Врач Иннокентий Ионович Краснопеев перевязывал раненых на передовой у блиндажа. Он не обращал внимание на обстрелы, а когда санитары не управлялись, сам помогал переносить раненых на плащ-палатках. Осколком снаряда ему оторвало два пальца на руке. Стиснув зубы, доктор перевязал себе кисть и продолжал помогать раненым бойцам. Когда немцы дрогнули и стали отступать, Краснопеев получил тяжелую рану в грудь. В груди его что-то хрипело и клокотало. Ему осторожно обмотали грудь, положили на волокушу. Он открыл глаза.

— А меня вы ждите, — сказал Иннокентий Ионович и с трудом помахал нам рукой»[461].

С утра 13 января наступление продолжалось. Наибольшего продвижения удалось достичь в направлении Рабочего поселка № 5. К исходу дня расстояние между наступавшими навстречу друг другу ударными группировками фронтов не превышало 5–6 км. 14 января войска Волховского и Ленинградского фронтов находились уже в двух километрах друг от друга. Части противника, оборонявшие населенный пункт Липка и город Шлиссельбург, оказались оторванными от основных сил, действовавших в районе 1-го и 2-го Городков, Синявино и в лесу юго-восточнее от него.

За три дня боев войска 67-й армии потеснили врага всего на 2–2,5 километра, приблизившись к западной окраине Рабочего поселка № 5. Войска ее правого фланга так и не смогли преодолеть оборону противника в районе 1-го и 2-го Городков.

С 15 по 17 января войска 2-й ударной и 67-й армий настойчиво пробивались навстречу друг другу. Одновременно они пытались расширить прорыв в сторону флангов. Во 2-й ударной армии 128-я стрелковая дивизия и 12-я лыжная стрелковая бригада совершили смелый обходной маневр по льду Ладожского озера в тыл противника, оборонявшего Липки, окружили его и уничтожили. 372-я стрелковая дивизия при поддержке 122-й танковой бригады 15 января овладела Рабочим поселком № 8. Гарнизон врага на предложение сдаться ответил отказом. Немцы ночью оставили позиции и ушли в сторону Синявинских высот.

17 января дивизия вышла на подступы к Рабочему поселку № 1. К этому времени была освобождена станция Синявино, что значительно ухудшило положение немцев в районе Рабочего поселка № 5. К концу дня 18-я стрелковая дивизия при поддержке 16-й танковой бригады достигла окраины Рабочего поселка № 5[462]. Ожесточенная схватка велась за каждый дом, за каждую огневую точку.

18 января батальон 1240-го стрелкового полка этой дивизии под командованием старшего лейтенанта Снурова, преодолевая упорное сопротивление противника, обошел Рабочий поселок № 5 и ворвался в Рабочий поселок № 1. Парторг 6-й стрелковой роты 1240-го полка старший сержант Александр Орлов увлек бойцов в атаку на огневую точку немцев и заставил ее замолчать. Тяжело раненный Орлов продолжал разить фашистов. Боевые друзья нашли его на огневой позиции вражеского пулемета сраженным второй пулей, но не выпустившим из рук оружия. Офицер связи дивизии майор Мельников, находясь в цепи наступающих, заметил, что с юго-запада в направлении Рабочего поселка № 1 продвигается подразделение в форме бойцов Красной Армии. Зная о том, что с запада на рощу Глухарь наступают части Ленинградского фронта, майор Мельников во главе группы разведчиков вырвался вперед. Так встретились волховчане с бойцами 1-го батальона 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта, возглавляемой заместителем командира по политчасти майором Г. Мелконяном. 18 января в 9 часов 30 минут на восточной окраине Рабочего поселка № 1 произошла встреча частей 2-й ударной и 67-й армий. Было принято решение навечно запечатлеть эту встречу. Воины составили акт, в котором говорилось: «18 января 1943 г. в 9 часов 30 минут на восточной окраине рабочего поселка № 1, прорвав блокаду Ленинграда, встретились 1-й стрелковый батальон 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта во главе с заместителем командира политчасти майором Мелконяном, старшим лейтенантом Калугиным, сержантом Анисимовым; с другой стороны — 1-й стрелковый батальон 1240-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта во главе с начальником 1-го отделения штадива 372 майором Мельниковым и командиром 440-й разведывательной роты старшим лейтенантом Ишимовым»[463]. Акт был подписан командирами соединений полковником П. И. Радыгиным и подполковником Ф. Ф. Шишовым.

В 11 часов 45 минут бойцы уже других частей и соединений взаимодействующих фронтов обнимались у Рабочего поселка № 5.

Героизм воинов Волховского и Ленинградского фронтов был массовым. Обратимся вновь к воспоминаниям К. А. Мерецкова: «Синявино, Липки, поселок № 8. Стоит ли так часто упоминать все эти названия? Стоит! Здесь шли дни напряженнейших боев, преодолевались сотни и десятки метров заветного пути в Ленинград, здесь советские воины совершали подвиги. Один бросился на ствол фашистского пулемета; другой взорвал гранатой себя вместе с десятком вражеских солдат; третий, еще не излечившись от ран, вернулся из медсанбата в строй; четвертый дополз под огнем до занятого врагами поселка, засел в крайнем доме и отбил несколько атак фашистского подразделения, пока не подоспело наше подкрепление»[464].

Стремясь всеми мерами остановить продвижение советских войск, командование 18-й немецкой армии поспешно перебрасывало отдельные подразделения и части в район шлиссельбургско-синявинского выступа, чтобы не допустить прорыва блокады Ленинграда. Командующий армией генерал Г. Линдеман вынужден был отдать приказ о том, чтобы каждая дивизия армии выделила для закрытия кризисного участка по одному пехотному батальону или артиллерийской батарее[465]. Этой тактики приходилось придерживаться из-за отсутствия полнокровных резервов в 18-й немецкой армии. Полки и батальоны из разных дивизий собирались вместе, чтобы преодолеть очередную кризисную ситуацию на том или ином участке фронта. Единственным резервом в распоряжении Линдемана были пять батальонов гренадеров 96-й пехотной дивизии. Это не смогло изменить ситуации на фронте прорыва в целом, но немецким войскам удалось отстоять многие позиции. Благодаря этому противник избежал запланированного разгрома под Ленинградом.

В ходе прорыва блокады Ленинграда советские войска нанесли врагу существенный урон. Были разгромлены 170, 227, 96-я и 61-я пехотные дивизии противника. Большие потери понесли 1-я пехотная и 5-я горнострелковая дивизии. Враг был отброшен от Ладожского озера к югу на 8–10 км[466].

В 16 часов 18 января 86-я стрелковая дивизия В. А. Трубачева Ленинградского фронта ворвалась в Шлиссельбург и стала пробиваться к Ладожскому каналу. К концу дня от врага была полностью очищена вся территория южнее Ладожского озера.