— Он нигде надолго не задерживался. Это был пьяница и мошенник, каких еще поискать. По всей Англии он уже проехался со своими штучками, а теперь должен был прибыть к нам в Страстной четверг. Он, наверное, по всему свету уже проехать успел.

Однако в данном случае мистер Наттинг преподал чужаку страшный урок, навсегда отвративший того от «своих штучек», поскольку через несколько дней гость отошел в мир иной. Стултонские фермеры больше благоволили спортивным боям, чем их пертонские коллеги, поскольку не только организовывали бои и предоставляли денежные призы, но и сами участвовали в них в лице своих самых молодых и непоседливых представителей.

Бои на палках у Анджело

Был конец пятидесятых. «Встречи Доувера» в графстве Вест закончились в год великой выставки, палочные бои постепенно исчезали, и о них уже ничего не было слышно, но само деревянное оружие все еще сохранялось в обиходе, например в Лондоне, где его использовали как тренировочный инструмент для обучения владению офицерской шпагой. В знаменитой школе Анджело на Сент-Джеймс-стрит собирались достойнейшие джентльмены, чтобы поучиться и выяснить между собой, кто из них лучше усвоил науку великого учителя. Их поединки не уступали по ярости боям палочных бойцов прошлого (хотя до «дюйма крови» дойти не могло, поскольку Генри Анджело заставлял всех надевать прочные шлемы). Сражаясь на деревянном оружии, они никогда не надевали на себя ничего прочнее обычных рубашек или тонких шерстяных кофт, так что от всей души наносили и получали абсолютно полноценные удары по ребрам, рукам и ногам. При этом нам известен только один случай, когда боец потерял самообладание. Анджело, как мы помним, обучал фехтованию во многих школах и всегда особенно благоволил самым юным своим ученикам.

Никого так тепло не принимали на Сент-Джеймс-стрит, как заходивших туда мальчишек. Один из них, лет шестнадцати от роду, был особенно активен. Если бы даже тот джентльмен, чье имя не произносится всуе, снизошел бы до того, чтобы почтить своим присутствием школу Анджело, парнишка не успокоился бы, пока не подрался бы и с ним. И вот однажды наш паренек встал в поединок с одним коренастым сильным джентльменом, имевшим репутацию крайне опасного бойца — не в силу высокого уровня своего искусства, а в силу беспощадности ударов, которыми осыпал соперника; не каждый решался сразиться с ним. Так вот, когда эти двое взялись за дело, мальчишка провел гораздо больше удачных ударов в своего противника, чем тому хотелось бы, и силач пришел в ярость. Когда парнишка в очередной раз пробил ему в ногу и спокойно возвращался в стойку, наш джентльмен, вместо того чтобы остановиться и признать пропущенный удар, со всей силы хлестнул мальчика поперек груди. Тот только произнес: «Кажется, мой удар прошел» и продолжил как ни в чем не бывало. Потом, в раздевалке, сняв кофту, мальчишка обнаружил, что на его груди лопнула кожа от плеча до пояса; тогда автор этого удара стал яростно отпираться, утверждая, что это не он. С тех пор в обиход фехтовальщиков вошли кожаные куртки.

Достойный ответ

В начале шестидесятых одним из частых посетителей школы Анджело был мистер Ролланд, джентльмен средних лет, большой любитель путешествий и опытный фехтовальщик. Сам он всегда вел себя по-джентльменски и был одним из лучших фехтовальщиков во всей Англии; но однажды ему пришлось столкнуться с недопустимым поведением. Некий сержант Т., нестроевой офицер королевской артиллерии, снискал себе славу такого же фехтовальщика, как и тот джентльмен, чьи подвиги мы только что описали. Но с ним иметь дело было еще хуже: на фехтовальной площадке он вел себя просто зверски; для него не существовало разницы между честным и нечестным поведением, лишь бы причинить сопернику какой-нибудь урон. Он, разумеется, не принадлежал к числу учеников школы Анджело, но тем не менее счел уместным появиться в ней. Мистер Анджело принял его с обычной учтивостью и предложил пофехтовать. Но тот ответил, что он не «фехтует», но готов с кем-нибудь побиться на палках. Он переоделся, и его представили мистеру Ролланду, который оказался в тот момент без партнера. Сержант немедленно спросил:

— Надеюсь, у вас не бьют между ног? Это опасно, и я считаю это нечестным приемом.

