Мария приказала трубачам дать сигнал, и звук привлек любопытных из окрестных сел и холмов. Она прокричала им, что изменники отказываются впустить ее в замок. Они собрались с мечами, дубинками, косами и бочарными клепками, и Хантли прислал своему заместителю депешу с распоряжением впустить отряд королевы, так как горцы выступили ей на помощь. Но было уже слишком поздно для примирительных жестов. Вступив в замок, солдаты королевы повесили капитана местной стражи. Теперь Хантли получил последнее предупреждение.

Пока они ждали, когда Хантли явится с повинной, Мария и ее спутники встретились с боевым отрядом горцев, взявшихся нести дозорную службу в поле и спавших под открытым небом. Они были необычными существами, эти мужчины, закутанные в меха и носившие клейморы, длинные кинжалы и обитые кожей щиты. Хотя Мария знала, что они не могут понять ее, она воскликнула:

– Мне жаль, что я не мужчина! Хотелось бы мне знать, каково лежать всю ночь в полях или переправляться по гати через болото в доспехах и шлеме, со щитом и палашом!

Да, лежать там всю ночь и сторожить врага… Ей бы это понравилось!

Прошло пять дней, но Хантли так и не появился. Мария объявила, что они должны вернуться в Абердин; может быть, там он осмелится встретиться с ней. По пути они остановятся у епископа Морея, Патрика Хепберна, двоюродного деда Босуэлла и известного распутника.

– У него? – презрительно спросил лорд Джеймс. – Лучше спать в чистом поле!

Мария указала на сплошную пелену дождя за окнами замка.

– Лучше этого не делать, – сказала она. – Думаю, ты сможешь уберечь свою честь от его скверны.

Они выступили из Инвернесса, а эскорт из двух тысяч воинов клана Фрэзера, давших ей клятву верности, сопровождал их до переправы через Спей. До нее дошел слух, что на нее могут напасть, но ничего не произошло, и они без помех доехали до Спайни.

Старый Патрик Хепберн приветствовал их в епископском дворце с огромной защитной цитаделью. Он не выглядел гурманом и ловеласом, каким его считали, а скорее напоминал доброго дедушку. Впрочем, Мария уже слышала истории о его романах с замужними женщинами и многочисленных незаконнорожденных детях.

– Сердечно рад приветствовать Ваше Величество, – проворковал он. Его волосы песчаного оттенка с седыми прядями находились в полном беспорядке. Неужели он развлекался в постели? – Я был глубоко обеспокоен, когда узнал о мятежных настроениях графа Хантли. Вы еще не встретились с ним?

– Нет, он прячется от нас, – ответила Мария. – Судя по всему, он не осмеливается взглянуть нам в лицо.

– Ах! Значит, он единственный мужчина из десяти тысяч, который не хочет этого делать, – произнес епископ. Его взгляд по-прежнему был добрым, но стал более настойчивым.

«Теперь я вижу его уловки, – подумала Мария. – Несчастные женщины находят понимание у доброго епископа и получают комплименты, которых они не слышали долгие годы… Когда-то в моей свите насчитывалось двенадцать женщин, и семь из них были замужем. Итак, епископу нравится играть в игру «сделай любовницу из замужней женщины». Какая жалость, что многие жены имеют мужей, которые настолько пренебрегают ими, что они вынуждены искать утешения в объятиях священника! Вся вина лежит на мужьях».

– Я хочу, чтобы он видел не мое лицо, а мои ноги, – сказала она вслух. – Он должен преклонить колени передо мной.

– Как и я! – заявил епископ и опустился на колени. Она не могла не улыбнуться ему. Старый негодник действительно умел очаровывать женщин.

Каково было для Босуэлла провести часть своего детства с таким человеком? Не поэтому ли ходит так много слухов о его романах с женщинами? Не усвоил ли он эти повадки от своего старшего родственника так же, как другие мальчики усваивают простые ремесла вроде плотницкого? У него была любовница из рода Арранов, многочисленные низкорожденные женщины из кухонь и дворов Эдинбурга и норвежская любовница, у которой он занял деньги и бросил ее на континенте – по крайней мере, лорд Джеймс рассказывал ей об этом. Но, с другой стороны, лорд Джеймс недолюбливает его. Правда, сама Мэри Битон говорила ей, что ее тетя Джанет и Босуэлл были любовниками, когда он только что вышел из подросткового возраста, а она была на двадцать лет старше его.

Что делал его родственник – брал женщин, а потом передавал их под его протекцию? Или Босуэлл просто стоял, смотрел и учился?

На лице епископа появилось страдальческое выражение. Она забыла, что старик по-прежнему стоит на коленях!

– Встаньте, прошу вас, – сказала она.

Он с кряхтением поднялся на ноги. В его спине что-то хрустнуло, но он попытался улыбнуться.

– Пойдемте. Считайте, что это ваш дом.

Епископ устроил пиршество, достойное Тиберия во всех отношениях. Ближе к концу вечера, когда гостей потянуло в сон, он пересел поближе к Марии. Никто не слушал их разговор; в кои-то веки Мейтленд и лорд Джеймс казались менее бдительными, чем обычно.

– Вы знаете о безумии молодого Аррана, – сказал епископ. – Его свидетельство не должно быть использовано, чтобы и дальше держать моего племянника в заключении. Он был предан вам. Меня очень печалит, что один из самых верных рыцарей Вашего Величества был обесчещен подобным образом. Почему Хантли должен выказать покорность, если ему суждена такая же награда?

Мария сама гадала об этом. Слушание дела в Тайном Совете глубоко обеспокоило ее, и у нее еще не было возможности лично допросить его.

– Босуэлл должен делать то, что он может сделать, – наконец сказала она.

– Он уже это сделал, – ответил епископ. – Устав ждать королевского правосудия, он повел себя как истинный Хепберн. Босуэлл бежал из Эдинбургского замка.

Они произнес эти слова с такой же гордостью, как отец, чей сын удостоился почестей в университете.

– Побег из Эдинбургского замка? Это невозможно!

– Не так уж и сложно. – В его голосе снова прозвучала гордость. – Он выломал прут оконной решетки, протиснулся наружу и спустился по скале, на которой стоит замок.

– Где он теперь?

– В замке Эрмитаж, на границе. Его старая подруга Джанет Битон доставила ему все необходимое.

Джанет Битон! Ведьма-любовница!

– И – это может заинтересовать Ваше Величество – лорд Гордон, старший сын Хантли, обратился к нему за помощью в мятеже своего отца. Он полагает, что у Босуэлла теперь есть достаточно оснований, чтобы обратиться против вас.

О Боже! Мария почувствовала, как к горлу подкатил комок.

– И?..

Епископ помедлил, лукаво глядя на нее. Он умел дразнить женщин, этот старый повеса!

– Босуэлл отказался. Он собирается покинуть Шотландию. Он не видит своего места в том, что здесь происходит.

– Куда же он отправится?

Епископ пожал плечами:

– Не знаю. Полагаю, туда, куда уплывет первый корабль.