Встав кольцом спиной к трибунам и выстроившись вдоль ступеней, воины трижды ударили древками об пол, гаркая: «Во славу императора!». Они разомкнули цепь – и вперед выступили колдуны. Спустя мгновение со всех сторон послышались восторженные вздохи. Немудрено, ведь над высоким сводом разыгрывалось целое представление. Огненные птицы пролетали сквозь изысканные каменные арки, которые спустя мгновение осыпались вниз. Но не успевала каменная крошка долететь до пола, как ее подхватывали сверкающие молниями вихри, пронося ее сквозь шумные водопады. А вокруг всего этого отплясывали подергивающиеся тени, принимающие формы то зверей, то каких-то невиданных существ.

Но вот последний элементаль исчез, магики заняли места позади гвардейцев, а те вновь застыли, словно статуи. По ступеням засеменили слуги, раскидывающие по камню розовые и желтые лепестки. А следом в зал ступил и сам император, окруженный дюжиной телохранителей.

– М-да, что-то плоховато выглядит старик, – прошептал Макото. – Того и гляди, сквозняк дунет – и улетит он ко всем…

Сидевший впереди Каташи оглянулся и наградил сына настолько ледяным взглядом, что тот невольно покраснел и опустил глаза в пол. Но Кенджи трудно было не согласиться с ним. Мимоходом он успел услышать, что в этом году император встречает седьмой десяток. Но на вид ему можно было дать всю сотню. Небольшого роста, хрупкий, с тонкой седой бородкой, свисающий до груди; даже шел он лишь благодаря советнику, который поддерживал его под руку.

Симада занял свое место и оглядел зал слезящимися глазами. Чикару же, взойдя на трибуну, взмахом руки отогнал слуг, с шумом прочистил горло и произнес хорошо поставленным голосом, явно привыкшим к долгим и громким речам:

– От лица Его Императорского Великолепия, Повелителя всех земель от севера до юга, от запада и до востока, Ставленника Богов и их прямого потомка…

Перечисление титулов, санов и заслуг императора заняло столько времени, что под конец Кенджи уже с трудом сдерживал зевоту. Впрочем, не только он. Сидевший рядом Макото тоже в открытую клевал носом, да и остальные собравшиеся заметно заскучали. Да уж, кто бы мог подумать, что все эти светские церемонии – такая мука.

– … рад приветствовать вас в столице, и надеюсь, что она в очередной раз не разочарует вас своей красотой и радушием. Особенно тех, кто проделал столь долгий путь.

Произнеся это, он кивнул делегации Волков, которые, правда, остались совершенно равнодушны к его словам. Впрочем, Чикару ни капли не смутился и тут же продолжил:

– Пускай поля ваши полнятся рисом, водоемы – рыбой, а единственной проблемой, связанной с казной, будет лишь: куда девать столько золота и серебра? – раздалось несколько жидких смешков и пара хлопков. – Уверен, боги направляют ваш путь, духи благоволят во всех делах, а предки взирают на своих потомков с искренней гордостью. Однако мне придется омрачить радость нашей встречи печальной вестью, – лицо его омрачилось, – о гибели всеми нами любимого Юмы Сато, чиновника императорского магистрата.

По залу прошелся тихий гул. Кенджи огляделся. Большинство собравшихся, похоже, и впрямь были опечалены. Или хотя бы делали вид. Но не все. Некоторые выглядели так, словно их эта новость если и не обрадовала, то, по крайней мере, не слишком-то и огорчила.

– Его вероломно убили наемники из клана Черепов под предводительством одного печально известного ронина, чьим именем, пожалуй, я не стану марать ваши уши, – взгляды людей устремились на представителей Дома Цапли, глава которого побагровел. – Однако этот без сомнения достойнейший человек уже отомщен. Три бравых воина не только сумели выследить негодяев, похитивших Сато, но и дали им неравный бой, из которого вышли победителями. К слову, они сейчас находятся прямо здесь, и я не без удовольствия назову их имена: Макото Такэга из Дома Змея. Кенджи… из Дома Змея. И Шуноморо Ямо из Дома Плюща.

Зал вновь загудел, словно встревоженный улей и теперь все внимание было приковано к их троице. Некоторые вытягивали головы, чтобы взглянуть на них хоть глазком. Кто-то смотрел на них с искренним уважением, кто-то недоверчиво качал головой, переговариваясь с соседом. А кто-то и вовсе не стеснялись в открытую тыкать пальцами, выкрикивая что-то сидевшим вдалеке знакомым.

Не сказать, чтобы Кенджи радовало столь живой интерес к его персоне. Он чувствовал себя диковинным зверьком, выставленным на всеобщее обозрение. Но вот Макото просто надулся от важности, изображая максимальное равнодушие, словно бы он целыми днями только и делает, что бьется с головорезами.

– Не ожидал, что слух о моем вступлении в Дом Змея разнесется с такой скоростью, – шепнул Кенджи.

– А ты думал, отец упустит такой шанс показать всем чего стоят воины Дома? – прошептал в ответ Макото и кинул осторожный взгляд в сторону Каташи, который с легкой улыбкой на лице выслушивал главу Дома Паука. – Будь уверен, он отправил гонцов в магистрат, едва мы успел выйти в коридор.

– Думаю, эти храбрецы принесут еще немало славы себе и своим Домам, – продолжил мужчина, когда шум вокруг немного поутих. – От себя же – и от лица владыки и всего императорского двора – хочу поблагодарить их не только за избавление всех нас от этой шайки головорезов, но и за то, что они сумели доставить в столицу тело господина Сато, чтобы воздать ему последние почести. Его похороны состоятся завтра с первыми лучами солнца под ветвями Великого Древа, какова и была его последняя воля.

Он откашлялся и пригладил бороду, будто собираясь с мыслями.

– Второй вопрос, который я хотел бы обсудить со всеми вами, касается последних вестей с севера. Как вы уже, наверное, знаете, разведчики Дома Волка видели среди Мертвых Гор всполохи огней…

Не успел он закончить, как голос его потонул во всеобщем гаме.

– Вы собрали нас здесь, чтобы попотчевать байками о конце света? – раздался чей-то ехидный выкрик.

– Эти байки стоили жизни двум чемпионам моего Дома, которые ушли на север с сыном этого… – проворчал сидевший неподалеку от Кенджи суровый старик со свисающими вниз седыми усами.

– «Но стоя лицом к солнцу не забывай оборачиваться на тень; ведь известно, что ни то, ни то – не вечно…» – кто-то с надрывом начал цитировать Великое Слово, пытаясь перекричать соседей.

– Господа! Господа! Прошу! – мужчина поднял руки, пытаясь успокоить галдящую толпу. Сделать ему это удалось лишь с помощью стражи, которая била древками об пол до тех пор, пока в зале вновь не наступила тишина. – Я прекрасно понимаю ваши чувства, но давайте не будем забывать, где мы и кто мы. Волки всегда по праву показывали себя достойнейшим Домом, защищающим нас от угроз с севера. И я предлагаю хотя бы выслу…

– Эти звери в своей глуши совсем из ума выжили, – выкрикнул кто-то с задних рядов. – У них от холода наверняка мозги льдом пошли – вот и мерещится чего не попадя!

Со всех сторон послушался смех. Куда более дружный и громкий, нежели тогда, когда шутить пытался сам Чикару. В этот момент со своего места поднялся один из Волков – похоже, самый главный из их делегации. Это был верзила в рубахе без рукавов; руки его бугрились мышцами, по которым толстыми канатами раскинулись взбухшие вены. Волосы у него были заплетены с длинные косички, точно также как и борода.