Не понимая ничего, хлопаю глазами. Мор кивает влево, и я перевожу взгляд на стену, где висят две картины: одна в золотой рамке, другая в серебряной. Ту, что в серебряной, узнаю сразу. Она моя. «Ледяной взгляд». А вот вторая… Поднимаюсь с кровати, неуклюже кутаясь в одеяло, и направляюсь к полотну. Часть лица девушки, голубой глаз в обрамлении темных ресниц, между которыми просматриваются крохотные желтые лютики. В зрачке отражается небо с еле заметными облаками, а на щеке россыпь веснушек в форме четырехконечных звездочек.

– Это я? – поворачиваю голову и обнаруживаю Сашу прямо за спиной.

– Кто же еще. Это единственное, что спасало. Я закончил вчера утром и тут же приехал. Ты нужна мне настоящая, – обнимает меня, прижимая спиной к груди, и целует в макушку.

– Очень красиво, – ошеломленно проговариваю, вновь рассматривая рисунок. Черная надпись в правом нижнем углу цепляет взгляд.

«Бескрайнее небо в твоих глазах, это все что мне нужно, потому что я…» и два слова в знаках, но их значение я знаю точно, ведь сама рисовала почти такие же.

«…люблю тебя».

– Навсегда, – шепчет Саша, и я тут же поворачиваюсь к нему лицом, забыв об одеяле и вообще обо всем.

– Навсегда, – выдыхаю ему в губы, приподнимаясь на носочки.

Сколько продлится наше навсегда не знает никто, но точно могу сказать, этого будет достаточно, чтобы познать настоящее счастье. Уже достаточно…

Эпилог

Девятнадцать месяцев спустя

Июль

Настя

Волнуюсь так, словно сегодня моя защита диплома, но нет, до этого знаменательного момента еще два года. На улице пекло, а я никак не могу согреть ладони, стоя у главного корпуса в ожидании своего любимого, который должен сегодня выйти из университета с квалификацией бакалавр по направлению «Энергетическое машиностроение».

Массивная деревянная дверь открывается и на порожки выходит красивый молодой парень в белой рубашке и идеально сидящих классических брюках. Широкая улыбка подсказывает, что все прошло отлично. Шагаю ему навстречу, а он раскрывает руки для объятий, но замирает, не успев коснуться меня.

– Зимин, руки прочь от моей девочки, – доносится из-за спины, и на моем животе секундой позже появляется ладонь, притягивающая ближе к крепкой широкой груди.

– Мор, ну в честь праздника хоть. Ты даже на день рождения не разрешаешь ей обнимать меня, – недовольно произносит Дима.

Меня обнимают обеими руками, защищая и заявляя свои права, а щеки касается нежный поцелуй. Таю в его объятиях и теперь действительно ощущаю всю ярость летней погоды. Я давно поняла, что могу чувствовать жизнь только когда он рядом.

– Вот заведешь себе девушку, которая продержится больше одного свидания, тогда и поговорим, – Мор делает шаг назад, утягивая меня за собой, заставляя хихикать. Какие мы ревнивые…

– Настя продержалась два с половиной, – дразнит Димка.

Ну вот опять. И так всегда. Я понимаю, что это шутки, но иногда мне становится очень не по себе между этими двумя. Строго гляжу на Зимина, пытаясь мысленно убедить его прекратить.

– И не мечтай, Зима. Она моя, – Мор ослабляет хватку и разворачивает меня к себе лицом.

Тону в ледяном море его глаз, а дыхание перехватывает. Все еще не могу поверить, что между нами все так…спокойно и легко. И вот это «моя» звучит каждый день, но не как о собственности, а как о подарке, который он никогда не рассчитывал получить.

– Не хочешь поздравить меня с отличной защитой, замарашка? – произносит Мор тихо, мягко протягивая шипящие. Это запрещенный прием. Сашин голос действует на меня гипнотически, даже произнося эту глупую детскую кличку, ставшую уже совсем не обидной.

Опираюсь о его плечи, и, широко улыбаясь, запрыгиваю на руки. Благо мой наряд, состоящий из джинсовых шорт и простой футболки, позволяет сделать это достойно и легко. Саша с легкостью подхватывает меня, запрокидывая голову. Глажу его щеки, а затем медленно прикасаюсь к любимым губам, увлекаемая в мир только для нас двоих. Время все так же останавливается рядом с ним, и, боюсь, это никогда не пройдет.

– Поздравляю, – шепчу после чувственного поцелуя, в который перерос легкий и невинный.

Саша возвращает меня на землю и берет за руку.

– Пока, Дим, – бросает он другу, и я смущенно машу ему тоже, уже успев позабыть, что он бы здесь.

Дима улыбается и кричит «пока голубки» нам вслед, совершенно не обижаясь. Он смирился уже давным-давно и отлично себя чувствует в нашем обществе даже в такие моменты. Мы с Мором уходим к парковке, где ждет синий Форд, который должен отвезти нас домой.

Вот уже больше года мы живем вместе в квартире Саши, но я все еще иногда резко подскакиваю с утра, чтобы успеть забежать домой перед занятиями. Мор долго уговаривал меня переехать, но я боялась заходить на чужую территорию. В итоге взял хитростью: попросил расписать стену в его гостиной, потом на кухне, а потом в спальне, не давая спокойно работать больше получаса, потому что ему очень нравится самому рисовать на мне. И через пару месяцев я сдалась и уже полностью переселилась к нему, потому что действительно чувствовала себя там, как дома.

– Эй, нам в другую сторону, – удивленно произношу я, когда мы выезжаем из города.

– Нет, нам в эту, – отвечает Саша, улыбаясь и крепче сжимая руль.

Красивый. Родной. Мой. Не могу на него насмотреться. Волосы уже давно отрасли и цвет их все еще темнее, чем был в ту нашу встречу, но после месяца на солнышке уже ближе к моему любимому пепельному оттенку. Мор снова начал играть в баскетбол, поэтому и без того крепкое тело приобрело больший рельеф. Рубашка обтягивает сильные руки, и я уже исхожусь желанием схватить альбом и вновь нарисовать его. И нет, мне не надоело. Он каждый раз разный. Сейчас, например, сосредоточенный и немного взволнованный, но это, наверное, после пережитого торжественного и важного момента. Но самый любимый мой Мор – улыбающийся и спящий. Скоро можно будет галерею открывать имени Александра Морева. Хотя нет, я не готова делиться им с таким количеством людей.

– Прекрати. Я в секунде от того, чтобы свернуть на обочину и зацеловать тебя до обморока, – говорит Мор, косясь в мою сторону. – И тогда не видать тебе сюрприза.

– Сюрприза?

– Ага.

– Долго ехать?

– Нет, не очень.

Моревское «не очень» растягивается на два часа, а после я засыпаю и вовсе перестаю считать.

Мор

Настя тихонько посапывает на соседнем сидении, а я уже десять минут не могу заставить себя ее разбудить. Вдыхаю полной грудью приятный соленый влажный воздух, забравшийся в машину из открытого окна, и любуюсь своей милой замарашкой. Давно хотел привести ее сюда. И мы как раз успели к закату.

– Маленькая моя, – провожу кончиками пальцев по ее щеке, и розовые губки трогает улыбка. – Мы на месте.