Записав сказанное – эта была информация чрезвычайной важности! – и туманно пообещав принять меры, полковник, как и любой советский офицер, принялся раздумывать, что же можно сделать с человеком, который случайно попал в его распоряжение. Услышав от Михаила, что он жил до совершеннолетия в Грозном, владеет чеченским и знает город – полковник просиял и немедленно приказал ему присоединиться к одной из колонн, которые утром следующего дня направляются в город для деблокирования осажденных блокпостов и вывоза осажденных из центра города, где боевики сконцентрировались вокруг комплекса правительственных зданий и ведут по ним огонь. Михаил резко запротестовал – он считал, что надо выдвигаться прямо сейчас, взять некоторое количество грузовых машин и УАЗов, взять имеющиеся в наличии Шмели, 82 мм минометы Поднос, гранатометы АГС-17 и пулеметы Утес – разбить имеющиеся силы на мелкие, по четыре – пять человек группы и выдвигаться в город. Бронетехнику в городе легко подбить, крупные силы, привязанные к дорогам легко окружить, заманить в засаду. А вот мелкие группы, просачиваясь в тыл боевиков, обстреливая и самостоятельно уничтожая мелкие группы противника, докладывая о наличии противника в том или ином районе и наводя на них артиллерию и авиацию – создадут среди боевиков панику, дезорганизуют управление, лишат боевиков подвоза боеприпасов, гораздо более эффективно будут уничтожать его живую силу. В сочетании со стационарными точками обороны (блокпостами, которые все еще держались) – такие мобильные группы способны будут сломить сопротивление боевиков в течение суток, максимум трех, нанести им тяжелые потери и выдавить из города.

В ответ – полковник послал его по матушке.

Утром – тронулись. При этом – колонна была составлена предельно хреново: в ней была и колесная и гусеничная техника, что ограничивало и скорость движения и маневренность колонны. ЗУ-23-4 Шилка – страшное оружие в городских боях, но ее следует применять совсем не в колоннах, где боевики уничтожат ее в первую очередь, благо броня Шилки протыкается даже из ДШК. После пяти минут постановки задачи – Михаил был совсем не восторге ни от старшего офицера в колонне, ни от всех остальных. Гораздо лучше было бы, если бы колонну проводили ВВшники, имеющие как раз такой опыт, опыт прогона колонн в нестабильных районах. Но делать было нечего.

Они ехали на броне, на головном бронетранспортере – Михаил сидел, считай на самой башне, нормального поджопника[57] у него не было – но не зима, можно и перетоптаться. Управляли движением бронетранспортера очень просто – он кричал команды, сидевший впереди солдат наклонялся и орал в люк, где сидел механик-водитель.

Сначала – все шло довольно нормально, Михаил начал думать, что все обойдется. Их обстреливали – они проскакивали на скорости, откусываясь изо всех стволов. Прошли два контроля, доставили боеприпасы, жратву, воду, на обратном пути пообещали забрать раненых. В городе был бой, даже непонятно, где – спорадические перестрелки, вспыхивающие то тут, то там…

Потом – они увидели… точнее Михаил увидел, – милицейский УАЗ со снятой крышей и чуть дальше – БРДМ. Ему не понравилось то, что он увидел, и он закричал «Стой, к бою!» – но солдат, который должен был передавать команды, тупо переспросил: «Чего?». Его можно было понять – и на УАЗе и на БРДМ были опознавательные знаки чеченской милиции. Тогда Михаил вскинул автомат и перепоясал стоящих у машины длинной очередью. А потом – рванул заложенный на дороге фугас и его – снесло ударной волной с брони как пушинку…

Это было село. Чеченское село, не в горах, а где-то в предгорьях, там, где еще есть плодородная земля и выращивают пшеницу и табак, где с дороги нельзя сверзиться в пропасть. Здесь не так сильно бомбили, большинство домов были целы – хотя на кладбище было много шестом с привязанными к ним зелеными флажками. Это значило, что, те, кол погребен здесь – не отмщены.

В селе было много мелкой живности. Крупной не было – слишком сложно кормить, да и федералы, которые стояли здесь, были не прочь полакомиться говядинкой…

А еще – в селе были рабы. Русские рабы…

Человека, имени которого никто не знал – содержали отдельно, в хозяйстве Аята Ибрагимова, который пришел с войны и захватил дом и хозяйство соседа, который с войны не пришел. В отличие от всех остальных – его не заставляли работать. Понимали, что, поднявшись наверх, он будет слишком опасен – потому что знает чеченский язык и умеет убивать. Его хотели убить – но бригадный генерал Леча Дудаев приказал не делать этого. А приказа его – нельзя было ослушаться…

Его содержали в яме, вырытой в земле. Яма была глубиной примерно метров пять, у нее не было никакой облицовки. Скорее всего – щель, где прятались от бомбежки, потом сильно углубленная. Выбраться из нее – было почти невозможно.

В этой щели невозможно было лежать – и человек жил там стоя, уже не первый месяц. Испражнялся там же, закапывая испражнения руками – отчего у ямы омерзительно воняло. Иногда ему бросали поесть – бригадный генерал Леча Дудаев сказал, что будет с Аятом Ибрагимовым и со всей его семьей, если пленник умрет. Кормили его как скотину, даже хуже, чем рабов – потому что он не работал, и от него не было никакой пользы. Иногда – к щели подходил хозяин, смотрел на пленного – но ничего не говорил, не делал и убирался прочь. Гораздо чаще – у ямы появлялись подростки. Они смеялись над пленным русистом, плевали в него, бросали камни, мочились – когда Ибрагимов видел это, он кричал на них и стрелял в воздух и дети разбегались. Еще была какая-то женщина, которая, проходя мимо, иногда бросала в яму кусок лепешки или лепешку целиком. Видимо, это была добрая женщина…

Потом – пошел снег. И стало холодно. Это была первая зима независимой Чеченской Республики Ичкерия – и многие стали задумываться над тем, как им пережить эту зиму. В Грозном – до этого никому не было никакого дела: в Грозном делили власть.

А потом – Аят Ибрагимов как то утром подошел к яме. И с ужасом увидел, что пленного – там нет…

* * *

Несколько внедорожников – выделялся Нисан-Патруль с дополнительной люстрой ламп – подкатили к дому Ибрагимовых уже ближе к обеду. Из машин – выскочили автоматчики. Хозяин дома – выбежал на улицу, начал что-то объяснять прибывшему амиру – относительно молодому человеку, в бороде которого уже просверкивали седые нити. Не дослушав объяснений – амир ударил Ибрагимова кулаком в лицо, а когда тот упал – принялся топтать его ногами…

Затем – он отдал какую-то команду – и боевики ворвались в дом…

* * *

Невысокий, крепкий, бородатый чеченец, известный в округе специалист по поимке беглых рабов – поцокал языком, глядя на яму. Еще раз потрогал землю, размял ее в руках…

– Земля замерзла… так он и выбрался.

– Мне он нужен. Двадцать штук, как сделаешь…