Странно. Проводив ее к замку. Макс туг же повернулся и пошел к охотничьему домику — там иногда жили его родители.

— Ему не надо было пить, — продолжал маркиз.

Керсти насторожилась.

— А он пил?

— Да.

Ей очень хотелось высказать свое мнение о тех, кто пьет, пытаясь забыться, но она сдержалась.

— Он еще скажет мне спасибо, — пробормотала Керсти.

— Что?.. — удивился маркиз.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Я говорю — он еще скажет мне спасибо.

Родители учили ее всегда быть честной.

— Скажет тебе спасибо за то, что ты отказалась стать его женой?

Керсти в изумлении раскрыла рот. Откуда он знает? Неужели Макс ему рассказал?

— А вот и ты, Струан! — Маркиз искренне обрадовался приходу брата. — А мы с Керсти как раз говорили о твоем сыне. О том, что он не встает с постели, отказывается есть и молчит, а вчера напился до бесчувствия.

— Вы действительно об этом говорили? — спросил Струан. Он налил себе чашку кофе и взял тосты. — Надеюсь, ты не сказал ничего такого, что могло бы расстроить Керсти? И вообще, жив он или мертв — это не ее дело.

Керсти взглянула на маркиза.

— Что-нибудь слышно о моем брате, милорд? — спросила она.

— Да, чуть не забыл… — Струан смутился. — Есть вести от твоих родителей.

— Хорошо, что все-таки вспомнил, — улыбнулся Арран.

— Прости, что сразу не сказал, — пробормотал виконт. — У меня голова идет кругом. Макс выпил столько бренди, что хватило бы на целую армию. Напился и впал в исступление. У него на устах только твое имя, Керсти.

— Так что же с ее родителями? — напомнил маркиз. — Ты сказал — от них есть вести.

— Что? — Виконт уставился на брата. — Ах да… Они передали, что у Нилла все хорошо. Но Макс… Мне страшно за него, ведь пьянство может превратиться в болезнь.

— Я знаю, — сказала Керсти. — Он обещал мне, что больше не будет пить.

Виконт пожал плечами.

— Наверное, он обещал это до того, как ты ему отказала.

— Скажите, а сейчас мистер Россмара пьян?

— Нет.

— Струан отрицательно покачал головой. — Сейчас он абсолютно трезв. Если ему еще дорога жизнь, то он вряд ли притронется к бутылке. Макс говорил мне, что спиртное для него как яд, что он напивается только от отчаяния.

— Это он вас попросил поговорить со мной?

— Нет! — в один голос воскликнули маркиз с виконтом.

Ничуть не смутившись, Струан сказал:

— Макс никогда «не простит нам, если узнает об этом разговоре. Но ты, конечно же, нас не выдашь. Однако он будет очень рад, если ты придешь в охотничий домик и скажешь ему, что он тебе небезразличен.

Сложив руки на коленях, Керсти проговорила:

— Я люблю мистера Россмара больше жизни, но никогда не скажу ему об этом. Мы с ним должны отказаться от подобных чувств.

Струан нахмурился.

— Пожалуйста, сходи к нему. Можешь говорить о чем угодно. Например, поздравь его с рождением второго сына в семействе его сестры. Теперь у Эллы и Сейбера одна девочка и двое мальчиков.

Керсти не знала, что Элла уже разрешилась от бремени.

— Я очень рада за них и надеюсь, что скоро увижу новорожденного. — Сердце ее болезненно заныло. Она мечтала родить Максу детей, но знала, что этим мечтам не суждено сбыться. — Мистер Россмара, наверное, тоже рад?

— Наверное, — кивнул Арран, — Правда, Макс не сказал по этому поводу ни слова, а ведь ты знаешь, как он любит Эллу.

— Она приедет сюда, как только оправится после родов, — сообщил Струан. — Элла не любит долго валяться в постели.

По ее словам, она слишком здорова, чтобы бездельничать, — с улыбкой добавил виконт. — Прошу тебя, сходи к Максу.

— Но зачем? Вы же знаете, что мы с ним не можем быть вместе.

— Ты слишком благоразумна, — сказал Арран. — Но сейчас нам надо прежде всего позаботиться о Максе. Он хочет тебя видеть. Кстати, ты очень помогла мне, когда разобрала корреспонденцию. Без тебя я бы не справился. Ведь Макс отлеживается в своей спальне…

— Очень плохо, что отлеживается, — ответила Керсти. — Нельзя решать личные проблемы в ущерб общим интересам.

Мистер Россмара поступает эгоистично, пренебрегая своими обязанностями. И все же, милорд… что именно вас беспокоит?

— Ты сама только что все объяснила. — Струан поморщился, сделав глоток остывшего кофе. — Ты сказала, что не следует забывать о своем долге.

Керсти вопросительно взглянула на виконта. Она не поняла, что он имеет в виду.

— Поговори с ним, — сказал маркиз.

— Похоже, он решил, что ты собралась уходить.

— Я никуда не ухожу!

Да и как она могла уйти?

— Мы со Струйном так ему и сказали, но ему нужно услышать это от тебя. И заодно узнать причину твоего отказа.

Щеки Керсти залились румянцем.

Наклонившись к ней, виконт спросил:

— Почему ты отвергла его предложение?

— Потому что мы с ним не пара. Женившись на мне, он в конце концов возненавидит меня, а я этого не переживу.

Струан пристально посмотрел на девушку.

— Возненавидит тебя? — переспросил он. — Этого никогда не случится. Но как же нам поступить?

Керсти молчала. Она не знала, какого ответа он от нее ждут.

— Может, заставить его подчиниться? — спросил виконт. — Или согласиться с любым его решением?

— Будем надеяться, — тихо проговорил Арран, — что Макс примет правильное решение.

По словам отца, новейший способ отучить человека от пьянства — это заставить пьяницу испытывать тошноту при виде спиртных напитков Ну что ж, его уже мутило, когда он смотрел на каминную полку своей бывшей комнаты — там, сверкая на солнце, стояли бутылки бренди. Это зрелище вызывало тошноту и спазмы в желудке.

Он не спал здесь уже много лет. Ложе было довольно просторным; в юности он сильно вытянулся, и родители поставили ему большую кровать с пологом на четырем столбиках. Слава Богу, все его игрушки хранились в соседней комнате — значит, ему не грозил гнетущий приступ тоски по ушедшему детству.

«Керсти отказалась стать моей женой… О Господи, сделай так, чтобы я заснул и больше не проснулся!»

Макс закрыл глаза в надежде уснуть навеки.

Во всем виновато бренди. Он начат пить — и уже не мог остановиться; без спиртного блаженное забытье отступало, и требовалась новая порция «лекарства».

Если бы Керсти была рядом, он поборол бы эту пагубную привычку. Она и отец помогли бы ему.