На исходе девяностых грозный район стал мельчать, увядать и разрушаться. Начался закат Византии. Жизнь менялась, постепенно в обществе перестало быть модным гордиться своими криминальными связями или происхождением. Одна часть обитателей Московского района, относительно цивильная и зажиточная, увидела для себя иные перспективы в жизни, кроме как спиться или сторчаться. Они стали, постепенно покидать «нехороший район», перебираясь в другие места, более приспособленные для нормального проживания. Другая же часть, не стремящаяся ни к каким переменам и не желающая переходить на более благородные напитки, ускоренными темпами маргинализировалась.

Ныне район умирал: половина домов, построенных еще в начале прошлого века, а то и в позапрошлом, стояли полуразрушенными или отсутствовали вовсе. Людей на улице практически не было, лишь бродячие собаки изредка лениво переходили трамвайные пути.

Когда мы приблизились к дому моего одноклассника, там, у калитки в ожидании дешевого алкоголя уже стояло пару человек маргинального вида. По причине невыносимой вони мы встали в сторонке.

– За топливом? – по-свойски осведомился Гена у страждущих.

Один из них кивнул, а второй, помолчав выдал:

– Не, бля, в библиотеку, – после чего стал издавать звуки, напоминающие смесь кашля со смехом.

– Сегодняшний наш день будет наполнен подобными людьми, это я тебе обещаю, – философски заметил Гена. – Привыкайте к контингенту, дражайший.

Через две минуты появился сам владелец точки. Выдав бомжам по пластиковой бутылке с прозрачной жидкостью, он обратился к нам:

– О-о, какие люди в Хуливуде! Что-то давно тебя не было видно.

– Здарова! – отозвался я.

Один из бомжей не уходил, шептал что-то Лелику (так звали моего одноклассника).

Выслушав маргинала, Лелик заорал:

– Нет! Нет, бля! Никаких «в долг». Заебешься потом получать этот долг.

Бомж в нерешительности топтался на месте:

– Ну Лелик, ну че ты…

– Все! Свободен! Не видишь, ко мне пришли.

– Да, суров ты к своим клиентам, – сказал я. – А как же «клиент всегда прав»?

– У нас тут клиент редко когда бывает прав, – злобно усмехнулся Лелик.

Мы пожали друг другу руки. Оказалось, Гена и Лелик откуда-то знают друг друга, но не помнят откуда.

– Ну что, зайдете? – предложил наш гостеприимный бутлегер.

– Да не, у нас со временем плохо, – сразу перешел к делу Гена. – Нам бы пару бутылок твоего волшебного напитка.

– Че, все так хуево? – изумился Лелик. – На нормальные напитки уже денег не хватает? Так вы это… заходите вечерком, я вам и так налью, посидим…

– Не, нам не для себя. Нам на подкуп.

– Должностного лица, что ли?

– Ну, не должностного… – хитро закатив глаза, ответил Гена. – И не лица, а одной гнусной рожи. В общем, бартер.

– А-а-а, – протянул Лелик. – Так, может, я вам чего поприличнее дам?

– Нет! Нам не надо поприличнее, нам надо самую стандартную крутку, классику жанра, так сказать.

– Две бутылки?

– Да, командир.

Пока мы шли обратно к торговому центру, Гена пытался совладать со своим антикварным мобильником, дозваниваясь до какого-то «чувака». Телефон работать не желал: то не удавалось дозвониться, то не было слышно.

– Слушай, что ты мучаешься? – не выдержал я. – Позвони с моего!! И вообще, нафига нам нужна машина?

Гена перестал ломать то ли «Сименс», то ли «Самсунг», остановился, дабы подчеркнуть важность того, что он сейчас скажет. Текст нравоучения звучал следующим образом:

– Послушай, есть элементарные, непреложные правила конспирации, которые неспроста вырабатывались человечеством не одну сотню лет. Я понимаю, что на первый взгляд это кажется детской игрой или спектаклем… Но только до того момента, пока тебя не поймают и ты не начнешь мучительно вопрошать себя: «Ну почему я был таким опездолом? Почему я звонил со своего телефона? Зачем подъезжал на своей машине? Зачем назвал настоящее имя?» А тогда уже будет поздно. Не забывайте, уважаемый: то, что мы с вами делаем, всё-таки, противозаконно. Казалось бы – подумаешь, паспорт у бомжа купить за бутылку, что тут такого? А за это можно и в тюрьму угодить.

– Ну, в принципе, да… – нехотя согласился я.

Некоторое время мы шли молча, а потом Гена вдруг выпалил:

– И вообще, хули ты выебываешься? Тебе нужен паспорт? Ты просил меня помочь? Тогда делай, как я говорю. Не хочешь – сам думай, где доки раздобыть. Мне это все нахрен не нужно, для тебя же стараюсь.

– Ладно-ладно, буду делать, как ты скажешь. Давай, веди меня в мир преступных сделок, мой капитан.

У «Мола» мы прождали минут сорок. Я уже был готов выйти из себя, но наконец-то наше авто, предназначенное для незаконных выездов, прибыло. В нем с трудом опознавался «Опель» далеких восьмидесятых годов выпуска. По своей кондиции машина напоминала Генин мобильный телефон: было ощущение, что эти два товара произведены на одном заводе, специализирующемся на выпуске убитых аппаратов для разовых выездов по криминальным надобностям.

Из авто вылез парень в черной байке не первой свежести, с изображенными на ней многочисленными черепами; длинные его волосы были собраны в хвост на затылке.

– А ты позже приехать не мог? – раздраженно спросил Гена. – Завести не получалось, – объяснил он, надевая весьма потрепанную куртку, напоминающую дерматиновый вариант косухи, – полдня проебался. Слушай, не забывай фары выключать – аккумулятор совсем мертвый… А че у тебя с телефоном? Не дозвониться нифига.

– У меня с телефоном то же самое, что у тебя с машиной.

– Тяжелый случай, – вздохнул хвостатый.

Мы внимательно осмотрели допотопного монстра.

– Слушай, а он не встанет по дороге? – с недоверием спросил Гена.

– Да не, машина зверь, только аккумулятор сдох, а так все нормально, – парень протянул Гене техпаспорт.

– А страховка-то на нее есть? – это уже спросил я.

Парень задумчиво закатил глаза и промычал:

– Ну-у, в принципе, есть…

– «В принципе есть» или есть?

– Да нормально доедете, – отвечал парень. – Быстренько сгоняете туда и обратно. Бланк страховки есть в бардачке, если что, показать можно.

– Все понятно. – Я стал искать наклейку техосмотра.

На удивление, техосмотр был в порядке. Напоследок, парень попросил:

– Ген, только я тебя умоляю, не разбей ее, она мне еще раза на три нужна будет, точно. Будь осторожен, там тормоза колом встают.

– Чем встают? – засмеялся Гена. – Колом? Дружище, ты слишком много смотришь порнухи. Это хуй встает колом, и то не у всех. Ты можешь на человеческом языке объяснить, что с тормозами?