собой Томаса, но он, стоит нам войти в деревню, сбегает с местными мальчишками и весь день где-то пропадает.

— Он хоть и выглядит взрослым, на самом деле еще ребенок, — усмехнулся Джеймс. — Я и сам не отличался в его возрасте разумностью. Даже несмотря на дисциплину в академии…

Джеймс пустился в воспоминания об альма-матер и своих проказах.

— Занятные у вас была учеба, а… — сделала вид, что только что вспомнила. — Ведь именно тогда вы и познакомились с его высочеством?

Внешне Джеймс, услышав мой вопрос, никак не изменился, но что-то промелькнуло в его взгляде.

— Да… именно тогда, во время учебы.

— А сейчас, после войны, вы продолжаете поддерживать…

— Флоренс, мы недалеко от Лоррина, не хочешь наведаться в ту кондитерскую? Я обещал тебе черничное суфле! — перебил Джеймс. Слышать о Гидеоне и вдаваться в подробности он явно не желает, избегает этой темы как огня.

Я считала, что мы с женихом смогли выйти на новый уровень, предполагала, что после того, как он открылся мне утром, если я и сама буду честна, то… Ошибаться было неприятно.

До города мы добрались в неловком молчании. Пропала та магия общения и легкости, и Джеймс был снова почти незнакомцем, связанным со мной одними лишь обязательствами. За столиком в заведении он пытался шутить, и я даже смеялась, но не могла забыть, как отчаянно перебил, переводя тему с разговора про принца, мужчина.

На пути обратно в поместье нас встретила встревоженная Лара. Я расторопно спешилась, и оказалась рядом.

Ее испуганные глаза не вселяли оптимизма.

— Л-леди, вас срочно просит лорд Брук, дело насчет шахт… — проговорила она тихо, но я сомневалась, что прошедший тренировки и побывавший на войне маг ее не услышит.

Моя служанка была в курсе того, что никакого лорда Брука не было и в помине. Лара опасливо выглядывала из-за плеча, косясь в сторону хмурого Джеймса.

— Хорошо, я поспешу, — со времен похода в театр и моего провала с маскировкой прошло немало, прогресс на месте не стоял и для таких случаев у меня всегда при себе было кольцо на пальце — артефакт, активируемый при необходимости, и придающий мне образ мужчины, и даже меняющий голос.

— Флоренс, я пойду с тобой…

Я ценила порыв Джеймса, но сейчас он был совершенно лишним. Он не должен узнать мой секрет, решила я и задушила голос совести, твердивший, о том, мол, какого доверия я хочу, если у самой рыльце в пушку. Кошка между женихом и первым принцем пробежала, но насколько сильно она смогла их рассорить, не ясно. Сегодня дружу, завтра нет, на домыслы полагаться глупо.

— Спасибо, но это дела между арендатором и арендодателем, так что прошу меня извинить.

Я вскочила в седло, дала шенкелей и помчалась в сторону шахт. Если просят лорда Брука, значит появился кто-то посторонний. Мои люди знали, как обстоят дела на самом деле и были не болтливы.

Проделав приличное расстояние и проверив, что слежки нет, а прокрутила на пальце кольцо, активируя артефакт. Ощущения от его действия были похожи на то, что кто-то льет на голову прохладную воду. Медленно, жидкость растекается вниз по одежде и телу, я знала, что это меняется мой облик. Нет необходимости сменять одежду, иллюзия была качественной. Для всех теперь я была солидным и усатым мужчиной за тридцать, в дорогом камзоле и высоких сапогах для верховой езды.

У шахт меня ждали нервничающие шахтеры. Рядом с Огюстом, местным начальником, нетерпеливо расшагивал элегантный молодой человек. Увидев меня он поспешил навстречу, поклонился, и, стоило мне спрыгнуть с лошади на землю, протянул письмо. Прибытие этого гостя и вызвало весь переполох, Огюст сообщил Ларе, а та помчалась искать меня.

— Лично в руки лорду Бруку от графа Уитмора, — посыльный снова поклонился, но не спешил уезжать. Ждал ответа.

Я, подобно горделивому, состоявшемуся в бизнесе мужчине, не уделяя внимания этикету и не расшаркиваясь перед остальными, взяла письмо и напрямик прошла в здание недалеко от входа в шахту. Оно появилось относительно недавно, здесь был кабинет, в котором я обычно работала и принимала посетителей, а также несколько хозяйственных помещений и склад.

За лордом никто не последовал.

В кабинете все было так, как я его и оставила в прошлый раз.

Граф Уитмор… он был одним из тех, в недрах земель которого нашли винтерий. Разлом в Дариме не принадлежал поначалу никому, а после его разработки он был быстро выкуплен группой местных аристократов, подчиняющихся императрице. Иных месторождений в стране пока не обнаружено.

С графом я поддерживала связь, мы были одновременно и конкурентами, и союзниками. Как представителем одной индустрии нам стоило держаться вместе, чтобы оставаться на рынке, но в то же время мы производили сходный товар, граф неплохо перенял концепцию продажи готового продукта и сырым металлом да рудой не торговал, как и наше предприятие, в отличии от кооператива из Дарима, поэтому конкуренция определенно имела место быть.

Вскрыла конверт и пробежалась глазами по содержимому письма.

Гидеон, императрица, Филипп… все казалось подстроенным.

Уитмор сообщал, что недавно ему пришло письмо от бастарда, его содержания он не раскрывал, но было очевидно, что тот пытался заручится его поддержкой. Не знаю, удалось ли это Филиппу, но люди императрицы действовали быстро. Один из трех рудников графа был подорван. Предупреждение. Ущерб был колоссальным, сложно оценить в деньгах сколько потерь и убытков претерпел Уитмор.

Даже те, кто всегда придерживался нейтралитета, теперь были разменными монетами в игре за наследство императора, стоящего одной ногой в могиле.

Уитмор не был плохим человеком, он сквозь строки намекал на то, чтобы Брук был осторожен в выборе сторон. Не удивлюсь, если и это письмо, и подрыв рудника своей целью имел предостеречь не столько графа, сколько меня. Уинстон Уитмор и сам не был дураком, возможно, что он тоже подозревал нечто подобное. Масштабами и влиянием лорд Брук, о котором ходило множество слухов и небылиц, и рядом с графом не стоял. Такого человека нельзя упустить из-под колпака.

Вот что с тобой будет, если будешь действовать неосмотрительно, научала императрица. Возможно, что это распространялось и на Флоренс и остальных Винтеров, нуворишей, пока что остающихся в тени. Только благодаря Джеймсу нас можно было косвенно приписать к партии кронпринца. Но и этот союз нельзя назвать нерушимым. Может, это лишь предположение, Гидеон рассказал матери о натянутых отношениях между другом и его невестой, так что разрыв помолвки был реальной для них сейчас угрозой.

Я вздохнула и спрятала лицо руками. Я меж двух огней. И я очень устала. Приступ