* * *

Вечером того же дня в мою квартиру позвонил грустный Стас. Я давно его не видела и вообще не знала, где он болтался все это время. Признаться, я думала, что он завел новую пассию. Деньги-то ведь надо зарабатывать, а то они имеют одну неприятную особенность: быстро кончаются.

– Юлька, она меня предала! – На глазах соседа выступили слезы.

– Кто? – в первое мгновение не поняла я.

– Алена. Елена Сергеевна. Она…

Стас всхлипнул, а я попросила его рассказать все по порядку.

Как оказалось, он вылетел в Швецию на пару со своей возлюбленной, там они разместились по отдельности («Чтобы не привлекать внимание», – как пояснила Елена Сергеевна, только Стас не понял чье), потом Елена прямо спросила Стаса, хочет ли он заработать миллион долларов. Ну и ее саму в придачу. Пела песни, ворковала в ухо, в общем, убедила бедного парня в безопасности планируемого мероприятия.

– Юля… я… я не знаю, что со мной случилось. Я никогда бы… Я и сейчас не верю, что пошел на такое… Как я мог?..

Я посмотрела на полностью расклеившегося Стаса, потом тихо спросила:

– Это ты, что ли… Колобова и жену его?..

Стас кивнул, а потом у него началась истерика. Боже, до чего людей доводит любовь!

Мне потребовалось приложить немалые усилия, чтобы успокоить соседа. Я заверила его, что не собираюсь идти доносить на него ни в какие органы, тем более шведские. Да и Колобов, наверное, был не самым законопослушным и благородным гражданином. Шведку, конечно, жалко, но нечего было замуж ходить за такого типа. С кем поведешься…

Но меня больше всего интересовала Елена Сергеевна, и я попросила Стаса рассказать о ней.

Она велела Стасу стирать все отпечатки пальцев в квартире, где лежали трупы, а сама в перчатках принялась за поиски тайника. И нашла его, причем довольно быстро. Тайник оказался спрятан за картиной, висевшей в гостиной. К удивлению Стаса, Елена Сергеевна его ловко открыла. Он был набит пачками долларов. Елена Сергеевна распихала их в специально сделанный пояс, который оказался у нее на теле. В результате внешне она поправилась килограммов на шесть, если не на десять. Остатки денег она сунула в сумочку.

– А мне? – спросил Стас.

– Все поделим в гостинице. Здесь нельзя задерживаться ни одной лишней минуты. Ты все вытер?

Правда, одну пачку стодолларовых она Стасу все-таки сунула.

Затем они по отдельности покинули квартиру шведки, договорившись встретиться в отеле, где снимали номера на разных этажах. Но Елена Сергеевна там так и не появилась…

– А ты уверен, что она жива? – спросила я Стаса.

Сосед кивнул. Вечером он не мог не пойти к тому дому. Около него собралась толпа. Стояли полицейские машины. В толпе оказались русские вполне определенной наружности. Прилично одетый Стас, которого за русского можно было принять только если он откроет рот, постарался продвинуться поближе к соотечественникам, чтобы послушать, о чем говорят.

– Опередила нас, сука, – цедил какой-то лопоухий тип. – Гадом буду, она это, больше некому. И где ее теперь искать в натуре? Шеф же с нас скальпы снимет за то, что упустили…

Стас понял, что должен срочно сматываться из Швеции – чтобы дело не повесили на него. И наших молодцев он боялся гораздо больше, чем шведскую полицию и Интерпол.

* * *

После возвращения из Швеции Андрея (ни с чем) я решилась позвонить Сухорукову. Сказала, что намерена в следующей статье рассказать про таинственную смерть Колобова и его законной супруги – на основе данных, предоставленных мне родными правоохранительными органами. Не хочет ли господин Сухоруков что-то добавить?

Иван Захарович подумал, хмыкнул и заявил:

– Я хочу, чтобы органы помогли мне найти Елену. Только об этом не пиши. Скажи своим знакомым в частной беседе. Премию выдам в размере годового оклада. Единовременно. В свободно конвертируемой валюте. Расходы оплачу. – Он помолчал немного и добавил: – А вообще-то я восхищен. Такая женщина… Это ж скольких мужиков она уделала и вышла сухой из воды! Это ж какую голову иметь надо! Всех, всех обвести вокруг пальца! И какой же она должна быть бабой, чтобы все мужики ради нее были готовы черт знает на что? Хотя я никогда и не был женат, на Елене бы женился. Только в приданое возьму два миллиона долларов. Если ты или твои знакомые до нее доберетесь раньше меня, передайте ей мое предложение. – Сухоруков расхохотался.

– Передам, – ответила я и подумала: что же мне взять на вооружение, чтобы быть похожей на Елену Сергеевну? Хотя жить в страхе до конца жизни не хотелось бы. Ведь Сухоруков это дело просто так не оставит. Или Елена Сергеевна уже все продумала?

* * *

Незадолго до ноябрьских праздников у меня в квартире раздался телефонный звонок. Некая дама, говорившая на английском, хотела встретиться с питерской журналисткой, чтобы передать мне кое-какие документы, которые могут меня заинтересовать. Соглашусь ли я на встречу? Она приглашала меня выпить кофе в центре города.

Я согласилась. И встретилась со стильной женщиной лет… тридцати двух – тридцати трех на вид. Одежда, умение держаться и подать себя выдавали в ней иностранку. Несмотря на мрачную слякотную осень, она была в пальто песочного цвета и шляпе с полями.

Дама протянула мне руку в перчатке и повела за столик в кафе. После нескольких ничего не значащих фраз она передала мне прозрачную папочку с несколькими листками, заполненными текстом, и двумя фотографиями.

– Прочитайте это, – предложила она. – Сейчас. При мне. И скажите, согласитесь ли вы это опубликовать.

Материал был убойным для Сухорукова. Причем не в том смысле, что его за это тут же возьмут органы (хотя должны бы взять), а в том, что он потеряет всех своих партнеров. Партнеры не хотят, чтобы проводимые ими сделки предавались гласности. После этой статьи он может сразу получить девять грамм свинца. Да и меня за такую публикацию по головке не погладят. Хотя… Сухоруков не погладит, другие спасибо скажут. И вообще моя цель – дать объективную картину происходящего в городе, так сказать, разные точки зрения. Люди, знайте, кому вы доверяете свои деньги. Вон чем занимается банкир. Да и материал был – зашибись… Мне такое несколько лет собирать – не собрать, а тут принесли на блюдечке с золотой каемочкой. Я уже представила его на своей странице…

– А зачем вам это нужно? – спросила я у дамы.

– Мне нужно уничтожить Сухорукова, – твердо ответила она. – Пока он не уничтожил меня раньше.

– Сто тысяч долларов, – сказала я по-русски. – Авансом. Я не мужчина, Елена Сергеевна, и не собираюсь рисковать ради вас просто так.

– Я знала, что мы договоримся, Юленька, – улыбнулась значительно помолодевшая Елена Сергеевна (и, отдать должное, изменившаяся почти до неузнаваемости) и добавила: – Только немного поторгуемся. Пятьдесят. Но сейчас. И ты ставишь материал в следующий номер.