Паники не избежал и выводок огромных жуков. Хотя им и стоило бы сидеть себе спокойно под землей. Их горизонтальный полет продолжался не дальше тридцати ярдов и завершился фатальным соприкосновением с булыжной мостовой.

— Вот и все, — заметил я. — Надеюсь, что все.

Царивший внутри хаос вырвался наружу — в виде полудюжины власть предержащих, откровенно одуревших от страха. Даже с той точки, где я стоял, готовый при необходимости установить мировой рекорд в беге от опасности, можно было разглядеть, что Метательницу Теней серьезно покусал какой-то любитель поработать челюстями. По крайней мере выглядела она изрядно потрепанной.

Линк Дирбер явно задолжал своему дружку Шнюку поцелуй в нескромное место за то, что тот вытащил его поганую задницу из дома. Шнюк снова производил впечатление вменяемого — насколько это вообще возможно в его случае, конечно.

Остальные выползали и вытаскивали друг друга на снег; ни один из них не выказывал удовольствия столь здорово срежиссированной проказой.

Какого черта? Похоже, им всем серьезно намяли бока. Но как?

— Я больше не могу утверждать, что эти призраки не причинили никому вреда.

Примерно полминуты царила тишина, потом цинковый оркестр извлек еще несколько аккордов зловещего марша и стих, оставив за собой лишь гулкое эхо.

Из дверей «Мира» выпрыгнул призрак молодого человека, отчетливый вплоть до угрей, веснушек и прыщей. В своих призрачных руках он держал половую доску шириной дюймов шесть и толщиной в два. Огрев этой доской Линка Дирбера, он устремился к Шнюку Эйвери, колотя всех, кто попадался ему на пути. Пробившись к Шнюку, он повторил операцию, отшвырнул доску в сторону и снова исчез в дверях. Все вместе заняло не больше нескольких секунд.

Странное поведение для призрака, который показался мне смутно знакомым, если вспомнить. Впрочем, все произошло так быстро…

Воцарилась полная тишина. Ни разговоров, ни музыки. Концерт закончился. Жирной леди нечего было больше сказать.

Метательница Теней пыталась подняться на ноги и снова падала. Она получила хорошую, от души плюху, потому что имела неосторожность оказаться между призраком и Шнюком Эйвери.

Те из нас, кто по недомыслию все еще оставался поблизости, буквально отказывались верить своим глазам. Этого просто не могло быть. Эти люди принадлежали к узкому кругу самых гнусных из всех гнусных обитателей Холма. Да что там, всей Каренты. Всего этого чертова мира. Взятых вместе, их должны бояться даже боги. Однако Дирбер валялся в грязи. Эйвери стоял на карачках с окровавленной физиономией, а Метательница Теней, похоже, не могла шевелить рукой.

— Ох, Мальскуандо! — шепнула Тинни. — Все это оборачивается жутким дерьмом. — Надо сказать, она редко позволяет себе такие выражения. — Нам никогда не достроить «Мир»!

Признаюсь, меня это тоже начинало серьезно тревожить. Макс наверняка придет в ярость. Вряд ли ему понравится, если типы с Холма начнут погибать в принадлежащей ему недвижимости. Это плохо сказывается на бизнесе.

Забулькали жестяные свистки. Из-за деревянного забора вынырнули красные фуражки. Двое или трое устремились в погоню неизвестно за кем в театр, остальные закружились на месте, остановились и уставились на избитых заклинателей, не веря своим глазам. Ни один из них не имел ни малейшего представления о том, как тут быть. Дрянь дело.

Скорее всего, если им не удастся придумать ничего путного, они примутся крушить все подряд.

Что до меня, то самым разумным было бы отойти назад, прислониться к какой-нибудь более или менее подходящей стенке и надеяться на то, что меня не заметят. Потом по возможности переместиться куда-нибудь подальше, а там уже изображать из себя героя. Вместо этого мне пришлось идти в атаку и спасать жизни. Зная, что павшие, раненые и просто перепуганные заслуживают к себе не лучшего отношения, чем к бешеным псам. И прекрасно понимая: что бы ни случилось, во всем все равно обвинят сыночка миссис Гаррет.

Вот так и вышло, что Гаррет, Альгарда и Бегущая По Ветру пытались вдохнуть жизнь в людей, о которых я если и думал, то преимущественно в надежде, что рано или поздно их поразит гром небесный.

Пара красных фуражек тоже подключилась к нашим усилиям.

Хватило всего нескольких секунд, чтобы понять: Линку Дирберу земная помощь уже ни к чему. Все остальные дышали. Трое оставшихся невредимыми стояли вокруг нас, распустив слюни так, словно потусторонний бандит вышиб им мозги.

Старая, добрая черная магия.

Шнюк Эйвери требовал, конечно, кое-какой починки, но жизни его ничего не угрожало. Обломки кости сквозь кожу не торчали. Очевидных переломов я тоже не нашел. Костоправы и целители на нем бы не заработали.

Метательница Теней все еще не могла подняться на ноги. Должно быть, ее травмы оказались серьезнее, чем мне показалось на первый взгляд.

— Нам нужен целитель, — произнес Альгарда. — Быстро. — Он ухватил за рукав одного из красных фуражек. — Ты. Отнеси это…

— Я сбегаю, — перебила его Поток Яростного Света. — Я быстрее.

Отец внимательно посмотрел на дочь:

— Ты уверена?

— Я справлюсь.

— Хорошо. Только осторожнее.

— Обещаю.

Она всплыла над землей. Ее подошвы едва не задели наших голов. Бегущая направилась на восток, набирая скорость и высоту. Ноги ее двигались, с каждым шагом перенося ее на несколько десятков футов. Не прошло и полминуты, как она скрылась из виду.

Мне приходилось уже наблюдать подобное, но и я стоял с отвисшей челюстью, подобно остальным.

— Откуда у нее дух берется? — пробормотал Альгарда и как-то странно покосился на меня. — С утра сегодня странно себя вела.

Сквозь толпу протолкалась Тинни. На лице у нее тоже застыло странное выражение. Но смотрела она не вслед Бегущей По Ветру. И не на меня. Взгляд ее был прикован к окровавленной доске, валявшейся между Метательницей Теней и тем, что осталось от Линка Дирбера. Я почти слышал скрип шестеренок у нее в голове.

Меня начало трясти. Возбуждение выветрилось, задул ветер. Он взвихрялся и менял направление, резвясь между зданиями. Ветер донес далекий запах немытого тела. Как всегда, поискав взглядом его источник, я ничего не увидел.

— Давайте не будем никого трогать до прибытия целителя, — сказал Альгарда. — Мы можем сделать еще хуже. Шнюк, это значит, что тебе нужно оставаться на месте и не двигаться.

Бедняга Висяк. Из всей Клики он один не догадался смыться и теперь никак не мог решить, что ему делать. Оставаться с Эйвери? Плакать по Дирберу? Впрочем, Шнюк разрешил его сомнения, схватив за руку и не пуская к Дирберу.

А Дирбер-то, оказывается, еще был жив. Хотя явно ненадолго.

— Хорошая мысль, — кивнул я Альгарде. В войну так приходилось поступать довольно часто. — Где служили срочную?