— Право же, восхитительно, — пробормотал кто-то с Холма.

Музыка грохотала с зубодробительной громкостью. Призраков становилось все больше. И воздух начал прогреваться. Все это привело компанию с Холма в изрядное возбуждение.

Бель Звон воспользовался тем, что Линк Дирбер и Шнюк Эйвери отвлеклись на весь этот тарарам, и поспешно смылся. Бежал он быстро, но даже так крепко рисковал, что его затопчут выбегающие из здания Лютер и его подчиненные. Не говоря уже о Бобби, Линди и Аликс.

Отчаянными жестами я пытался уговорить Тинни последовать за своими подругами. Но вы же знаете, какова она, моя ненаглядная.

— Так просто тебе от меня не избавиться, Мальскуандо! — заявила она, испепеляя взглядом красавицу с Холма.

Вот такая она — дрожала как осиновый лист, но не отступала ни на шаг. Ума у нее порой — ни на грош.

Хитер продолжала гоняться за призраками.

Судя по усилившемуся цинковому грохоту, как минимум одного она догнала и проткнула. Земля под ногами дрожала, как при землетрясении.

Снова посыпались пыль и труха. Похоже, их в этом доме был неисчерпаемый запас. А может, в том, что касается пыли и трухи, процесс Творения не остановился, а продолжается и в наши дни.

Чудо-публика с Холма начала задумываться, не пора ли им убираться отсюда к чертовой матери — ни один из них явно не знал, как остановить это безобразие. Некоторые — в частности, Шнюк Эйвери с приятелем — уже пришли к заключению, что мудрые заклинатели могут обсуждать дальнейшее развитие событий на улице.

Где они, правда, вместо указанного обсуждения углубились в дебаты о том, кто из них упустил Звонаря.

В конце концов в здании осталось четверо: я, Поток Яростного Света, обезумевшая Хитер и Тинни Тейт. Тинни не собиралась бросать меня без присмотра — если потребовалось бы, хоть до последнего трубного гласа.

Что она и делала, несмотря на старый, добрый, до мокрых подштанников ужас.

У меня проблем с храбростью не возникало. Я был слишком оглушен, чтобы бояться.

— Остановите эту женщину! — рявкнула Поток Яростного Света, имея в виду Хитер. Глаза ее закатились, и она отключилась, переместившись туда, куда, наверное, положено перемещаться таким в подобных случаях.

— Тинни, помоги мне выставить отсюда Хитер.

Округлив зеленые глаза, с веснушками, казавшимися еще ярче на фоне белой как мел кожи, Тинни все же заставила себя стронуться с места. Вот такая она, моя подруга. Неподвластная панике. У нее хватило сообразительности встать на пути Хитер, пока я нагонял ее сзади.

Я схватил Хитер и удерживал ее, ухитрившись даже не отвлекаться на исходивший от бьющейся красотки жар. Тинни вырвала у нее из руки шляпную булавку и вышвырнула в открытую дверь.

— Какого черта ты сказал этим типам, что я твоя невеста?

Ох.

Я что, правда так говорил?

— Я не пом…

Тут сработал мой инстинкт самосохранения.

Очень уж в неприятном положении я оказался. Что бы я ни сказал теперь, в качестве правильного ответа это не подходило. И молчать я тоже не мог. Черт.

— Вау! — Я выпустил Манвилову племянницу из рук. — Она мне ногу отдавила!

— А что еще делать девушке, когда ее хватают и держат нехорошие парни? А, Мальскуандо? — Тинни продолжала загораживать Хитер дорогу.

Чтобы сделать что-либо, хоть глупость, хоть что угодно другое, Хитер пришлось бы прежде прорваться мимо Тинни.

Все-таки я чертовски умен! И чертовски хитёр! Это спасло меня от необходимости отвечать — минут на пять как минимум.

Хитер была не в настроении подчиняться, однако наших с Тинни совместных усилий хватило на то, чтобы справиться с ней.

Я помог вывести Хитер в дверь, ободряюще похлопал Тинни пониже спины и вернулся помочь Бегущей. Так сказать, протянуть руку помощи.

Ну, не руку все-таки. Мне стоило огромных, почти болезненных усилий не распускать означенные части тела. При включенной на полную мощь магии эта былинка излучала столько сексуальной притягательности, сколько не снилось даже самой распущенной из эльфийских девиц. А уж сексуальности эльфийским девицам не занимать. Противостоять их притягательности почти невозможно. Собственно, Бегущая По Ветру слишком напоминала женщину-эльфа, чтобы в ее роду не затесалось кого-нибудь из этого племени. И не так давно.

Призраки окружили ее сплошным кольцом, сжав, словно клубок голодных удавов. Все это ее, похоже, не беспокоило.

Наверное, знала, что они не опасны.

В смысле, ей не опасны.

Странно.

Поток Яростного Света не ведала за собой вины. А может, настолько глубоко постигла природу этих призраков, что стала для них неуязвимой.

Я подавил острое желание бросить ее на пол и навалиться сверху. Вместо этого я охватил ее за плечи и потянул к выходу. Осторожно.

Подозреваю, призраки испытывали то же искушение. И им не надо было при этом держать себя в руках.

— Эй! Ну же!

Бегущая По Ветру начала издавать негромкие звуки. Подозрительно напоминающие постанывание в приступе страсти. Цинковый лязг сменил хаотический ритм на размеренный, настойчивый.

Стоило нам добраться до двери, как воцарилась тишина.

Бегущая обмякла у меня на руках, лишившись чувств.

Из-за двери донесся голос Тинни — звонкий и отчетливый, слышный, наверное, за несколько кварталов от «Мира».

— Тебе еще придется объяснить кое-что, Мальскуандо!

Следующим, что я услышал, стало:

— Мама? Как ты себя чувствуешь? Что случилось?

Прямо передо мной, ближе даже готовой вот-вот взорваться рыжеволосой фурии, стояли наименее симпатичные мне из всех подростков нашего города. Костяк Клики, включая Кивенс и Кипа Проуза. Не могу сказать точно, кто из них и как соотносился с моими недавними посетителями.

Судя по царившему на противоположной стороне улицы оживлению, Линк Дирбер, не выказывавший к своему чаду и его спутникам никакого интереса, приравнивал бегство Звонаря едва ли не к концу света. Шнюка Эйвери, с другой стороны, Звонарь интересовал меньше. Он разговаривал с пацаном, которого в Клике звали Висяком.

Кто-то в связи с неудачными попытками найти Звонаря упомянул имя Фелльске. Впрочем, похоже, разговор шел о событиях, имевших место много лет назад.

Старые счеты между людьми со специфическими талантами — явление обычное. Мне нужен был подпольный некромант? Сколько таких в городе? И почему, кстати, он скрывается? Может, разгадка того, что Бель не желает, чтобы его отыскал кто-либо с Холма, таится в его прозвище? Если так, случайная встреча не так случайна, как могла бы казаться на первый взгляд.