Вытащив мобильник, я послал Ханне одно-единственное сообщение:

«Я не могу думать ни о ком, кроме тебя».

Когда я была маленькой, то перед важными событиями или праздниками не спала по нескольку дней, доводя всю семью до белого каления. Никто не понимал, в чем дело. Вымотавшаяся мать просиживала со мной ночь за ночью, умоляя наконец-то улечься в кровать.

– Зигги, – говорила она, – золотко, если ты уснешь, Рождество наступит раньше. Когда спишь, время течет быстрее.

Но для меня это правило никогда не срабатывало.

– Я не могу спать, – упрямилась я. – Слишком много мыслей в голове, и они никак не успокоятся.

И в таком вот взвинченном состоянии я встречала последние дни и часы перед каникулами и днями рождения – бессонно разгуливая по коридорам нашего большого дома, хотя должна была мирно спать в кровати наверху. Я так и не переросла эту привычку.

В субботу не ожидалось наступления Рождества или первого дня летних каникул, но я отсчитывала каждый день и каждую минуту, словно так и было. Потому что, как бы жалко это ни звучало и как бы я ни ненавидела себя, мне не терпелось встретиться с Уиллом. Одной этой мысли было достаточно, чтобы не заснуть всю ночь и, стоя у окна, пересчитывать фонари, отделявшие мой подъезд от его дома.

Я не раз слышала, что первая неделя после разрыва – самая трудная. И мне оставалось лишь надеяться, что это правда. Потому что сообщение, которое я получила от Уилла во вторник ночью: «Я не могу думать ни о ком, кроме тебя», было настоящей пыткой.

Может, он случайно послал смску не на тот номер? Или написал это потому, что остался один, или был с другой женщиной, но думал обо мне? У меня уже не было сил сердиться, и чувство собственной правоты, ярко вспыхнувшее поначалу при мысли, что он пишет мне во время встречи с Китти, быстро увяло. Я ведь тоже писала ему во время свиданий с Диланом.

И, что хуже всего, мне не с кем было об этом поговорить. То есть вообще-то было, но мне хотелось обсуждать это только с Уиллом.

Наступил вечер пятницы. Когда я прошла последние несколько кварталов по дороге к бару, где мы с Сарой и Хлоей собирались пропустить по стаканчику, солнце уже почти село.

Всю неделю я пыталась напустить на себя бравый вид, но в глубине души была несчастна, и это начало проявляться. Я выглядела усталой. И грустной. В общем, внешний вид вполне соответствовал душевному состоянию. Мне так не хватало Уилла, что я ощущала это с каждым вдохом, с каждой секундой, пролетающей с момента нашей последней встречи.

Небольшая подпольная забегаловка под названием «Самогонка в ванне» располагалась в Челси. Обычных посетителей встречала вывеска «Стоун Стрит Кафе» над дверьми. Если вы не знали, чего ищете, или просто проходили мимо в будний день, когда у входа не выстраивалась очередь, заведение легко можно было не заметить. Но завсегдатаев приветствовала одинокая красная лампочка над входом, отмечающая нужную дверь. Она вела в клуб времен «сухого закона», с тусклым освещением, постоянным гудением джазовой музыки и даже огромной латунной ванной, красующейся в центре зала.

Хлоя и Сара уже сидели у барной стойки. Перед ними стояли напитки, а рядом устроился какой-то темноволосый красавчик.

– Привет, девочки, – сказала я, боком усаживаясь на соседний табурет. – Извините за опоздание.

Все трое развернулись и оглядели меня с головы до ног, после чего темноволосый парень заявил:

– Ох, золотце, расскажи мне все о том негодяе, который сделал это с тобой.

Я недоуменно заморгала.

– Я… привет, я Ханна.

– Не обращай на него внимания, – сказала Хлоя, подталкивая ко мне меню. – Мы уже давно не обращаем. И закажи себе что-нибудь выпить, прежде чем начнешь рассказывать. Судя по твоему лицу, это тебе не повредит.

Таинственный незнакомец отвернулся с самым оскорбленным видом, и вся троица принялась препираться. Я пока что изучала обширный список вин и коктейлей, подбирая что-нибудь подходящее по настроению.

– Я возьму «Томагавк», – сообщила я бармену, краем глаза заметив, как Сара и Хлоя удивленно переглянулись.

– О, все настолько запущено, – пробормотала Хлоя и махнула бармену, чтобы он принес еще одну порцию.

После чего, взяв меня за руку, направилась к столику.

Скорей всего, мне предстояло продержать свой коктейль в руке большую часть ночи, наслаждаясь потенциальной возможностью надраться вдрызг. К тому же я знала, что завтра мне надо участвовать в марафоне, а мысль о пробежке в состоянии жестокого похмелья меня отнюдь не прельщала.

– Между прочим, Ханна, – сказала Хлоя, кивнув в сторону мужчины, с любопытством наблюдающего за мной. – Это Джордж Мерсер, ассистент Сары. Джордж, а это наша очаровательная скоро-в-стельку и/или мордой-в-салат Ханна Бергстрем.

– А, юношеский разряд, – сказал Джордж, ответив Хлое кивком. – Что, во имя всего святого, ты забыла в компании этой старой пьянчужки? Ей следует приклеить на лоб этикетку с предупреждением специально для таких девчонок, как ты.

– Джордж, тебе понравится, если мой каблук окажется у тебя в заднице? – поинтересовалась Хлоя.

Джордж и не моргнул.

– Что, весь каблук?

– Какая гадость, – простонала Хлоя.

Джордж расхохотался и насмешливо протянул:

– Лгунья.

Сара, подавшись вперед, оперлась локтями о стол.

– Не обращай на них внимания. Это примерно как любоваться Хлоей и Беннеттом, с той лишь разницей, что оба они скорей переспят с Беннеттом, чем друг с другом.

– Понимаю, – пробормотала я.

Официантка поставила напитки на стол перед нами, и я на пробу чуть пригубила свой коктейль, потянув его через соломинку.

– Матерь божья! – закашлялась я, чувствуя, как обожгло горло.

Мне пришлось проглотить почти полный стакан воды под оценивающим взглядом Сары.

– Так что случилось? – спросила она.

– Они напихали туда кучу перца.

– Сара говорит не об этом, – прямо брякнула Хлоя.

Я уставилась в свой стакан, стараясь сосредоточиться на крошечных зернышках перца, плавающих на поверхности, а не на пустоте у себя в груди.

– Вы в последнее время говорили с Уиллом?

Девушки в унисон покачали головами, но тут встрепенулся Джордж.

– Уилл Самнер? – уточнил он. – Ты спишь с Уиллом Самнером? Господи Иисусе.

Он снова махнул официантке.

– Тебе понадобится еще стаканчик, милая. Лучше сразу несите всю бутылку.

– Вообще-то я не говорила с ним с понедельника, – заметила Сара.

– С вечера вторника, – отчиталась Хлоя, ткнув пальцем себе в грудь. – Но я знаю, что у него была сумасшедшая неделя.