Но шэн-лин, судя по всему, и впрямь ее видел раньше.

– Когда ты сказала… Я вспомнил. Вспомнил! – теперь обрадовался и Лэй. – Мне все время казалось, что я тебя уже встречал. Но теперь я понял, что уже видел…

– Видел – что? – растерянно спросил мэйт.

– Ее лицо! Только… мужское.

– О боги, – покачал головой удивленный мэйт.

– Мой брат! – Глаза принцессы разгорелись ярче костра. – Это мог быть только он! Я знала. Я чувствовала, что он жив. У близнецов ведь так бывает.

– Так это был твой брат, – не стал скрывать радости Габриэль. Он-то думал… – Оливер, – вырвалось у него.

– Откуда ты знаешь?.. – с подозрением начала Эли.

– Никакой магии. – Мэйт с улыбкой поднял руки, будто сдаваясь в плен. – В последнее время тебя мучили кошмары. И пару раз ты назвала его имя, – пояснил он.

– Давно ты его видел? – вновь обратилась она к шэн-лину.

– В начале лета… К нам в поселение пришел человек – из армии Эдварда…

– Значит, еще остались поселения? – спросил мэйт.

– Нианзу. Оно уцелело, – кивнул шэн-лин.

Габриэль забрал у принцессы ветвь и занес ее над костром. Эли сейчас было явно не до грибов. Она неожиданно для себя наткнулась на тропинку, способную вывести ее к брату. К тому, ради чего она и отправилась в Бэй-Цэнг, покинув безопасные стены Блэкпика. Странно, что она скрывала причину путешествия. Мэйт задумался: не доверяла магу, боялась ему открыться, сблизиться с ним? Скорее всего. Страшилась, что он начнет убеждать ее в безуспешности похода. Или… сама не верила в то, что Оливер жив, и не хотела, чтобы кто-нибудь – а уж тем более миркль! – напоминал ей об этом? Ведь прошло столько времени…

– Он что-нибудь говорил? – продолжала принцесса дрожащим голосом.

– Нет. По-моему, он вообще не понимал, где находится. Иначе бы обошел поселение стороной. Видимо, кто-то из наших хорошенько его отделал. Но почему-то не закончил начатое.

– Что? Что случилось дальше? – с нарастающим беспокойством спросила Эли.

Ее глаза лихорадочно блестели. Мэйт вспомнил про бедную Лоис: именно так тряслась и смотрела на него бедная женщина, когда он заговорил о ее сыне. Принцесса, переставляя колени, подобралась ближе к шэн-лину, словно опасалась не расслышать ответа.

– Его посадили в клетку и…

– Говори! Если с ним… – По щеке Эли покатилась слеза. – Я хочу знать! Не хочу больше мучиться.

Потрескивал костерок, тихо урчал сытый гарг, вкусно пахло дымком и грибами. Принцесса нервно ерзала на месте, дожидаясь судьбоносного ответа. А Лэй молчал, задумчиво покручивая в руках хворостину.

Габриэль понимал, что за молчанием шэн-лина кроется нечто большее, чем просто дурные вести о брате принцессы. Лэю было плевать на Оливера, как на любого другого бойца армии Эдварда Однорукого. Мэйт ничуть не сомневался, что шэн-лин с удовольствием прикончил бы брата Эли, не моргнув и глазом. Но что-то его остановило.

– Я не помню, – с огорчением ответил шэн-лин и, умолкнув ненадолго, добавил: – В себя пришел только в Бордривере.

Мэйт сомневался, что в словах Лэя не было ни капли лжи. Были горечь, страх, но не ложь. Шэн-лин совершенно не представлял, что стряслось в поселении после того, как Оливера посадили в клетку. Видимо, поэтому и опасался возвращаться в родные места.

– Но как? Почему? – не понимала принцесса.

– В Нианзу произошло… Я не знаю, как описать. Мы должны были выступить. Отомстить. Все было готово к походу. А потом… – Лэй сунул хворостину в костер, подпалил ее и, вытащив, стал глазеть на вьющийся от нее дымок. – Потом… Как в дыму, как в тумане. Помню, как бродил по лесу. Как меня схватили и связали. Но… я не сопротивлялся.

– Ты отведешь нас туда? – спросила принцесса.

– