– Если честно, понятия не имею. Эта фигня все разрастается, и даже я чувствую, что она выходит из-под контроля. Все наши родственники приглашают, кого им заблагорассудится, как будто это просто большая халявная вечеринка, – а почему бы и нет? Сейчас уже дело не в цене, а в масштабе, в том, что нам хотелось устроить все по-другому. Мы представляли свадьбу примерно на сто пятьдесят человек. А набралось уже около трехсот.

Тут он вздохнул.

– Это всего один день. Всего день. Хлоя пытается остаться в здравом уме, но ей тяжело, потому что я могу помочь только…

Беннетт рассмеялся, качая головой, потом выпрямился и посмотрел на нас.

– Потому что я не хочу вдаваться в детали. В кои-то веки мне не приходится все контролировать. Мне плевать, какая у нас будет цветовая гамма и какие сувениры. Мне плевать на цветочные украшения. Меня волнует лишь то, что будет после. Что я смогу трахать ее целую неделю на Фиджи, а потом мы навечно будем мужем и женой. Вот это имеет значение. Может, надо позволить ей все отменить и пожениться в эти выходные, чтобы перейти прямо к сексу на Фиджи.

Я открыл было рот, чтобы возразить и сказать Беннетту, что каждая пара проходит через подобный кризис, но, по правде, я понятия не имел, так ли это. Даже на свадьбе Дженсена – где я был шафером – в течение всей церемонии меня поддерживала лишь мысль о двух подружках невесты, которых можно оттрахать в гардеробной. О более тонких чувствах я в тот день и не помышлял.

Поэтому я закрыл рот и прижал руку к губам, чувствуя, как на меня опять нахлынула волна отвращения к себе. Черт. Я уже скучал по Ханне, и сидеть в пабе с двумя друзьями, у которых в жизни все так… устоялось, было тяжело. Не то чтобы мне хотелось догнать их и перегнать – мне просто приятно было бы знать, что я могу пойти выпить с друзьями и вернуться домой к ней. Мне не хватало ее общества, того, как внимательно она слушала и делилась со мной всем, что придет в голову, – со мной и ни с кем другим. Я любил ее за то, что она упорно оставалась сама собой, такой упрямой и самоуверенной, умной и любопытной. И очень не хватало ее тела, доставлявшего мне столько удовольствия… и, черт возьми, готового получать нескончаемое удовольствие от меня.

Мне хотелось лежать с ней ночью в кровати и жаловаться на трудности организации свадьбы. Мне хотелось всего.

– Не сбегайте, – в конце концов сказал я. – Я понимаю, что ни черта в этом не смыслю и мое мнение ничего не значит, но я уверен, что на каком-то этапе любая свадьба – сплошной цирк с конями.

– Просто это чертова уйма работы ради одного-единственного дня, – проворчал Беннетт. – А жизнь намного длиннее.

Макс хмыкнул, поднимая свою кружку, но затем почему-то передумал, поставил ее обратно на стол и дико расхохотался. Мы оба обернулись к нему.

– Весь день ты смахивал на зомби по имени Макс, – заметил я. – Но теперь ты вдруг превратился в жуткого клоуна Макса. Мы тут все делимся своими напастями: мое сердце разбила Ханна, Беннетт борется с традиционным свадебным безумием. Твоя очередь.

Макс покачал головой, с улыбкой глядя в свою пустую кружку.

– Хорошо.

Он махнул Мэдди, заказывая еще один «Гиннесс».

– Но, Бен, ты тут сегодня только как мой друг. Не как босс Сары. Понятно?

Беннетт нахмурился и кивнул:

– Конечно.

Дернув плечом, Макс пробормотал:

– Ну что ж, парни, выяснилось, что я скоро стану папочкой.

Относительная тишина, окружавшая нас до сих пор, сменилась гробовым молчанием. Мы с Беннеттом застыли, а затем обменялись короткими взглядами.

– Макс? – начал Беннетт с нехарактерной для него деликатностью. – Сара беременна?

– Ага, друг.

Макс наконец-то взглянул на нас. Щеки его раскраснелись, широко распахнутые глаза лихорадочно блестели.

– Она ждет моего ребенка.

Беннетт продолжал смотреть на Макса, вероятно, оценивая его реакцию на происходящее.

– Это ведь хорошо, – осторожно заметил я. – Верно? Это хорошие новости?

Макс кивнул и, моргнув, уставился на меня.

– Это, мать вашу, просто изумительно. Я просто… если честно, я напуган до чертиков.

– Какой у нее срок? – спросил Беннетт.

– Чуть больше трех месяцев.

Мы оба уже готовились отпустить удивленные комментарии, но Макс кивком остановил нас и поднял руку.

– В последнее время ей пришлось немало понервничать, и она думала…

Покачав головой, он продолжил:

– Она сделала тест в эти выходные, но до сегодняшнего дня мы не знали, какой срок. Но сегодня, когда я сказал, что иду на встречу… мы прошли ультразвуковое обследование, чтобы измерить ребенка.

Макс потер ладонями глаза.

– Охренеть, ребенок. Я только что узнал, что Сара беременна, и сегодня уже видел там гребаного младенца. На таком сроке медсестра смогла сделать предположение, что у нас будет девочка, но наверняка мы узнаем только через пару месяцев. Мне просто… не верится.

– Макс, тогда какого черта ты делаешь тут с нами? – со смехом спросил я. – Разве тебе не полагается сидеть дома, попивать яблочный сидр и выбирать имена?

Он улыбнулся.

– По-моему, Саре хотелось отдохнуть от меня. В последние пару дней я был просто невыносим, кричал, что надо перестроить мою чертову квартиру, спрашивал, когда мы поженимся, и все такое. Думаю, ей хотелось рассказать Хлое. К тому же завтра я веду ее в ресторан.

Произнеся последние слова, он замолчал и нахмурился.

– Но сегодня, когда этот адский денек наконец закончился, я совершенно выдохся.

– Но ты ведь не впадаешь в панику, да? – спросил Беннетт, внимательно глядя на Макса. – То есть это невероятно. У вас с Сарой будет ребенок.

– Нет, просто переживаю так же, как и другие в моей ситуации, – ответил Макс, вытирая рот рукой. – Буду ли я хорошим отцом? Сара не сильна по части выпивки, но не сделали ли мы за последние три месяца чего-то такого, что может повредить ребенку? И не повредит ли малышке Саре мой гигантский эмбрион?

Я больше не мог сдерживаться и, вскочив со стула, обнял Макса.

Он был настолько влюблен в Сару, что в ее присутствии едва мог связно мыслить. И хотя из-за этого я постоянно осыпал его насмешками, смотреть на них было просто здорово. Ему не надо было даже произносить это вслух – я и так знал, что он готов остепениться и стать заботливым мужем и отцом.

– Ты будешь чудесным папой, Макс. Серьезно, поздравляю.

Отступив назад, я увидел, как Беннетт встал, пожал Максу руку и быстро его обнял.

Матерь божья.

До меня постепенно начала доходить грандиозность происходящего, и я чуть ли не рухнул обратно на стул. Здесь и сейчас проходила наша жизнь. Вот так она и начиналась: свадьбы, рождение детей, решение повзрослеть и стать для кого-то единственным человеком в мире. Главное – не долбаная работа и не случайные любовные приключения. Жизнь была построена из этих кирпичиков, связей, и вех, и моментов, когда ты сообщал двум своим лучшим друзьям, что у тебя скоро родится ребенок.