Путешествие началось удачно, и они без задержки достигли Перта, а потом, отклонившись от гор, оставались среди пологих холмов по пути в Абердин, где находился центр власти клана Гордонов. Соколиная охота в окрестностях Гламиса в золотые осенние дни действительно была хороша. Мария позволила себе расслабиться и даже находила удовольствие в легком флирте между Рэндольфом и Мэри Битон и в более сдержанном ухаживании Мейтленда и Фламины. Мэри Флеминг не утратила интереса к нему, но Марии он казался слишком степенным и хладнокровным для такой девушки, как она.

Мария была рада видеть множество католических часовен; чем больше они отдалялись от Эдинбурга, тем слабее становилась хватка протестантской церкви. Маленькие часовни, расписанные вручную, и могилы святых, украшенные гирляндами вереска и луговых цветов на перекрестках дорог, успокаивали ее душу.

По прибытии в Абердин, большой город на восточном побережье, Мария задалась целью посетить новейший шотландский университет, основанный лишь около шестидесяти лет назад. «В Англии есть только два университета, в то время как у нас целых три», – с гордостью говорил канцлер. Мария изучила библиотеку и решила пожертвовать несколько своих книг в коллекцию этого молодого университета.

Обозначив свое присутствие в регионе и предоставив графу Хантли достаточно времени для встречи с ней, Мария наконец издала указ о том, что сэр Джон Гордон должен сдаться властям, если не в Абердине, то в Стирлинге. Но никто не появился, кроме леди Хантли с кортежем из слуг, умолявшей проявить милосердие к ее мужу и сыну.

Но жена не могла служить заменой. Где же лорд Хантли?

– Дорогая королева, – сказала леди Хантли. – Он считает, что впал в немилость из-за своего ревностного отношения к католической вере. Вы оставили без внимания его предложения…

– Да, его предложения были слишком поспешными и противоречили здравому смыслу, – ответила Мария. – Так же, как и его теперешнее нежелание встретиться со мной. Он ведет себя как упрямый и обидчивый человек, если не как мятежник.

– Он ожидал, что вы посетите наш замок в Стратбоги, – сказала леди Хантли.

– Его ожидания тщетны, если он не явится ко мне первым, – резко ответила Мария. – И можете передать ему…

Она помедлила. Следует ли сделать это сейчас? Да, почему бы и нет! Она взглянула на лорда Джеймса, стоявшего рядом с ней в зеленом бархатном дублете и выглядевшего как безупречный дворянин.

– Лорд Джеймс, вы владеете правами на графство Мар и распоряжаетесь его доходами.

Он кивнул. Его глаза с тяжелыми веками, так похожие на глаза Якова V на портретах, смотрели настороженно.

– По традиции и древнему праву они принадлежат роду Эрскинов. И разумеется, вы уже управляете аббатством Сент-Эндрюс. Для вас больше нет необходимости носить титул графа Мара.

Его лицо не выдавало никаких эмоций; оно было таким же неподвижным, как у одной из резных деревянных голов в Стирлинге, которые пугали ее в детстве.

– Но поскольку вы имеете большой авторитет и пользуетесь огромным уважением, а Шотландия вознаграждает своих верных сыновей, я провозглашаю вас графом Мореем, с одновременной конфискацией прав у графа Хантли из-за его изменнических настроений.

Широкое лицо Джеймса расплылось в улыбке.

– Благодарю вас, – сказал он.

Леди Хантли выглядела так, словно получила пощечину.

– Мадам, – тихо сказала она, – мы уже много лет верно управляли этими землями.

– Да, вы имели доходы от них, не владея титулом, – ответила Мария. – Неужели вы думали, что это будет продолжаться вечно? Или вы наивно полагали, что мне не известно об этом?

– Пожалуйста, мадам…

– Дело сделано, – отрезала Мария. – И если вы не хотите потерять еще больше, скажите вашему мужу, чтобы он вел себя благоразумно.

Погода испортилась, и всю ночь шел дождь. Мейтленд сказал ей, что этот уголок Шотландии, вдававшийся в Северное море, – один из самых холодных в королевстве, особенно когда ветры дуют со стороны России, и теперь она сама могла убедиться в этом. Они медленно продвигались вперед среди мшистых болот, забыв про соколиную охоту. До Марии дошли вести, что сэр Джон Гордон решил не сдаваться властям в Абердине и теперь следует за ними с тысячью всадников, наблюдая за королевским кортежем из-под прикрытия леса, мокрого от непрерывного дождя.

Когда они приблизились к замку Стратбоги, Марии доставили депешу, где было сказано, что сэр Джон и его отец собираются напасть на них, пока они будут спать в его замке, убить Мейтленда и лорда Джеймса и похитить ее. Потом отец заставит ее выйти замуж за его сына, который был известен как один из красивейших мужчин в Шотландии. Тот факт, что сэр Джон уже имел жену, не имел значения для их безумного плана.

– Сэр Джон утверждает, что любит вас, – сообщил молодой гонец.

– Сэр Джон любит самого себя и власть, – ответила Мария. – Но он не такой могущественный, каким себя воображает. – Она повернулась к лорду Джеймсу: – Мы не будем спать здесь сегодня ночью!

Джеймс обвел взглядом унылую сырую равнину. Уже начинало темнеть.

– Впереди есть замок Балкахэйн, – сказал он. – Попробуем добраться до него.

Темнота уже сгустилась вокруг, когда они достигли замка у подножия темной горы Беннахи. Они ощущали на себе взгляды сэра Джона и его людей, дожидавшихся удобного часа. Когда Мария устроилась в жесткой постели, она слышала в горах крики, похожие на волчий вой.

На следующее утро они оставались начеку, пробираясь через поросшие мхом рощицы с кривыми старыми соснами и зарослями ежевики. В короткие перерывы между дождем Мария могла видеть канюков, круживших в небе над ними.

Позднее в тот же день королевский отряд остановился перед бурной рекой Спей, вода в которой стояла довольно высоко для этого времени года.

– Мы сможем переправиться здесь? – спросил Мейтленд. С берега казалось, что вода поднимается выше уровня седел.

– Да. – Мария пришпорила лошадь и въехала в холодную, быстро текущую воду, которая действительно поднялась почти до седла. Но пенистый поток не смог унести ее, и лошадь удержала равновесие на покрытых водорослями камнях. Вскоре остальные последовали ее примеру и выехали на другой берег в промокшей одежде и дрожа от холода.

Наконец они прибыли в Инвернесс – город, стоявший в тени северного нагорья и смотревший на залив Морей, который рассекал Шотландию почти пополам. Усталый кортеж Марии приблизился к королевскому замку, находившемуся под управлением Хантли как шерифа Инвернесса. К их изумлению, им было отказано во входе.

– Измена! – с искренним удивлением воскликнул Мейтленд. – Отказать королеве вступить в ее собственный замок!

Они стояли под дождем, глядя на серые бастионы, по которым стекали струи дождя. Небо над головой было такого же цвета и казалось плотным, как солдатский плащ.