«Наш» галеон затрещал и стал разворачиваться носом к осту. Тот же маневр совершила призовая команда Китолова. Неплохо, очень неплохо. Два из трех «золотых сундуков» захвачены. Теперь проблема лишь в том, как защитить их от конвоя.

Как только «Фенсер» отвалил в сторону, я окинул взглядом поле боя и присвистнул от потрясшей меня картины. Поверхность моря была усеяна обломками кораблей, большинство оставшихся на плаву кораблей, пиратских и королевских, отчаянно боролись с пожарами, возникшими во время боя. Никому не было дела до угоняемых галеонов. И это хорошо. К нам тут же стали подтягиваться разрозненные силы вольных братьев. Я отыскал «Ласку» Эскобето. Разрушения на ней были жуткими. Борта зияли дырами, но мачты остались целыми. Авральная команда спешно меняла паруса. Зачем, если можно подняться в воздух и доковылять до базы на гравитонах? Или возникла какая-то проблема с кристаллами?

Королевский конвой хоть и потерял половину состава, выглядел предпочтительнее, но почему-то «Ярость морей» не дала команду преследовать уходящие с нами галеоны. С бортов пиратских кораблей неслись вопли радости, перекликаемые с яростными криками дарсийских матросов.

Ритольф вылез из трюма и с бледным лицом, шатаясь от усталости, поднялся ко мне на мостик. Дрожащими руками вытащил из кармана камзола трубку, набил ее табаком и неуловимым движением зажег на кончике пальца огонек. Прикурил и выпустил дым в воздух.

— Не думал, что мы справимся, — сказал он, глядя на солнце, потускневшее от пожаров и дыма. — Знаете, фрегат-капитан, второй раз тонуть показалось для меня невероятной роскошью. Я очень испугался.

— Да и я, честно говоря, в какой-то момент подумал, что зря затеял авантюру, — глядя на дымящего Ритольфа, я тоже решил закурить свою пахитосу. Так мы и стояли оба, глядя на разбитый конвой, на пиратские корабли, пытающиеся изо всех сил не отстать от галеонов. — Пойти с почти голыми руками на обученную эскадру равносильно самоубийству.

— Что ж, можно сказать, месть за «Дампир» вышла великолепной, — окутался табачным дымом Ритольф.

— Хм, не рассматривал нападение на караван как акт возмездия, — удивился я. — Впрочем, согласен. Удачно получилось.

— Ваша затея с брандерами сыграла ключевую роль, хоть она стара как мир, — не согласился с моими выводами о самоубийственной атаке левитатор. — Даже я скептически отнесся к такому шагу. Удивлен, почему на королевском флагмане проворонили минную ловушку. Скажите, что это за адское пламя было?

— Магические компоненты, усиливающие мощь огня, — я пожал плечами. — Начинили трюм бочками с жидкостью, вот и все. Расчет был на то, что гравитон взорвется, а вышло все гораздо интереснее.

— Жуть, — поежился Ритольф. — Не дай господь кому-то еще использовать брандеры с такой начинкой.

— Перестаньте, господин левитатор, — я глубоко затянулся, ощущая как табачный дым раздирает легкие и очищает мозги от дурных мыслей. — Мы же офицеры, воюем против Дарсии всеми возможными путями. Как партизаны…

— Партизаны? — недоуменно посмотрел на меня маг. — Кто это такие?

Я задумался. Обрывки воспоминаний чужой жизни никак не могли найти места в моей голове, конфликтуя с мыслями дворянина Вестара Фарли, отчего приходилось мучиться и искать объяснений происходящего. И черт возьми, где эти кураторы? Почему они бросили меня и перестали наведываться? Больше им не нужен?

— Партизаны — иррегулярные боевые отряды, действующие в тылу врага, — ответил я, выбрасывая окурок в воду. — Вроде диверсантов, только не имеющие военной выучки. В большей степени их оружие — топоры, вилы, ножи, убогие луки.

— Тогда мы все же диверсанты, — ухмыльнулся Ритольф. — В выучке и в хладнокровии вам не откажешь, господин флаг-капитан. Такой победой можно гордиться. Только подумать, увели из-под носа дарсийцев почти весь пятилетний доход королевства!

