«Боги поставили труд добродетели выше намного», – Так нам сказал Гесиод, видя как будто сей дом. И, поднимаясь наверх, по лестнице длинной, ведь точно Пот я со лба вытирал влажной горячей рукой. Море лежало внизу, огромен был вид с этой вышки, Крепость надежная здесь доблести, верный покой{438}.

Сюда вели морские и сухопутные дороги, город переживал культурные и тектонические потрясения – Константинополь по самой своей природе был городом открытым, а не изолированным. На Востоке тем временем разворачивались интересные события – поворот истории, определивший будущее Константинополя. Судьба города вскоре тесно переплелась с историей шелка.

Часть четвертая. Город вселенской мечты

Торговые пути в Константинополь, примерно VII–IX вв.

Войны с Константинополем, примерно VII–IX вв.

Константинополь в IX в.

Глава 36. Путь шелкопряда

Начиная примерно с 552 г.

То, что подобает тебе, будет помечено свинцовой печатью и оставлено тебе; но то, что запрещено для всех народов, кроме ромеев, будет отобрано, а их стоимость возмещена… Ибо, поскольку мы превосходим другие народы по богатству и мудрости, то также должны мы превосходить их по одежде; так же, как те, кто особенно наделен добродетелью, должны иметь наряды, уникальные по своей красоте.

Лиутпранд, епископ Кремонский, «Посольство в Константинополь» (описание шелков для продажи в Византийской империи){439}

Император Ян-ди из династии Суй всегда хотел установить отношения с Фу-лином [Константинополем]… В [643 г.] царь Фу-лина, По-то-ли [Констант II, император с 641 по 668 г.] прислал послов с дарами: красным стеклом, лу-чин-чин [золотыми самородками] и прочим. Тай-цзун [император династии Тан] пожаловал им грамоту с императорской печатью и милостиво одарил шелками. Когда та-ших [арабы] захватили эти земли, они отправили на осаду столицы своего полководца, Мо-и [Муавию]. Заключив соглашение, они установили дружеские отношения и испросили позволения платить ежегодную дань золотом и шелком… их правитель предложил львов и лин-ян [антилоп]…

Из «Цзю тан шу» (Старой книги Тан), написанной в середине X в. и описывающей события 618–906 гг.{440}

Дороги были предназначены не только для перевозки товаров, солдат и беженцев, но и для обмена идеями. И в 552 г. два изобретательных малых отправились по дорогам Византийской империи именно для того, чтобы перевезти кое-какие вещи. Рассказывают, что во время своих путешествий два монаха подметили, как в Китае изготавливают шелк. Вероятнее всего, это были «несторианцы»{441} из Церкви Востока, а в более поздних вариантах это – приехавшие с востока буддийские монахи.

Вплоть до этого времени считалось, что производство шелка – ремесло родом из Индии. Средневековые летописцы охотно рассказывали, что отважные путешественники, воспользовавшись связями в Согдиане (на территории нынешних Таджикистана и Узбекистана) и спрятав яйца и личинки шелкопряда в бамбуковых стеблях, тайно привезли их в Константинополь, переплыв Каспийское и Черное моря и перебравшись через Кавказские горы.

На расписных стенах Афрасиаба, древнего Самарканда, изображено, как согдианские торговцы VII в. оживленно, жестами, общаются с чужеземными купцами. В суровой же действительности во время этого легендарного двухлетнего путешествия, пожалуй, немного больше тонких обстоятельств.

Шелк ввозили и изготавливали и до авантюры этих предприимчивых монахов. В китайских источниках среди продукции из Сирии доюстиниановой эпохи упоминаются ослы, мулы, верблюды, пенька, зерно, тутовое дерево и тутовый шелкопряд. Также ясно говорится о том, что в византийской Сирии шелк делали и до прибытия легендарных несторианцев. Но, как бы он ни попал в город, который император Юстиниан называл «городом благоденствия», шелководство определяло ход истории и авторитет Византия.

В восточной части Средиземноморья шелк, особенно пурпурный, долгое время считался чуть ли не мистически драгоценной тканью. О шелковом волокне с эллинского острова Кос еще в IV в. до н. э. рассуждал Аристотель в своем «Учении о растениях». Шелком вполне может быть и «аморгианское» полотно, которое упоминается в античной греческой литературе{442}. Принцессы бронзового века почти наверняка носили воздушное белье из натурального шелка, а поверх закутывались в porphyreos wanakteros, царский, или королевский, пурпур, который изготавливали в Сирии и прибрежных поселениях вроде Коммоса, в 4 километрах от современной курортной деревушки Матала в южной части Крита.

Изготовление и шелка, и пурпура – производства зловонные. Для получения пурпурного красителя хищного морского слизня, мурекса, выращивают на фермах. Из-за стресса моллюски начинают поедать друг друга. Затем их варят – зачастую в моче – и извлекают краситель. По некоторым оценкам, чтобы окрасить подол только одного платья, нужно около 12 000 моллюсков. При производстве шелка также исходит головокружительный смрад, ведь шелкопряды испражняются, а коконы варят для получения шелкового волокна. Эти производства требовали много времени и труда. Должно быть, средневековый Константинополь был насквозь пропитан этим зловонием.

Император Юстиниан рьяно поддерживал шелковую промышленность. В Константинополе и его окрестностях посадили раскидистые тутовые деревья, где кормились бабочки шелкопряда. Прежде в городе женщины и дети разматывали и ткали ввозимую из Персии шелковую нить, теперь же в Константинополе появились собственные средства производства. Император заказал прекрасные изделия богатых цветов, например напрестольную пелену в Софийский собор. На ней были вышиты изображения больниц и церквей, построенных Юстинианом с Феодорой. На шелковых драпировках в других частях собора Юстиниан с Феодорой изображались рядом с Иисусом и Марией.

Прокопий объяснял рвение Юстиниана политическими мотивами, а также любовью к искусству и стремлением извлечь финансовую выгоду: «Он предложил, чтобы эфиопы покупали шелк, доставляемый из Индии, и продавали бы его римлянам; таким образом, они получали бы большие деньги, а римлянам дали бы только ту выгоду, что им не пришлось бы передавать врагам [персам] собственные свои богатства»{443}. До того, как значительная часть древних