— Это все воспоминания, — перебил Болт довольно нервно. — Перед выходом ты мне четко сказал, что отсюда из этой пещеры можно попасть прямо в хозяйство Гуль-Ахмада. Теперь получается, что надо выходить в долину и шлепать через «зеленку». Которая скорее всего просматривается с той сопочки, где «шилка» вкопана. Если она дорогу простреливает, то и до «зеленки» доплюнет. Тем более что она НСПУ оборудована.

— Не надо через «зеленку» шлепать, — возразил Мех. — Кяриз идет под землей, а от него — большой открытый арык. И уже от этого арыка — небольшие канавки, по которым воду к полям разводят. На пшеницу и ячмень.

— Так, — кивнул Доврон. — Только в этом году урожай плохой, воды мало. У нас в кишлаке еще ничего, мы выше по реке. А у Гуль-Ахмада — совсем фигово. Пять фур за рисом в Пакистан гонял. И еще погонит, иначе жрать не хватит до следующего лета.

— Заботится, значит, о родном колхозе? — спросил Богдан.

— Конечно. Он — малик, хан, земля его, вода его, чарс его, мак тоже его. Если рис не давать — все умрут, кто работать будет? Так всегда было. И мой отец тоже так делает.

— Понятно. — Болта вопросы феодально-помещичьих отношений особо не интересовали. — Давайте ближе к теме. Гражданин Механик, вы можете объяснить, как мы все-таки попадем в пещеру, где содержится товарищ Абу Рустем?

— Очень просто. Кяриз дальше идет, и как раз туда, по-моему, где эти пещеры находятся. Там, в пещерах, наверняка есть какой-нибудь кудук, колодец, то есть на случай, если их заблокируют. «Потому что без воды — и ни туды, и ни сюды…»

— Мех, — строго произнес Болт, — эти твои «по-моему» и «наверняка» меня категорически не устраивают.

— Он правильно сказал, — неожиданно заступился за Еремина Доврон. — Кяриз на склон горы выходит, а дальше не идет. Река от этой горы далеко, а в пещерах вода есть. Я сам этот кудук видел, еще давно.

— Но ты уверен, что этот самый кудук подпитывается от кяриза?

— Конечно! Откуда еще?

— Ну фиг с вами, поверю… — проворчал Болт. — Идем дальше!

Механик, как и прежде, возглавил процессию, все остальные потянулись следом. Как и было обещано, левый ход, куда свернула публика, почти сразу же пошел вниз, под уклон. Вначале, правда, этот уклон достигал не более десяти градусов, но потом стал довольно быстро увеличиваться и примерно через сто метров вырос до обещанных Ереминым тридцати. Идти вроде бы стало полегче, ноги сами вниз тащили, но, с другой стороны, создавалось впечатление, что тут и кубарем покатиться можно.

Насчет двухсот метров Механика, наверно, память подвела. Правда, шагомера никто с собой не прихватил, но и на глаз, по приблизительной прикидке, пилить пришлось вдвое больше. Тем не менее слабое журчание воды, которое постепенно становилось все слышнее, доказывало, что они на верном пути.

— Пришли, — сказал Механик. — Вот он, кяриз!

Тарану показалось, будто он здесь уже бывал. Конечно, место, куда их привел Механик, на самом деле очень мало походило на подземную речку, по которой он прошлым летом сплавлялся на катамаране, в компании с Ляпуновым, Топориком, Милкой и Ольгердом. Во-первых, речка тогда была раза в три пошире, во-вторых, текла раз в десять быстрее. А в-третьих, видно было, что здесь не природное, а искусственное сооружение. Фонарики высветили на сводах этого туннеля многочисленные, уже сгладившиеся следы кирок или каких-то иных горнопроходческих орудий. А к воде можно было сойти по трем вытесанным из камня ступеням.

— Как же это проделали? — Юрка не смог удержаться от вопроса. — Без отбойных молотков?

— Да очень просто, — невозмутимо объявил Механик, — согнали десять тысяч рабов, они тюкали-тюкали и наконец протюкали… Это ведь, поди, еще какие-нибудь Тимуриды-Саманиды строили.

Тарану что-то рассказывали про Тимура в шестом классе. И он еще помнил, как историчка объясняла, что герой повести Гайдара-дедушки был скорее всего назван в честь этого великого завоевателя, которого еще именовали Тамерланом, Тимурленгом и просто «Железным Хромцом». Еще Юрка запомнил, что этот товарищ даже до Руси добрался, но почему-то дальше Ельца пройти не смог. Больше про Тимура Таран ничего не знал, но догадывался, что у него могли быть потомки, которые вошли в историю под общим названием «Тимуриды» (не путать с тимуровцами!). Что же касается Саманидов, то Юрка о них вообще понятия не имел, только помнил одну фразу из фильма «Белое солнце пустыни», когда хранитель музея, сообщив товарищу Сухову насчет подземного хода, говорит: «Его прорыли в эпоху Саманидов…» Впрочем, раз тот, киношный, подземный ход прорыли, значит, в принципе, и этот канал продолбить могли. А вот когда это было — фиг знает!

Механик тем временем привязал к веревке увесистый камень и бросил, взбудоражив гладкую, маслянисто блестящую поверхность медленно текущей воды.

— Метр глубины примерно, — определил он на глаз. — Шибко неохота пешком идти, ревматизм зарабатывать. Тем более что у нее температура градусов десять, не больше.

— Понял, — кивнул Болт. — Ваня, Валет! Достать лодки, насос, накачать!

Про то, что в рюкзаках биороботов лежат такие штуки, Таран и не догадывался. Тем не менее бойцы вытащили на свет божий не очень большие свертки, подключили к ниппелям шланги ручных насосов — такими велосипедные шины накачивают — и принялись трудиться. Богдан пощупал тонкую оболочку лодок, сильно смахивающую на тот материал, из которого делают большие цветастые мячи для детей — у Юркиного Лешки такой неделю не продержался! Гвэпщика явно охватило недоверие к этой системе.

— Неужели они четырех человек выдерживают? Со всем снаряжением?

— Проверено, выдерживают! — подтвердил Болт. — И даже садятся неглубоко. Тут другая опасность есть. Если ширина кяриза будет меньше полутора метров — застрять могут.

Когда обе лодки накачали и убедились, что они не стравливают воздух, Механик, Валет, Таран и Доврон забрались в первую, Болт, Ваня и Богдан — во вторую. Хотя течение в кяризе все-таки присутствовало, скорость его показалась Болту слишком малой. Поэтому пришлось использовать весла, напоминающие по форме ракетки для пинг-понга. На головной лодке грести пришлось Валету и Юрке, на замыкающей — Ване и Болту, поскольку Богдан контролировал ГВЭПом, что творится сзади и спереди этого «отряда кораблей». Тарана, однако, назначение в гребцы особо не расстроило. Уж лучше грести на тихой воде, чем нестись с сумасшедшей скоростью в бурлящем потоке, как это было в прошлом году…

С шириной этого подземного водовода пока проблем не имелось, однако головы то и дело приходилось пригибать — по потолку чиркали. Единственным, кого этот вопрос не беспокоил, являлся Механик.

Довольно долго впереди была только темень, которую фонарь Механика пробивал всего на пару десятков метров. Примерно полчаса в свете фонаря виделся все тот же скальный свод с отметинами от кирок. Сколько за это время проплыли — черт его знает, километр или два, но факт тот, что по прошествии этого получаса надувная флотилия оказалась уже не под монолитным сводом, а под сводом, сложенным из камней, скрепленных то ли цементом, то ли просто глиной.