Мы тихо рассмеялись. В самом деле, можно теперь считать, что увели. Галеоны все дальше и дальше отплывали от места боя, а к нам присоединялись остатки пиратского флота. Я попробовал посчитать, сколько же осталось кораблей. Не больше сорока бортов. Вот штандарты Китолова, Зубастика, Эскобето, пять моих вымпелов. Гасила, кажется, потерял все свои экипажи, да и сам где-то сгинул. Дикий Кот, наверное, очень раздражен, не сумев захватить третий галеон. Его «Золоторогий» на всех парах мчится за нами, пристраиваясь в кильватер.

Что ж, выжившим несказанно повезло. Они все сегодня стали богачами. Такой куш можно сорвать раз в жизни, а вот сумеют ли пираты распорядиться свалившимся на их головы золотом? Это уже не моя проблема. Свои бы решить.

— Надо что-то делать с экипажами галеонов, — озабоченно произнес Ритольф. — Не тащить же их на архипелаг.

Оказывается, пираты сами лучше меня знали, как поступить с остатками захваченных в плен галеонов. На закате дня жалкие остатки флота Керми бросили якорь на траверзе острова Каззуро. Подогнали какую-то едва ковыляющую шхуну с поломанными мачтами и стали пересаживать на нее экипажи. Задумка стала ясна. Те матросы, которые согласились на плен, остались на борту галеонов, а остальные на свой страх и риск будут дрейфовать по океанским просторам без парусов на покалеченном судне, пока судьба не распорядится по-своему: или потонут, или наткнутся на своих.

Пока возились с пленниками, к нам подтянулись отставшие. Меня удивило, что все флагманы как бы невзначай сгруппировались возле моей «Тиры». А остальные окружили галеоны и в таком своеобразном боевом порядке двинулись дальше, торопясь уйти как можно дальше от Каззуро. Опасность столкновения с очередной королевской эскадрой была невероятно высока. Я знал, что где-то здесь охотится Третий флот Дарсии, поэтому просигнализировал всем экипажам глядеть в оба.

Только с наступлением полной темноты мы вздохнули спокойно, и снизив скорость, тихонько поплелись в сторону архипелага, ориентируясь по кормовым и бортовым фонарям, чтобы не налететь друг на друга. Назначив вахту и старшего, я плюнул на все и пошел спать в свою каюту. Имею полное право. Я взял «золотой караван».

Тиры в форте не оказалось. Как мне пояснил кузен Фальтус, девушка после нашего отплытия на охоту, переселилась в свой дом и сюда вообще не заявляется. Я дал команду Михелю и Леону разместить остатки нашего штурмового отряда по комнатам, накормить людей и разрешил им отдохнуть до завтрашнего дня. Не забыв, конечно, выставить стражу на стены форта.

Приказал служанкам нагреть воды в больших котлах. Хотелось смыть с себя всю сажу и грязь, прилипшую к телу. И только потом, приодевшись, оседлал Мишку. Конек обрадовался моему появлению и стал тыкаться мягкими бархатистыми губами в ладонь.

— Соскучился, дружище? — я скормил Мишке аппетитную морковку и погладил его по шелковистой гриве. Надо же, кто-то ухаживал за животным. Весь лоснится, довольный жизнью. — Смотрю, жирок накопил. Ничего, сейчас помогу тебе его растрясти.

Конек, застоявшийся за несколько дней моего отсутствия, довольно всхрапнул, когда я вскочил в седло и легонько сжал его бока. До поселка добрался быстро, радуясь, что догадался перевезти Мишку с Инсильвады сюда, в ставший моим штабом форт Рачьего. Правда, пришлось все время быть рядом с ним и успокаивать. Боялся конь палубы, а вот морковь всю сожрал в большом волнении, пока до Рачьего добирался. Возле дома Тиры я натянул поводья, останавливая разгоряченного конька, и внимательно посмотрел по сторонам. Весть о прибытии флотилии уже должна облететь остров. Большая часть жителей рванула в порт, чтобы встретить героев или оплакать погибших. Да, многие из пиратов успели обзавестись женами или любовницами. Жизнь не стоит на месте, даже в таком месте, как архипелаг Керми.