— Неловко вышло, — сказала миссис Брэдли. — Ты разве не посмотрел, расплачиваясь, что покупаешь?

— Я купил четырех змей, — ответил сэр Рудри, стараясь говорить спокойно, — того вида, который был у этих заклинателей. Я купил их у заклинателя змей! Для этого я ездил в Танжер! Я просто не могу себе представить…

— Может быть, — сказал Гелерт из-за его плеча, — такая неожиданность — первое проявление вмешательства Асклепия.

— Это второе или третье проявление этого проклятого вмешательства и дурацких розыгрышей, вот это что! — заявил Александр Карри. Он подошел медленно, презрительно фыркая, но сейчас вид у него был сердитый и испуганный. — И я найду, кто это сделал. От этих змей никакого толку! Они совсем не того рода! И к тому же они очень, что неприятно, опасны!

— Значит, хорошо, что тетя Беатрис захотела на них посмотреть, — заметила Миган. — Но, отец, разве гадюки действительно опасны?

— Разумеется! Мне бы и в голову не пришло ни трогать их, ни разрешать это кому бы то ни было другому, — бойко ответил сэр Рудри, но Александр был разъярен.

— Теперь я понимаю, — сказал он, вдруг оборачиваясь к сэру Рудри, — почему вы одобрили мое решение спать где угодно, только не в лагере с прочими вашими олухами!

— Мой очень дорогой коллега, — ответил сэр Рудри в огромном, хотя и любезном изумлении. — На что, во имя неба, вы намекаете?

— О, ни на что, ни на что, — сказал Александр Карри, состроив мрачную гримасу.

Кончики внушительных усов сэра Рудри заострились, но потом вновь опустились.

— Тем не менее вопрос о том, чтобы использовать сегодня змей, не стоит, — заметил он.

— Разумеется, нет. Нам придется положиться только на способности этого бога, — сказала миссис Брэдли, бросив острый взгляд на закрытый ящик и уводя с собой Александра Карри, чтобы он не направился к автомобилям, если таково было его намерение. Меньше всего нужно, чтобы именно он узнал о возвращении к отряду общительного Иэна.

— Чего я не могу понять, — сказал Дик Гелерту, когда они вдвоем уходили прочь, — это как гадюки оказались в ящике. Все это очень таинственно, вам не кажется? В смысле, это не может быть ошибкой. Разве кто-нибудь спутает гадюку с чем бы то ни было? Это же такие мерзкие и опасные гады.

— Я знаю, — ответил Гелерт. — Я готов поклясться, что Армстронг что-то обо всем этом знает, но не думаю, что он согласится поделиться своим знанием с нами. Он ни с кем не ладит, кроме вас.

— Он ладит со мной? Я не замечал.

— Ну, во всяком случае, никто не заметил обратного.

— Нет, это правда, — сказала подошедшая Миган. — Но и мистер Карри ладит с Армстронгом. Вероятно, они едины в презрении к моему отцу.

— Отец совсем рехнулся, Миган. Но, в конце концов, у нас каникулы, и я, если сказать по правде, совсем не против на время оказаться подальше от Афин.

— С чего бы это? Что ты задумал? Ронни, подите прочь.

Дик послушно отошел.

— Да ничего. То есть… — Гелерт огляделся, но здесь, среди развалин, широко распространенных по сухой каменистой местности, они с сестрой были ярдах в пятидесяти, а то и дальше, от всех прочих. — В Афинах я прилично влип. Я так понимаю, у тебя нет двадцати квидов, которые ты могла бы дать мне взаймы?

— Ну, допустим, что они у меня есть. Из своих денег, полученных на день рождения, я почти все сохранила — удачно, что из Англии только наличные посылали. Но зачем тебе?

— Ну… — начал Гелерт, снова оглядываясь, — я думаю, что за двадцать квидов откуплюсь от ее отца. Он требует тридцать, но наверняка, увидев наличные, возьмет двадцать и еще будет доволен. В конце концов, я не сделал того, чего мог бы стыдиться. Это только этот невежа Армстронг рвется ко всему, что можно присвоить.

