Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Запечатав письмо мужу, я написала второе письмо Зое. Ей я писала, что решение порвать с прежней жизнью неизменно. Больше я к этой жизни не вернусь. Пусть мое сердце не выдержит от горя, что я потеряю любовь Коллонтая, но ведь у меня есть другие задачи в жизни, важнее семейного счастья. Я хочу бороться за освобождение рабочего класса, за права женщин, за русский народ Пусть Зоя верит, что я высоко держу наше знамя и никогда его не опущу. Но при этом я горько плакала и думала с тоскою о Коллонтае.
На пограничной станции Вержболово я поискала почтовый ящик, чтобы опустить в него оба письма. Когда я услышала, как письма ударились о дно ящика, я знала, что пути к прежней жизни отрезаны. Сердце сжалось на минуту — значит, конец? Но утром, при солнце, будущее представилось мне в другом свете, чем ночью. Я уже не оглядывалась назад, меня уже не страшило, а, напротив, манило будущее».
Формальное расторжение брака произошло много позже. Владимир женился второй раз. Об этом выписка из архива генерального штаба: «Брак с Александрой. Михайловной урожденной Домонтович расторгнут определением святейшего синода от 5 мая 1916 года № 3142 с дозволением (В. Л. Коллонтаю) вступить в новое супружество».
Сама Александра в ближайшее время не собиралась «вступать в новое супружество», только после октябрьского переворота она сочетается гражданским браком с Павлом Дыбенко.
Всю свою жизнь она будет жить по законам «свободной любви».
В то время, когда Владимир Коллонтай вступает в новый брак, Александра Михайловна живет Швейцарии, где совершенствует свои знания в Цюрихском университете в семинаре профессора Геркне-ра. По совету профессора она побывала в Англии, познакомилась с Сиднеем и Беатрисой Веббами — основателями Фабианского общества.
В это время умирает ее мать. 24 декабря 1900 года Шура пишет подруге Эльне в Гельсингфорс: «Дорогой друг! Шлю тебе мои искренние поздравления и тысячу наилучших пожеланий к Новому году. Я желаю от всего сердца, чтобы он был счастливым для тебя и твоей семьи. Не удивляйся, дорогая, моему длительному молчанию. Прошедшая осень принесла нам много горя, так что я даже не могла писать тебе. Моя мать, после месяца ужасных страданий, обрела вечный покой. С тех пор я не отхожу от моего бедного, отца. Он ужасно постарел и убит горем. Прости, что я не послала тебе обещанный мой труд о Финляндии. Причина состоит в том, что все, посланное тебе по почте, было конфисковано русской цензурой. Придется подождать оказии, с которой я тебе перешлю мою работу…
Как ты поживаешь, моя дорогая, что поделывают твои очаровательные дети? Мой Миша уже бегло говорит по-немецки и даже начинает понимать по-французски… Мой адрес тот же: Таврическая, 23. Преданный тебе друг Шура».
Значительную часть своей жизни Александра посвятила тому, чтобы доказать, что «не сексуальные отношения определяют нравственный облик женщины, а ее ценность в области труда, общественно полезного труда».
В 1917 году Александра Коллонтай делает запись в своем дневнике: «Заседание в Александровском театре. Выступал представитель Центробалта — Дыбенко, большевик… В Гельсингфорсе (Хельсинки) матросы Керенского не любят. С восторгом рассказывают, как Дыбенко однажды его чуть не спустил с корабля. Дыбенко — это душа Центроблата, крепкий и волевой. Оборонцы его боятся».
Александра Коллонтай любовалась молодым матросом, еще не зная об их общем будущем. Он ей понравился, а характер у Александры с детства был волевой — она добивалась всего, чего хотела. Так сумела она очаровать и матроса — «душу Центробалта».
Эта связь шокировала ее друзей и знакомых. Она же была уверена, что имеет право любить того, кого хочет! Он был красив и полон жизненным сил. Казалось, его нельзя убить, ибо он — это и есть полнокровное воплощение самой жизни. Он оказывал неизгладимое впечатление на всех, знавших его. Даже непримиримый борец с большевикам, один из активных деятелей белого движения генерал Краснов, возглавивший в октябре 1917 года то, что в советских учебниках истории называли «мятеж Керенского-Краснова» признал личное обаяние Павла Дыбенко. В своих личных записях генерал Краснов отмечал: «Наше перемирие было принято, подписано представителем матросов Павлом Дыбенко, который и сам пожаловал к нам. Громадного роста, красавец-мужчина с вьющимися черными кудрями, черными усами и юной бородкой, с большими томными глазами, белолицый, румяный, заразительно веселый, сверкающий белыми зубами, с готовой шуткой на смеющихся губах, физически силач, позирующий на благородство, — он очаровал в несколько часов не только казаков, но и многих офицеров».
Ей было уже за сорок, когда она встретила Павла, и дела ее были запутаны. Она выступала в качестве большевистского пропагандиста и агитатора на кораблях.
После переезда Советского правительства в Москву Александра Коллонтай объявляет:
— Мы соединили свои судьбы первым гражданским браком в Советской России. Мы решили так поступить на тот случай, если Революция потерпит поражение, мы вместе взойдем на эшафот!
Шесть лет проведут они вместе.
Первые слухи об измене любимого человека безумно ранят даже женщину, которая всю жизнь проповедовала «свободную любовь».
Первый раз узнав об измене Дыбенко, Александра Коллонтай тяжело заболевает. Брюшной тиф и заражение крови после перенесенного острого нефрита почти на год вырывают ее из активной жизни. Лишь в конце 1920 года она более-менее приходит в себя.
После смерти Инессы Арманд — она умерла от холеры — Коллонтай была назначена заведующей Отделом ЦК по работе среди женщин.
В июльские дни 1921 года Коллонтай в смятенном состоянии уезжает в Одессу. Она узнает, что Дыбенко ей неверен. Вся теория «свободной любви» отступила перед приступом ревности.
На одной из улиц этого города, в особняке, принадлежавшем изгнанному (или расстрелянному) «представителю старого мира», теперь поселился Дыбенко. После окончания Военной академии в Москве его назначили начальником Черноморского сектора военного округа. Дыбенко приехал в Одессу летом 1921 года.
Внешне отношения Дыбенко и Коллонтай оставались ровными и казались такими же, как в начале их совместной жизни. Но на самом деле все было не так. Александра Михайловна не очень уютно чувствовала себя в Одессе. Все знали, что муж изменяет ей.
Сама она узнала об измене, как это чаще всего бывает, случайно. Поднялась в комнату на первом этаже особняка и нашла на столе записку в конверте. Она подумала, что послание оставил Павел Дыбенко. Но записка была адресована не Александре Михайловне, а Павлу. Это было объяснение в любви некоей молодой особы. Земля в очередной раз ушла из под ног. Все
