Но вот впереди показались горы Главного Кавказского хребта.

Бах! И картинка заместилась. Равнина отступила, и на юго-востоке появились невысокие холмы и увалы. Все стало как-то по-другому: люди, домики, рекламные щиты. Все чуть нарядней, чуть праздничней. Лишь сады одинаковые — утопающие в безмятежной зелени.

Асфальтовая полоса словно элеватор — затягивает машину в мифический мир вечного отпуска. Мелькают переезды и железнодорожные мосты, осталась позади мутно-зеленая гладь Кубанского водохранилища, отстучали колеса по стыкам плотины водосброса возле Тлюстенхабля… Вот и Саратовская, еще не сметенная свирепым ураганом ударной волны.

Впереди — горы.

Еще немного, и вашим взорам должно открыться Черное море! Ну же!

Открываем глаза.

Нет ничего этого…

Забудьте. Не в этой жизни и не на этой планете.

Элементы остались, но они уже не связаны друг с другом. Отмирают связи.

— Вот туточки, командир, — скомандовал Чуприн.

«Егерь» повернул налево, проехал по мосту через реку Псекупс и покатился по дачным окраинам Горячего Ключа.

— Улица Хадыженская, — обрадовался Григорий Петрович, — по ней и ехай до самого конца, там дорожка наша и начнется.

Население и здесь имеется, движуха заметна лишь по правой стороне, ближе к центру городка. Люди работают во дворах, проходящей мимо машины не опасаются. Жаль, что времени нет, было бы интересно заехать, ознакомиться с обстановкой. По мере того как мы продвигались по центральной улочке района на выезд, пустых домов становилось все больше и больше. Первое впечатление таково — всеобщее запустение. И это не последствия катастрофы: хорошо видно, что упадок начался гораздо раньше.

Дорога на Кутаис выглядела как два желтых следа почти не набитой колеи среди короткой зеленой травы. Видно, что ездят здесь нечасто.

— Заброшенные дачи, — прокомментировал дед появление группы убитых строений. — Не хотели местные люди жить в таких условиях, лучшего желали. Ну, чтобы вода была, газ… Вот и бросали жилье в таких местах. Не то уже время, чтобы воду в ведрах таскать.

— Самое то, — возразил ему Гоблин.

— Сейчас? Это да.

Удивительное дело! Уверен, что буквально в десятке километров отсюда стоят ряды свежепостроенных коттеджей ценой в парочку миллионов, которые за пару лет до катастрофы купили жители Севера и средней полосы, всю жизнь собиравшие деньги на домик в причерноморской деревне! Мы наивно считали, что собственный дом в этих краях стоит безумно дорого. Этим пользовались застройщики, возводя все новые и новые поселки простеньких коттеджей на продажу. И никто не задумывался над тем фактом, что совсем рядом есть прорва фактически брошенных домов, которые можно приобрести за копейки, если так уж жмет ковыряться именно в краснодарской земле с наивными мечтаниями: каждые выходные я непременно буду выезжать с семьей на золотистые пляжи Анапы. В результате такой политики в крае понастроили уйму жилья, имея немалое количество брошенного либо запущенного до скотского состояния. В общем-то причина возникновения феномена понятна: на обустройстве трубо- и газопроводов к старым деревням администрация денег не заработает, на этом никто не откатит.

А на рядах продажных квазибунгало откатит.

То и дело по сторонам от трассы попадались брошенные ржавые будки непонятного назначения, металлические опоры без проводов, куски бетонных свай.

— Костян, притормози, прикину, — попросил Сомов.

Чуть высунувшись в форточку, я с любопытством смотрел, как присевший у колеи Гоблин разглядывает следы на земле.

— Пару дней назад проезжали! — доложил он.

Ничто не учит так читать следы, как сталкерская работа на Платформе. В сводной группе сталкеров я всегда считался лучшим следопытом, однако сейчас и не подумаю проверять, Сомов — рейдер высшей категории, и этим все сказано.

— Причем на какой-то пузотерке ползли, резина малоразмерная! Вот этого я хрен когда вкурю, братва: а че не работать на подготовленной машине?

Через три минуты мы поехали дальше, и мои мысли переключились на другое.

Когда-то наш старый мудрый еврей Гольдбрейх рассказывал на посиделках в башне о клептоцивилизациях. Поднималась тема в порядке анализа вновь открытых анклавов: время было бурное, как раз тогда постоянно открывались все новые и новые горизонты, общины, тенденции… Клептоцивилизации — это когда все существование общины обеспечивается исключительно проеданием сворованного, найденного, отмародеренного. Когда все держится исключительно на внешнем ништяке. Сообщество после апокалипсиса ищет старое, ворует у предков или друг у друга, совершенно не собираясь что-либо производить самостоятельно, заново. Помню, как все сталкеры, особенно Серега Демченко, успели обидеться — ведь мы и есть охотники за ништяком, а он саблей по нервам! Дулись, пока Марк Львович не успокоил молодежь своевременными разъяснениями.

Да, сталкеры Замка Россия поначалу тоже искали исключительно прожорный ресурс. Так бы оно и продолжалось, ведь именно такой путь развития выбрали достаточно многие анклавы Земли-5.

Ситуацию резко переломил Сотников.

Потому что у него была Стратегия, не изменившаяся по сей день.

С тех пор находка штабеля металлопроката стала являться гораздо большей ценностью, чем гигантский амбар с тушенкой.

Именно тогда сталкеры начали заниматься по-настоящему нужной обществу работой: добывать не расходники, а средства производства.

Мы всем миром начали учиться ремеслам и стараться как можно больше делать самостоятельно. Производство и еще раз производство. Между прочим, нас с Гобом послали сюда не целый самолет угонять, а вывозить авиадвигатели, ящики с комплектующими и запчастями, парашюты и прочее: все то, что позволит наладить на месте сборку еще трех аэропланов. Именно производство, а не притыр.

— Объективно: это случайность, — утверждал профессор. — Русский анклав, как и большинство остальных, все еще должен был находиться на уровне клептоцивилизации, и было бы большим везением, если бы только к текущему времени начали проявляться ростки здравых намерений. Что тут сказать, Алексей Александрович оказался нашим главным ништяком… Роль личности в истории. И правильная стратегия, услышьте! Да-да, обратите внимание: он постоянно подталкивает службы к максимальному самообеспечению! И дело даже не в том, что Смотрящие могут в любой момент обрезать канал! Сотников прекрасно понимает, что на Земле-5 по-крупному выиграет лишь тот, кто раньше всех выскочит из губительных, развращающих тисков постапокалиптической клептоцивилизации!

Так вот, докладываю: на родной нашей Земле сегодня все под знаком «клепто».

Единственная харчевня, встреченная на пути, — та, где мы обедали в Новом Шахе. Майкопский рыбачок очень удивился, когда я спросил его о частных пекарнях и трактирах. Как рассказывает Григорий Петрович, он ни разу не слышал о существовании таковых даже в Краснодаре! Зачем, если все еще полны склады с консервами? Как-то поддерживается жидкое подворное хозяйство, однако огромные поля заброшены, стад не видно, кооперативов не возникло, складывается впечатление, что никто не думает о будущем в принципе. Даже наш мичман, имея отличную автомастерскую, способную начать работу в течение получаса, и не подумал найти рынок сбыта либо организовать новый.