— Боже мой! — сказала Миган. — Очередная девица!

Похожее на морду гончей лицо Гелерта стало еще худее и острее обычного. И намного мрачнее.

— Да вообще ерунда какая-то выходит, — сказал он. — Мы опоздали на пароход и заночевали в Андресе, так этот старый идиот папаша делает вид, что предполагает худшее.

— А этого не было? — спросила Миган прямо.

Гелерт уже слегка раскраснелся на жаре, так что нельзя было понять, покраснел он или нет. На сестру он посмотрел строго и благородно.

— Естественно, нет, — ответил он.

— Понимаю. Я тебе дам эти деньги, отдашь, когда сможешь.

— Отлично. Ты очень добра. — Он сменил тему: — Слушай, что за отвратительный тип этот Дмитрий!

— В чем это выражается?

— Подлизывается к Армстронгу. Миган, Армстронг что-нибудь знает?

— Что-нибудь о чем?

— О Кэтлин и этом, как его зовут?

— Иэн?

— Да.

— Я бы сказала, что нет, но может быть. Он вообще позор всей этой экспедиции. Ведь фотографиями мог бы заниматься ты?

— Отец довел бы меня до бешенства.

— Меня тоже. Я думаю, он и Армстронга доведет. Эй, нас зовут.

Меланхолический сигнал машин, покинутых Кэтлин и преданным настойчивым Иэном, объявил, что ланч подан. Повинуясь здоровому молодому инстинкту, Гелерт и Миган повернулись и быстро зашагали на звук.

Ланч проходил в тени больших зонтиков, воткнутых там, где удалось найти мягкую землю. Главной темой разговора среди молодежи был ящик, содержащий, как выяснилось, гадюк. Общее мнение, что укус этих змей смертелен, было отвергнуто сэром Рудри с добродушным презрением.

— Ерунда, — сказал он, предвосхитив слово «чушь» из уст Александра Карри. — Укус болезненный и опасный, но на самом деле не смертельный.

— А чем он опасен тогда, отец? — вдруг заинтересовался Айвор.

— Ешь и не спрашивай, — сказал ему отец. — Я всем нам организовал сегодня сиесту в музее.

— Я бы не сказала, что там есть место для нас всех, — сказала Кэтлин, разглядывая издали одинокий сарайчик. — И если придут другие посетители, то сможем ли мы продолжить сиесту или вынуждены будем освободить помещение?

— Вряд ли сегодня здесь будут посетители, — прозвучал необоснованный ответ сэра Рудри.

Но все понадеялись, что он окажется прав.

Когда ланч закончился и все следы пикника были уничтожены рабочей командой в составе Дика и мальчиков, компания разделилась на подгруппы по возрастному критерию и под водительством сэра Рудри отправилась в музей ради обещанной сиесты.

1

Музей, как заметила Кэтлин, был очень мал. Однако внутри него было хотя и не особенно свежо, но намного прохладнее, чем на открытом воздухе долины. Сэр Рудри настоял на беглом осмотре экспозиции и детальном изучении плана реконструкции храма, чьи руины сейчас они видели снаружи. Он провел целую лекцию, и только после нее все получили возможность прилечь. Кэтлин положила голову на тощий живот Гелерта, а Миган — на грудь бедного маленького Рональда Дика, чем его страшно взволновала. Мальчишки лежали на спинах, согнув колени и держа ладони на прохладном полу. Миссис Брэдли, не сторонница дневного сна, села, прислонившись к стене, и стала делать записи в дневнике. Александр Карри и сэр Рудри сидели спиной к спине, а три водителя, двое слуг и сторож музея разместились в углу между мраморными фрагментами разрушенного храма и играли в какую-то сложную азартную игру камешками разного размера. Армстронг, принесший свою аппаратуру, быстро проинспектировал камеру и сел играть в карты с Дмитрием и двумя греческими шоферами, которых для этого соблазнил бросить их прежнее занятие.