играет роли в выживании вида, а психолог Дэн Спербер назвал ее «эволюционным паразитом». Он считает, что у нас развилась когнитивная способность обрабатывать сложные последовательности звуков, различных по высоте и длительности, и что она возникла еще у примитивных людей, не обладавших речью. Музыка, согласно Сперберу, развивалась паразитически, эксплуатируя способность, нужную нам для настоящей коммуникации. Йен Кросс из Кембриджского университета подытожил: «Пинкер, Спербер и Барроу считают, что музыка существует исключительно благодаря удовольствию, которое она дает. Ее основа — чисто гедонистическая».

Лично я думаю, что Пинкер ошибается, но пусть факты скажут сами за себя. Позвольте мне вернуться на 150 лет назад, к Чарльзу Дарвину. Устойчивое выражение, которое большинство из нас учит в школе: «выживание наиболее приспособленных» (к сожалению, пущенное в мир философом Гербертом Спенсером) — чрезмерно упрощенный взгляд на эволюцию. Теория эволюции основывается на нескольких допущениях. Первое из них — это то, что все наши фенотипические признаки (внешний вид, физиология и некоторые формы поведения) закодированы в генах, передающихся из поколения в поколение. Гены сообщают организму, каким образом производить белки, которые и формируют фенотипические признаки. Действие генов распространяется на клетки, где они находятся. Конкретный ген может содержать информацию, которая полезна или не полезна в зависимости от рассматриваемой клетки, то есть клеткам глазного яблока не нужно, например, растить кожу. Наш генотип (определенная последовательность нуклеотидов в ДНК) порождает наш фенотип (определенные физические характеристики). Подведем итог: многие из характеристик, которыми представители одного вида отличаются друг от друга, закодированы в генах, а гены передаются путем размножения. Второе допущение теории эволюции состоит в том, что среди нас существует некоторая естественная генетическая изменчивость. Третье допущение: когда мы спариваемся, наш генетический материал (по 50 % от каждого родителя) соединяется и формирует характеристики нового существа. И, наконец, иногда происходят случайные ошибки или мутации, передающиеся следующему поколению.

Гены, заложенные в нас сегодня (за исключением тех немногочисленных, что могли мутировать), — те же самые, которые успешно воспроизводились в прошлом. Каждый из нас — победитель в гонке генетических вооружений; многие гены, чьи носители не сумели размножиться, вымерли и не воспроизвелись. Каждый человек, живущий сегодня, состоит из генов, победивших в длительной крупномасштабной конкуренции. «Выживание наиболее приспособленных» — чрезмерное упрощение, поскольку это утверждение влечет за собой искаженное представление о том, что гены, дающие преимущество выживания своему носителю, и есть те гены, которые выиграют конкуренцию. Однако долгая жизнь, какой бы счастливой и продуктивной она ни была, не передается по наследству. Чтобы гены не исчезли, организму нужно размножиться. Правила эволюционной игры таковы: нужно любой ценой оставить потомство и обеспечить ему возможность размножения, а для этого оно должно прожить достаточно долго и т. д.

Если организм живет достаточно долго, чтобы родить детей, и если они тоже здоровы, защищены и способны размножаться, то нет никакой убедительной эволюционной причины, чтобы родителю жить долго и после этого. Некоторые виды птиц и пауков умирают во время спаривания или сразу после него. Те годы, что организм просуществует после спаривания, не дадут никаких преимуществ для сохранения его генов, разве что он все это время будет защищать свое потомство, обеспечивать его ресурсами, помогать в поиске партнеров. Таким образом, две вещи позволяют генам выжить: а) организм успешно спаривается и оставляет потомство, и б) его дети выживают и делают то же самое.

В своей теории естественного отбора Дарвин признал это и пришел к идее полового отбора. Поскольку организм должен размножаться, чтобы передать свои гены, в геноме должны быть закодированы качества, которые заинтересуют партнера. Если в глазах женщин привлекательны мужчины с квадратной челюстью и внушительными бицепсами, то именно они и будут воспроизводить свои гены более успешно, чем их конкуренты с узкой челюстью и худыми руками. Тогда в генофонде человечества станет больше генов, отвечающих за квадратную челюсть и внушительные бицепсы. Кроме того, потомство должно быть защищено от воздействия стихий, хищников, болезней, а также обеспечено пищей и другими ресурсами, необходимыми для размножения. Значит, в популяции может развиться ген, способствующий проявлению заботы о потомстве после совокупления, так как дети людей с таким геном окажутся успешнее в конкурентной борьбе за ресурсы и партнеров.

Способна ли музыка играть в половом отборе какую-то роль? Дарвин считал, что способна. В «Происхождении человека» он писал: «Я прихожу к заключению, что музыкальные ноты и ритм впервые освоили мужчины и женщины из числа прародителей человечества ради очарования противоположного пола. Таким образом, музыкальные звуки стали прочно ассоциироваться с некоторыми из самых сильных увлечений, на которые только способно животное, и, следовательно, используются им инстинктивно…» При поиске партнера наши внутренние механизмы подталкивают нас, сознательно или бессознательно, к кому-то биологически и сексуально подходящему нам, к кому-то, кто даст нам здоровых детей, в будущем способных тоже найти себе пару. Музыка может указывать на биологическую и половую приспособленность и, таким образом, служить для привлечения партнеров.

Чарльз Дарвин считал, что она предшествует речи как средство ухаживания, и сравнивал с павлиньим хвостом. В теории полового отбора Дарвин постулировал возникновение признаков, которые не служат цели выживания напрямую, но помогают представителю вида сделать себя привлекательным (и, следовательно, передать гены). Когнитивный психолог Джеффри Миллер связал это понятие с той ролью, которую музыка играет в современном обществе. У Джими Хендрикса были «сексуальные связи с сотнями фанаток, он одновременно поддерживал длительные отношения по крайней мере с двумя женщинами и стал отцом как минимум троих детей в Соединенных Штатах, Германии и Швеции. Если бы это происходило до изобретения средств контрацепции, он стал бы отцом еще многих детей», — пишет Миллер. Роберт Плант, солист группы Led Zeppelin, вспоминает свои большие концертные туры в семидесятые: «Я всегда ехал навстречу любви. Всегда. Куда бы я ни направлялся, машина привозила меня к одному из самых потрясающих сексуальных контактов в жизни».

Количество сексуальных партнеров у рок-звезды может в сотни раз превосходить количество партнеров у среднестатистического мужчины, а для величайших рок-звезд вроде Мика Джаггера даже внешность не проблема.

Во время брачных игр животные часто рекламируют качество своих генов, тела и ума, чтобы привлечь лучшего из партнеров. Возможно, многие формы поведения, характерные только для человека (например, речь, музыкальное творчество, искусство и юмор), эволюционировали главным образом для демонстрации интеллекта особи во время ухаживания. Миллер предполагает, что в условиях, которые, вероятно, существовали на протяжении большей части нашей эволюционной истории, когда музыка и танец были неразделимы, музыкальность и способность танцевать служили признаком половой приспособленности сразу по двум направлениям. Во-первых, любой, кто мог петь и танцевать, демонстрировал потенциальным партнерам свою