обрабатывать. Эх если бы он не был твоим другом, то я бы ему точно подпалила пятую точку. Теперь в полку ППС точно пойдут сплетни, что он ко мне клеится.

Рыжая зло оскалилась и в её зрачках появились отблески пламени.

— Да откуда он вообще взялся? Он же должен лежать в больнице под капельницей — не унялся я, когда уселся на переднее пассажирское сидение.

— Вот так значит меня встречает лучший друг — неожиданно пробасил Сева, и оглянувшись я увидел, как он, развалившись позади, сложил мощные руки на груди. — А ведь можно и меня спросить, что я тут делаю. А ежели бы спросили, так я бы рассказал, что как только ты улизнул из Боткинской, в больницу прибыла особая комиссия, которая после проверки, закрыла навсегда палату доктора Каца. Меня же перевели в обычную, откуда я через четыре часа выписался.

— А твои раны?

— Как объяснил доктор Кац, те странные стекляшки что-то там такое выделяют, и это что-то помогает регенерации клеток. Так что там теперь даже шрамов почти не видно — немного обиженно проговорил Сева, и закатка рукав рубахи, показал руку. После этого я увидел, что его кожу покрывают розовые чёрточки, лишь отдалённо похожие на шрамы.

Понимая, что все планы опять пошли по одному месту, я тут же попытался высадить Севу, но тот упёрся словно медведь попавший на склад сгущенки и наотрез отказался вылезать.

Как в последствии выяснилось, он при помощи эмоциональных пыток и непрекращающегося преследования, умудрился вытряхнуть из Рыжей информацию о даче Кукловода и теперь знал куда именно мы договорились с ней поехать.

В результате я решил отложить сложный разговор на потом. А уже через пять минут мы перекинули вещи из багажника Фиата и отправились, по направлению дачного посёлка Переделкино.

Долго ехать молча Сева не смог, так что во время поездки он поведал о страшном скандале, который устроили члены натравленной на доктора Каца карательной комиссии. Затем он рассказал о том, что в роте ликвидаторов творится что-то странное.

Оперчасть в полном составе, рано утром второпях покинула расположение и убыла в неизвестном направлении. И сразу после этого, всех остальных бойцов перевили на казарменное положение и по полной экипировали и вооружили. Его же по причине недавней выписки и подозрительной связи со мной, из расположения выгнали взашей и приказали до поры отлёживаться в милицейском общежитии.

Понимая, что отмалчиваться и тянуть кота за одно место не стоит, я обрисовал сложную ситуацию, разумеется до поры придержав некоторые щекотливые факты и ничего не рассказав про жертвы. Сразу после этого предупредил что со мной ехать точно не обязательно, так как я собираюсь лезть в логово Кукловода строго в одиночку.

Рыжая слушала и всю дорогу до дачного посёлка хмурилась и молчала. Было видно, что её что-то очень беспокоит, но при Севе она об этом говорить не хочет.

А где-то через час мы прибыли в поселок Переделкино, и первое что я сразу заметил, это полное спокойствие и умиротворение, которое буквально поглотило окружающее пространство.

Пели ночные птички, на улицах никого не было, редкие фонари горели ровно, и даже дворовые собаки особо не лаяли и провожали машину меланхоличными взглядами.

Прибыв на место и проникнув на дачу любовника тетки Рыжей, я первым делом забрался на второй, мансардный этаж и принялся осматривать местность.

Дом был высокий так что мне открывался отличный вид практически на весь посёлок. И снова ничего подозрительного я не заметил. Машины возле дачи Кукловода не стояли. Свет в многочисленных окнах не горел, да и движения внутри огромного деревянного дома не наблюдалось. А самое главное, чувствительный затылок упорно молчал, не позволяя даже заподозрить что где-то рядом имеется что-то паранормальное.

Посланные на разведку теневики, тоже ничего подозрительного не обнаружили. Вокруг не имелось никаких скрытых постов охраны. И только одно заставляло меня насторожиться, едва стоило теневику приблизиться к забору дачи Кукловода метров на десять, как он начал развоплощаться.

Попробовав ещё раз. Я получил тот же результат. Получалось что некая пассивная охранная система дачу не позволяла призракам к ней приблизиться, но в тоже время тревогу не поднимала.

Похоже сделанные мною пару назад выводы были верны, этот объект не был обычным загородным домиком, стоящим на окраине поселка. Однако в расчётах я ошибся, и сам хозяин сейчас находился совсем в другом месте. А это значит, что и задуманное им действо, будет проходить где-то ещё.

Пока я наблюдал, думал, что делать, и на всякий случай подготавливал оружие с оборудованием, ко мне поднялись Рыжая с Севой.

Девушка принесла огромный поднос с бутербродами и поинтересовалась не увидел ли я чего-нибудь подозрительного, а Сева притащил литровую бутылку болгарского вермута и разлив по глубоким бокалам, предложил немного причаститься.

Уже понимая, что, судя по полнейшей тишине, приехали мы сюда зря, я согласился немного выпить. Так что через десять минут натрескавшись бутербродов с черной икрой и бужениной, мы молча и не чокаясь, практически распили литровую бутылку креплёного.

— А я даже рада, что мы тут ничего подозрительного не нашли — неожиданно прервала молчание Рыжая, наблюдавшая как мои пальцы, привычно снаряжают в тусклом свете ночника, латунные патроны двенадцатого калибра. — Гена, тебе бы поспать. А то выглядишь совсем усталым, словно двое суток вагоны разгружал — предположила она и заглянула в глаза.

— Да лучше бы я и правда вагоны разгружал — ответил я и закинул на маленькие весы мерку с осколками призрачных зеркал.

— Всё, харе пялиться, ни фига я там подозрительного не вижу, кроме странных разводов в небе. — Сева снял выданный ему монокуляр и отойдя от окна, положил артефактный прибор на небольшой журнальный столик, на котором лежала двустволка вертикала «МЦ-8», спортивного типа, специально приспособленная для стендовой стрельбы. И стояли уже снаряжённые по-особому патроны 12 калибра. — Тихо как на кладбище. Похоже навряд ли там кто-то сегодня ночью появится. Так что приехали мы сюда точно зря. Хотя это лучше, чем в общаге на кровати валяться и ждать с моря погоды. Ладно, вы тут дальше сидите, а я в парилку пошел.

Развернувшись, Сева начал спускаться по скрипучей, винтовой лестнице, на первый этаж, оставив нас с Рыжей одних.

— Не понял, что за парилка? — немного с запозданием спросил я.

— Так там на первом этаже. Твой дружок амбал сразу обнаружил вход в предбанник и довольно таки большую электрическую сауну. Так вот пока я пакеты с