Тревора никак нельзя было назвать бойцом по призванию. Он, по-видимому, решил, что то, что я сделала с ним раньше, было просто случайностью или что мне удалось хитростью застать его врасплох. И что если он обрушится на меня всей своей тяжестью, то я наверняка не выдержу и он окажется на свободе.

Дело в том, что во время нашего путешествия по Китаю я провела много дней в компании монаха по имени Чен Пинбо. Он научил меня боевым искусствам своего ордена, в результате чего я владею многими интересными приемами нападения и защиты. Одной из главных вещей, которым он меня научил, была наука позволять своему противнику выполнять за тебя всю работу.

Впервые умник Тревор задумался о том, не слишком ли он оптимистичен, когда, вместо того чтобы упасть под его страшным натиском, я сделала шаг ему навстречу. Окончательно он убедился в своей неправоте, когда я схватила его за лацканы пиджака и стала падать на спину. И теперь, лишившись твердой опоры, он лишь на мгновение подумал, что, может быть, я все-таки совершила ошибку. Ведь сейчас он приземлится прямо на меня и пригвоздит меня к полу…

Бедняга. Упав на спину и упершись ногой ему в бедро, я перекинула его через себя. А когда его тело уже перелетело через мою голову, отпустила его лацканы, вскочила на ноги и успела повернуться к нему лицом, как раз в тот момент, когда он с грохотом приземлился на спину и испустил громкое «Уууууф!».

Несколько мгновений Тревор лежал неподвижно, а потом, пробормотав какое-то ругательство, попытался встать.

– Да неужели? – спросила его я. – Я уже дважды без всяких видимых усилий припечатала вас к полу. Хотите попробовать еще раз?

Выругавшись еще несколько раз, он растерял весь свой бойцовский пыл и вновь упал на спину. Полицейский констебль надел на него пару своих личных наручников.

Мы молча ждали, пока сержант не пригнал труповозку из города, где ее спрятали в укромном месте. Когда он вернулся, арестованных посадили в фургон и отвезли в местный полицейский участок. Мы заверили местных бобби, что за преступниками приедут утром из Бристоля, и отправились домой.

В субботу я проснулась первая. Я еще похвалила себя за то, что смогла проснуться так рано после наших ночных эскапад, но когда приковыляла на кухню с не до конца открывшимися после сна глазами, то увидела, что Эдна и мисс Джонс уже вовсю работают.

– Доброе утро, дамы, – поздоровалась я. – То ли вы пришли слишком рано, то ли я встала слишком поздно…

– Уже без четверти девять, мисс, – сообщила мне мисс Джонс, показывая на часы на стене кухни.

– Боже! – воскликнула я. – За завтраком нас будет трое. Вернулись мы вчера поздно, поэтому оставили доктора Гослинга у нас. А Зельда с мистером Читэмом в узилище.

– Но они же умерли, – возразила мисс Джонс. – Я вчера сама была на празднике. И все видела. Их что же…

– «Что же…» что? – переспросила я с улыбкой.

– Ну, вы знаете… Воскресили из мертвых, как того Дракулу?

– Думаю, что вампиры нам не грозят, – ответила я. – Все это было жульничеством и обманом.

– Ничего себе, – сказала Эдна. – Мы все были просто в шоке. Фейерверк в конце концов отменили. Пришлось идти в паб, чтобы хоть немного успокоиться…

– Бэзил Ньюхаус и Юфимия Селвуд тоже вместе с ними. Как и Аарон Орум.

– Но… – начала мисс Джонс, – я же сама видела…

– Мы все видели, – перебила ее я. – И все мы стали жертвами невероятно хитрого обмана. Уверена, что леди Хардкасл вам все объяснит, когда наступит время, но сначала нам надо будет все рассказать инспектору Сандерленду.

Зазвонил телефон, и, извинившись, я вышла, чтобы ответить.

– Чиппинг-Бевингтон два-три слушает.

– Доброе утро, мисс Армстронг, – услышала я знакомый голос. – Говорит Сандерленд.

– И вам доброе утро, инспектор. Я только что вспоминала о вас. Вы хотите поговорить с леди Хардкасл?

– Не хочу никого обидеть, – сказал инспектор, – и всегда рад поговорить с леди Хардкасл, но ведь вы тоже сыграли во всем этом далеко не последнюю роль. Думаю, что мне надо поблагодарить вас обеих за то, что наши камеры заполнились мертвецами.

– Якобы мертвецами, – поправила его я. – Здесь можно перефразировать слова Марка Твена: «Слухи об их смерти были сильно преувеличены».

– Похоже на то… Не мог бы я попросить вас обеих заехать на Брайд-Уэлл-лейн и сделать заявление?

– Уверена, что миледи уже подумала об этом, – сказала я. – Она, мне кажется, настолько довольна собой, что, боюсь, мне не удастся отговорить ее от такой возможности.

В трубке раздался его знакомый смешок.

– А вы не знаете, где сейчас находится наш доктор? – спросил инспектор. – Мы, кажется, его потеряли.

– Доктор Гослинг у нас, – ответила я. – Боюсь, что он попал в неприятную историю.

– Господи боже, но с ним все в порядке? А с вами?

– Все хорошо, – заверила его я. – Для нас это была обычная работа, а вот доктора Гослинга она застала несколько врасплох. И мы решили, что будет лучше, если он останется у нас, чем поедет ночью домой.

– Я с нетерпением жду вашего подробного отчета, – сказал Сандерленд. – Как по-вашему, когда вы сможете выбраться в город?

– Не знаю, сэр. У нас тут остались… кое-какие дела.

– Они что, еще не проснулись?

– Не могу ответить. Я еще не поднималась наверх. И у нас нет слуг-мужчин, чтобы проверить комнату доктора Гослинга. Давайте договоримся, что я приложу все усилия, чтобы мы были у вас в полдень. Вам это подойдет?

– Принимая во внимание нынешние обстоятельства, я буду счастлив встретиться с вами в любое удобное для вас время. И думаю, что пара лишних часов заключения в камере вашим недавно почившим гостям совсем не помешает.

– Благодарю вас. Мы постараемся не задерживаться.

* * *

Завтрак прошел очень весело. Леди Хардкасл опять слишком много о себе возомнила и поэтому с настойчивостью, достойной лучшего применения, отказывалась говорить о деталях происшедшего. Долгие годы, прожитые с ней, научили меня не подливать масла в огонь и не обращать на нее внимания до тех пор, пока она не будет полностью готова к рассказу. Но сегодня у нее был новый объект для пыток. Доктор Гослинг по своей наивности обстреливал ее вопросами и все более и более разочаровывался из-за ее твердого отказа отвечать на них. Какое-то время я не вмешивалась – мне казалось, что, отказавшись участвовать в этой игре самой, я должна сделать для нее хотя бы этот минимум, – но потом прервала доктора.

– А вы что, не догадываетесь, что она испытывает садистское удовольствие, видя наше разочарование? – спросила я Гослинга.

– Я уже стал это подозревать, – ответил он. – Просто успел подзабыть, насколько она умеет выбесить человека.