Приезжие остановились в гостинице, расположенной в центре Санта-Риты. Рано утром прибыло несколько машин, чтобы доставить их в президентский дворец.

Столица еще хранила следы праздничного четырехдневного карнавала. Красочные балаганы, обрывки серпантина, россыпи конфетти, обертки от мороженого и конфет свидетельствовали о разгуле веселья, которое еще недавно царило на улицах Санта-Риты.

В головной машине ехал доброжелательный сопровождающий, он ловил каждый вопрос гостей и охотно давал пояснения. Это был плотный, похожий на штангиста человек с тронутыми проседью вислыми усами. Машины приехали слишком рано, и он решил показать приезжим город.

— Меня зовут Франсиско, — прежде всего представился он.

Притихшие улицы убегали назад, и Франсиско не умолкал:

— Здание университета… Национальный стадион… Между прочим, господа, оливийская сборная встретится здесь со сборной Бразилии. Ровно через две недели… Ну, не знаю, попадете, если повезет… Да, вы не ошиблись, это действительно особняк старинной постройки…

Шофер по просьбе Франсиско притормозил. Дом стоило осмотреть повнимательнее.

— Да нет, архитектура, в общем, обычная, хотя и производит впечатление, не правда ли?.. При прежнем режиме здесь помещался Комитет общественного спокойствия, или спасения, как его еще иногда называли… Да, вроде тайной полиции… С тех пор прошла целая вечность. Конечно, если время измерять не годами, а событиями…

Вереница машин снова тронулась.

— Новый мост… Мы построили его своими силами, когда иностранные инженеры забастовали. Говорят, один из самых красивых на континенте. Впечатляет, правда?.. Площадь Свободы… Эта статуя символизирует медь — одно из главных богатств республики… Президентский дворец. Мы приехали, господа.

Последним из машины вышел высокий человек. Костюм на нем сидел мешковато, видно было, что он не от портного, а из магазина готового платья, причем не перворазрядного. Пока они ехали, человек этот не задавал никаких вопросов, но всматривался в окно машины так жадно, словно кого-то искал на пустынных после утомительного карнавала улицах Санта-Риты.

«Может быть, этот человек бывал уже в Оливии?» — подумал Франсиско.

Президентский дворец снаружи подавлял своей массивностью и основательностью.

Обмениваясь впечатлениями, люди, высыпавшие из машин, гурьбой двинулись к центральной арке.

Два гвардейца застыли перед ней словно статуи.

— Совсем как у нас перед Букингемским дворцом, — заметил один из приезжих.

— Ничего похожего, Джонни, — возразил другой. — На этих, посмотри, кители современного покроя, сапоги армейского типа. Никакой тебе особой парадности, если не считать оранжевых перчаток да светлых ремней…

— Нам нужны пропуска? — спросил у Франсиско кто-то из группы.

— Никаких пропусков, — сказал Франсиско. — В президентский дворец вход свободный.

Во внутреннем дворе президентского дворца даже в этот ранний час было немало народу. Но это не были ни праздношатающиеся, ни туристы. Люди торопились по своим делам, что не мешало им на ходу обмениваться шутками, улыбаться друг другу.

— Оливия — веселая страна, — заметил, ни к кому не обращаясь, респектабельный господин, судя по выговору — француз.

Они вошли в гулкий портал. Изнутри дворец был отделан вполне современно. Перед входом стояла охрана.

Франсиско нажал на кнопку вызова лифта.

— Господа, — он глянул на часы, — у нас еще десять минут. Если хотите, можем бегло осмотреть дворец.

Слова Франсиско встретили одобрение.

Выйдя из лифта, они прошли анфиладу комнат. Вход в каждую сторожили сумрачные бутафорские рыцари в доспехах.

— Здесь мы оставили все, как было прежде, — пояснил Франсиско. — Доспехи — подлинное средневековье, испанская работа. Музейная ценность, если хотите.

Мраморные лестницы поражали великолепием. Стены были украшены живописной росписью, сюжеты которой отражали оливийскую историю. Однако не было времени, чтобы хорошенько рассмотреть их.

Наибольшее впечатление на приезжих произвел зал, в котором заседал парламент.

— Вот уж поистине музей! — восторженно произнес француз. — Эти статуи и картины украсили бы и Лувр, и Лондонскую национальную галерею…

— Вы не ошиблись, — живо обернулся к нему Франсиско. — В течение долгих десятилетий и даже столетий здесь собирали полотна и скульптуры лучших мастеров Европы и Америки. Прежние правители не жалели на это народных денег… Обратите внимание на золотую маску — вон там, слева от распятия. Она из древнего саркофага. Маска была куплена в Египте за бешеные деньги.

— Неужели подлинник? — произнес англичанин.

— Подлинник, — кивнул Франсиско. — У нас имеется заключение экспертизы Британского исторического музея. Оно висит под маской, в рамочке.

Они миновали зал заседаний и вошли в небольшую, скромно обставленную комнату.

— Садитесь, господа, — пригласил Франсиско и, бросив взгляд на часы, добавил: — Орландо Либеро сейчас придет.

Ровно в семь тридцать в комнату вошел президент. Его никто не сопровождал.

Орландо обошел иностранных специалистов, каждому пожимая руку. Последним Орландо приветствовал высокого, чуть сутуловатого гостя.

— Иван Талызин, — представился тот, крепко пожимая руку.

— Добро пожаловать! — с акцентом произнес президент по-русски.

— Я рад, что приехал в вашу страну, — перешел Талызин на испанский.

— Вы так хорошо знаете наш язык? — удивился Орландо Либеро. — Мне кажется, что каждый человек должен знать несколько языков, так ведь намного легче общаться, пользоваться литературой… Я вот начал изучать русский.

— Трудно?

— Трудно. Но трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать, — улыбнулся Орландо.

Присутствующие с вежливым вниманием слушали разговор Талызина с президентом, за которыми едва поспевали переводчики.

Затем президент обратился ко всем. Он коротко рассказал приехавшим специалистам о тяжелом наследии, которое оставил старый режим, о необходимости менять все — от устарелого оборудования фабрик, заводов и рудников до отношений между людьми.

Гости внимательно слушали, изредка задавая вопросы.

— У нас еще много различных трудностей, но мы стараемся их преодолевать, надеемся, что и вы, иностранные специалисты, в этом нам поможете, — заключил Орландо Либеро. — Вслед за вашей группой последуют другие… Республика не пожалеет средств на свое экономическое обновление, на то, чтобы повысить индустриальный потенциал. — Президент задумчиво посмотрел в окно и продолжал: — Нам многое пришлось наверстывать. Люди жили ужасно. Например, фавелы — думаю, вы представляете, что это такое, — мы их смогли снести буквально накануне… Крестьяне получили землю.