Абрам Семенович, сидя за массивным письменным столом, читал книгу. Он уже позевывал, но крепился, очень хотелось знать, чем закончится роман. Дочка ночевала у бабушки, а жена уже видела десятый сон. Осторожный и непродолжительный звонок в дверь отвлек мужчину от приятного занятия.

— Кто там? — спросил Элькин, увидев в глазок незнакомого мужчину.

— Вам срочная телеграмма, — услышал он недовольный голос служащего телеграфа, которому приходилось работать по ночам, и заметил какой-то листок, мелькнувший перед глазком. — Быстрее, если можно, — поторопил голос. — У меня еще пять адресов.

— Сию минуту. — Профессор, накинул на дверь цепочку, только затем приоткрыл дверь.

— Давайте, — протянул он руку в щель. Но кто-то перехватил его руку и, удерживая, прищемил дверью. У профессора от боли даже слезы выступили.

— Освободи дверь от цепочки, — потребовал грубый голос незнакомца, но он принадлежал уже другому человеку.

— Что вы хотите? — спросил перепуганный до смерти Элькин.

— Меньше задавай вопросов и выполняй, что тебе велено. Иначе руки лишишься.

Абрам Семенович снял цепочку с петли, и в прихожую вошли двое: Атаман и Сутулый.

— Я сразу предупреждаю, что драгоценностей у меня нет, — сказал хозяин, приняв посетителей за грабителей.

— Заткни пасть! — Сутулый влепил ему затрещину, и у него поплыли круги перед глазами. — Кто еще в квартире, кроме тебя?

— Жена. В спальне.

— Еще? — Выражение лица, с которым говорил Павел, заставляло собеседника трепетать перед ним.

— Больше никого нет. Дочка у бабушки. — Голос у профессора от страха вибрировал.

— Веди в спальню, — приказал Атаман, а Сутулый схватил хозяина за шиворот.

— Позови ее, — сказал Павел, когда они остановились перед нужной дверью.

— Марина!

— Ну что тебе понадобилось ночью? — откликнулся недовольный женский голос.

— Не нервничай, разговаривай спокойно. — Для профилактики Сутулый несильно ткнул Абрама Семеновича кулаком.

Но для профессора и такого тычка оказалось достаточно, он с трудом стерпел, чтобы не вскрикнуть. Тем не менее, тембр голоса выровнялся.

— Ты срочно мне нужна. — Муж не стал вдаваться в подробности.

— Вечно с тобой так, — ворчала жена, — не успеешь уснуть… — Договорить она не успела. Только голова Марины Сергеевны высунулась из комнаты, Алексей схватил ее за волосы и дернул к себе.

— Ай! — больше от неожиданности, чем от боли воскликнула женщина.

— Тихо! — угрожающе произнес Атаман, приблизив к ней свое лицо. Только теперь Элькина испугалась, увидев перед собой страшные глаза грабителя. У женщины подкосились ноги, и она бесшумно опустилась на пол, лишь Алексей за волосы продолжал ее удерживать в сидячем положении.

— Ну вот! Даже не выслушала. — Он выпустил волосы и, как ни странно, бережно взял женщину на руки.

— Где я? — поинтересовалась Марина Сергеевна, лежа на собственной постели и смутно различая стоявшего рядом незнакомца.

— У себя дома, — чуть ли не с нежностью произнес Атаман, опасаясь еще раз переборщить.

— Так вы не грабители? — не то утвердительно, не то вопросительно сказала женщина. Она никогда не слышала, чтобы грабители были такими доброжелательными. Теперь глаза Алексея ей не казались такими страшными и даже наоборот — выглядели чрезмерно добрыми.

— Нет, мы не воры и не грабители. — Его голос действовал успокаивающе. — Я не успел сказать, — продолжил Алексей, — что лично к вам у нас нет претензий. Вы так быстро уснули, — мягко сказал он.

— Где мой муж? — всполошилась Марина Сергеевна, но неожиданно обнаружила, что связана по рукам и ногам. — Зачем меня связали?

— Уверяю, что это временная мера, но, извините, необходимая. — Он беседовал с ней, словно с наивным ребенком. — А ваш муженек пьет кофе на кухне с моим напарником. — Алексей поправил подушку и накрыл женщину одеялом, чтобы та не испытывала неловкости. — В отличие от вас, Абрам Семенович человек нехороший, но обещаю, что мы не причиним ему большого зла.

— Кто вы? — Хозяйка не представляла, как себя вести с необычным гостем.

— Это неважно. Если ваш муж окажется благоразумным, то мы более не увидимся. — Атаман поднялся. — Мне неловко спрашивать, но обстоятельства вынуждают: вам удобно будет молчать без кляпа во рту?

— Конечно-конечно! — поторопилась согласиться женщина. — Даю слово, что не подведу вас.

— Вот и чудненько. — И незнакомец покинул спальню.

— Наконец-то, — сказал Павел. — Как она?

— Умница! — неопределенно ответил Алексей. — Ты уже беседовал с ним? — кивнул он на Элькина.

— Так, о всяком разном. Тебя ждали. — Взглянув на профессора, Алексей догадался, о чем они беседовали.

— Совсем запугал мужика, — усмехнулся он. Выражение его лица вновь стало суровым, взгляд сверлил притихшего хозяина. — Мы знакомые одной твоей студентки.

— Кого именно? — Абрам Семенович сидел на кухонной табуретке и, как прилежный ученик, держал руки на коленях, не отрывая глаз от пола. В его мозгу уже мелькнула догадка.

— Казаковой. — Алексей выдержал паузу, стараясь уловить реакцию собеседника. При упоминании фамилии Любы того буквально перекосило: одно плечо поползло вверх, а другое вниз. Он так и застыл в этой позе. Довольный эффектом, Атаман продолжил:

— Я хочу, чтобы ты успокоился и знал, что крутых мер без острой необходимости мы принимать не будем. И в первую очередь благодари за лояльное к тебе отношение студентку, к которой ты проявил столько необузданного темперамента.

Элькин втянул голову в плечи. Он продолжал любить Любу и по-настоящему стыдился поступка, совершенного в пылу безрассудной ревности. Неожиданно он вскинул голову и сказал с вызовом, не отводя прямого взгляда от собеседника:

— Я люблю эту девушку!

— Оригинальный способ ты выбрал для проявления чувств, — вмешался Сутулый.

— Мы пришли не для того, чтобы выслушивать объяснения в любви, — вновь взял инициативу в свои руки Алексей. Однако эта новость его поразила. Сестра что-то намекала на чувства профессора, но он пропустил намек мимо ушей. — У Казаковой есть брат, и ты поможешь ему поступить в свой институт.

— Не обязательно было оказывать на меня давление, Любиной просьбы было бы вполне достаточно.

Как мужик мужика Атаман прекрасно понимал Элькина. Он сам, будучи женатым человеком, полюбил еще одну женщину. Но как брата его раздражали откровения человека, причинившего сестре боль. К тому же по возрасту он годился ей в отцы. Повысив голос, он уточнил:

— Теперь это уже не просьба, а твой долг и твоя обязанность. Более того, ты должен пообещать нам, что не станешь преследовать Игоря, своего водителя, и что он тоже станет студентом в следующем учебном году.