по определению недостижимый стандарт. Отличительной чертой многих драгоценных камней являются как раз их недостатки. К примеру, изумруды и рубины настолько редко встречаются в таком качестве, чтобы их можно было считать драгоценными камнями, что их несовершенства воспринимаются как должное. Это приемлемая часть уникального и неповторимого характера камня.

Идея безупречного драгоценного камня реально существовала только в алмазной отрасли. Но алмазов очень много, особенно белых. А жемчуг – это органический побочный продукт. Можно ли ждать от него совершенства? Оно невозможно. А целая нитка идеальных жемчужин – это фантазия.

Во всяком случае, это было верно в течение тысячелетий, когда люди собирали эти сияющие сферы, боготворили их и сражались из‑за них. До Микимото «круглая» жемчужина была всегда «почти круглой». Такой жемчуг можно увидеть в музеях и частных коллекциях. Обычно эти жемчужины имеют яйцевидную форму или представляют собой сферу с несколькими впадинами. В лучшем случае они кажутся круглыми и белыми, пока вы не посмотрите внимательнее. Шекспир называл эти дефекты «природы поврежденье». Мы с вами называем это генетическим разнообразием.

Но после того как Микимото разработал процесс выращивания жемчуга и занялся селекцией устриц ради особого цвета и сияния, стало проще получить сферическую жемчужину, чем найти природный жемчуг с дефектами. В каком-то смысле Микимото был Генри Фордом драгоценных камней. Он стандартизировал жемчуг, не уменьшив его ценности.

Хотя стоимость природного жемчуга действительно немного снизилась. Но не по той причине, о которой думали запаниковавшие дилеры. Они боялись, что Микимото наводнит рынок стандартными жемчужинами, что приведет к снижению их стоимости. Вместо этого японец наводнил рынок слишком большим количеством исключительных жемчужин, и на длительный срок сократился рынок более дорогих «природных жемчужин», которые при более низком качестве доставать было опасно и трудно. Лондонская паника, судебные иски, клеветнические кампании – все это было результатом страха. Боязнь конкуренции, боязнь перемен, боязнь совершенства и того, что оно станет прецедентом.

Но не все можно списать на психологию. Совершенство – это не продолжение позиционного товара. Как позиционный товар, жемчужина считалась бы хорошей или плохой в сравнении с другой жемчужиной. Люди превыше всего ценят симметрию. Исключительно по этой причине сферическая жемчужина всегда будет предпочтительнее других, безупречная – предпочтительнее жемчужины с пятном на поверхности.

Семир Зеки, профессор нейроэстетики в Лондонском университетском колледже, изучает то, как мозг видит красоту. По мнению Зеки, единственной константой в восприятии красоты мозгом является активность центра удовольствия в медиальной орбито-фронтальной коре. Увидев что-то красивое, вы реагируете. Но красота в мозгу смотрящего. Вы можете посчитать предмет красивым сначала, но как только его дефекты станут очевидными, удовольствие станет меньше. Зеки говорит об этом так: «Восприятие красоты может ослабеть, когда мы начинаем узнавать ее дефекты»[279]. Иными словами, когда люди видели лишь несколько жемчужин, все они казались магическими. Когда на нас хлынули миллионы идеальных жемчужин каждый год, недостатки стали фатальными.

До сих пор существует маленький рынок природных жемчужин, в основном рассчитанный на коллекционеров. За определенную цену вы можете получить жемчужину, за которую, вполне возможно, кто-то умер. Но, спрашивается, отчего у вас может возникнуть такое желание, когда культивированный жемчуг не менее натурален и бесконечно более привлекателен? Каждый год на рынке появляется лишь горсточка природных жемчужин (то есть тех, которые были созданы устрицами случайно и выловлены ныряльщиками), и большинство из них старинные. Даже самые лучшие, самые изысканные и самые дорогие жемчужины, поставляемые компаниями с наилучшей репутацией, являются культивированными.