Глядя на Джека Рами, Леопольдо никак не мог понять, почему того считают сумасшедшим. Вполне здравомыслящая речь. И в глазах нет того безумного огонька, свойственного сумасшедшим. Лишь усталость, как и отметил сам Джек Рами.

Леопольдо забрался на пассажирское сидение рядом с водителем и закрыл за собой дверь. Двигатель ожил, фыркнул, заворчал довольной кошкой. В нос Леопольдо ударил запах бензина, заставив того поморщиться. Даже слабый ветерок, ворвавшийся в приоткрытое боковое окошко вслед за запахом, не смог выгнать его прочь, сдался, пробежался по салону и вылетел назад в окно.

Машина тронулась с места и покатила по улице.

А следующим утром из Гамильтонской гавани вышла потрепанная то ли временем, то ли непогодой небольшая яхта, прошла между островами Спекакл и Солтус, Лефрой и Агар, пустила волну по поверхности Грейт Саунд, обогнула с запада остров Коблер и устремилась на юго-восток, прочь от Бермудских островов.

– Around here[164], – Джек Рами поправил шляпу на голове и устремил взгляд на океан – вялый, спокойный, точно кот, объевшийся сметаны.

Волны тихо бились о ржавеющий корпус "Рами Первого и Последнего". Именно так называлась эта посудина, одномачтовое судно Джека Рами, каким-то чудом все еще несломленное ни силой волн, ни ветра. И именно на этой развалюхе Джек Рами выбирался когда-то с того острова. Неудивительно, что это у него заняло так много времени.

Когда-то, отправляясь на короткую прогулку по Атлантике, Джек Рами и думать не мог, что эта прогулка затянется на несколько лет. Блуждая по Атлантике, он попал в шторм, который и выбросил его на необитаемый остров, затерянный в Атлантическом океане в сотне-другой километров юго-восточнее Бермудских островов. Почему Джек Рами не вернулся домой, едва оказался на острове? Все очень просто. Яхта была повреждена штормом, да так, что ее ремонт у Джека занял годы. Благо на яхте оказались инструменты. Без них, вероятно, он бы до сих пор сидел на острове, надеясь на то, что кто-то когда-нибудь его все же найдет. Уже потом он понял, что остров находится в стороне как от морских, так и авиа путей. Иначе он провел бы на острове много меньше времени…

Леопольдо ухватился за бортовое ограждение, ощущая легкое покачивание яхты на волнах, побежал взглядом по бескрайним просторам. Куда ни глянь, везде они, пустые и огромные, убивающие надежду и пробуждающие отчаяние. Но за многие недели, проведенные рядом с ними, он привык к ним. Привык к тому чувству подавленности и безысходности, которые морские просторы вызывают у любого, кто окружен ими, захвачен в плен, в чью душу они вселили страх и преклонение перед непознанным и неизведанным.

Леопольдо повертел головой. Нет. Никаких островов его глаза не видели, как он их ни напрягал.

– This is a joke[165]? – поинтересовался Леопольдо.

– No. This is a big, big truth… I hope… Much time has passed… Around here[166].

Джек натянул шляпу на глаза, сложил руки на груди, посмотрел на гирокомпас, склонился над ним. Затем спустился в трюм, но через минуту появился с ящиком для инструментов. Достал отвертку и навис над навигационной системой с видом отца, решившего приструнить ребенка.

Около часу со сторону рубки не доносилось ни звука. Леопольдо даже подумал, не заснул ли Джек, но вскоре услышал довольное "Yes!", после чего последовал шум падения. Леопольдо устремился к рубке, но его тревога оказалась напрасной – упал не Джек, а ящик с инструментами, которые Джек собирал на полу рубки.

– Gyrocompass[167], – сказал Джек, подняв голову, взглянул на Леопольдо и вытер пот со лба. Его шляпа висела на крючке у выхода из рубки, и от взгляда Леопольдо не укрылась мокрая лысина на макушке.

– We'd a little problem, but now everything is working[168], – Джек поднялся на ноги и завел двигатель.

Леопольдо вернулся на нос яхты. Через мгновение та дернулась и, вспенивая винтом воду за кормой, устремилась по волнам. Рядом с носом яхты возникли дельфиньи плавники. Леопольдо минуту-другую рассматривал блестевшие в лучах солнца спины дельфинов, затем запрокинул голову и посмотрел на небо. Ветер, словно пастух, гнал куда-то стайки облачков-барашков. Солнечные лучи, падавшие дождем с неба, были теплыми и нежными, как улыбка возлюбленной. Погода было чудесной. Зима в этом регионе планеты давала о себе знать, если и не снегом, то ощутимым снижением температуры.

– Fuck! – услышал Леопольдо восклицание Джека, когда яхта дернулась и заглохла.

– What happened[169]? – бросил Леопольдо за спину.

– I don't now… We're very close[170], – понеслось в ответ вперемешку с чертыханиями.

Леопольдо услышал новые чертыхания, когда Джек попытался завести двигатель. Но тут двигатель чихнул, рыкнул и завелся. Дельфины, плававшие кругами вокруг яхты с радостным чириканьем, бросились врассыпную, но через мгновение снова выстроились в линию в нескольких метрах от носа скользившей по волнам яхты.

Когда яхта снова остановилась, Леопольдо подумал, что двигатель опять решил проявить характер, но, обернувшись, увидел Джека, склонившегося над гирокомпасом с озадаченным лицом, понял, что на это раз двигатель непричем.

– I understand nothing, – всплеснул руками Джек и выбрался из рубки. – We have in place but I don't see the island[171].

Джек пробрался на корму, раскинул руки в стороны и осмотрелся.

– Where is it[172]?

Леопольдо окидывал внимательным взглядом океанские просторы, подумывая о том, а не выдумал ли Джек Рами остров. Захотел прославиться, вот и сочинил историю о собственном заточении на необитаемом острове. Даже недоуменный взгляд Джека, бросаемый по сторонам, не мог поколебать нарождавшуюся у Леопольдо уверенность в том, что необитаемый остров Джека Рами – не более чем фантазия самого Джека Рами. Быть может, за долгие годы бедный Джек настолько вжился в образ нового Робинзона, так сильно проникся верой в истинность собственной иллюзии, что теперь убежден в ее реальности.

– Jack, can be your island never existed[173]?