— Конечно нет! — ответил мистер Ролланд. — У нас это считается запрещенным действием.

Это заявление успокоило сержанта, и они начали поединок. И разумеется, мистер Ролланд очень быстро получил неожиданный удар со всей силой именно в этот запрещенный участок и упал на пол, а противник его удалился, похваляясь, как он победил одного из лучших фехтовальщиков Англии. Но это было ошибкой. Возвышенная натура мистера Ролланда требовала отмщения за нанесенное оскорбление; он поклялся Анджело, что при следующей встрече с наглецом тот за все ответит. Случая не пришлось ждать долго, поскольку ободренный успехом хвастун снова заявился в школу. Мистер Ролланд в этот момент сидел на скамейке, но при виде сержанта, зашедшего в зал, окружающие заметили дикий блеск в его глазах и принялись перешептываться:

— Сейчас что-то будет!

Мистер Анджело как ни в чем не бывало поприветствовал вошедшего:

— Дорогой мистер Т., я так рад вас снова видеть у себя! Конечно, мы дадим вам с кем-нибудь сразиться, а вот, кстати, и ваш старый друг, мистер Ролланд. В прошлый раз вы его славно победили, но не откажите же ему в возможности взять реванш!

Когда эти двое приготовились к бою, весь зал замолк. Все поединки прекратились, инструкторы и ученики бросили свои дела и столпились вокруг сражающихся. Все еще хорошо помнили предыдущий случай. Они знали Ролланда, знали его высокий уровень и неограниченные возможности, его непреклонную решимость и понимали, что сейчас можно будет увидеть нечто из ряда вон выходящее.

Бой начался. Сержант бросился вперед в своем обычном яростном стиле, но поведение мистера Ролланда оказалось совершенно нетипичным. Обычно он тоже начинал с атаки, однако сейчас он стоял спокойно, в основном парируя сильные удары и лишь время от времени нанося ответный. Т., решив, что противник его просто боится, удвоил натиск и постепенно утомился, чего и ждал соперник. Настал решительный момент. Ролланд сжался, как тигр, и, как тигр же, выпрыгнул вперед и всей силой своей могучей руки нанес страшный удар в правое колено противника. Это был достойный ответ. Сержант Т. с криком без чувств рухнул на пол. Его унесли в раздевалку, где стали пропаривать ногу горячей водой и вообще делать все, что могли. Вызвали кеб и отвезли его в больницу, где он и провел более месяца, а залезть на коня смог только месяца через три.

Конец сержанта Т.

Любой другой на месте бравого сержанта, получив такой памятный урок, навсегда зарекся бы переступать порог дома номер 32 по Сент-Джеймс-стрит. Но наш неутомимый герой оказался таким упорным, что решился нанести и третий, последний визит на эту сцену спортивных баталий. И в этот раз он нашел себе достойную пару и был наказан справедливо и окончательно. Противником его стал школьный инструктор по имени Джексон — большой, сильный и энергичный мужчина, недавно ушедший в отставку из дворцовой стражи, а у мистера Анджело работавший уже несколько лет. Старина Джексон не был блестящим шпажистом — его большой кулак был слишком груб для искусной манипуляции столь тонким инструментом, — но вот с палкой в руках, как и наш старый друг Джордж Мерримен из Стултона, он становился крепким соперником. И вот эти двое сошлись в серьезной схватке, поскольку Джексон, если его разозлить, мог ударить не слабее, чем Т. Наконец, деревянная рапира Джексона сломалась в трех дюймах от рукояти, так что в руках у него осталась практически одна лишь «корзинка». Любой нормальный человек на месте его соперника остановил бы бой и дал противнику возможность взять новое оружие, но только не сержант Т. Он увидел в произошедшем реальную возможность кого-нибудь покалечить, налетел на противника и нанес ему даже не один удар, а пять или шесть, не сдерживая руки. Джексон пришел в ярость. Он замахнулся и со всей силы двинул Т. по шлему рукоятью своей обломанной шпаги. Решетка спасла лицо от удара, но сила его была такова, что сержант отлетел через весь зал и свалился на кучу ковриков. Мистер Анджело, занимавшийся чем-то в нижнем зале, поднялся как раз в тот момент, когда все это происходило. Он подошел к Т., дал ему пинка, приказал одеться, убираться отсюда и никогда больше не показываться в школе фехтования.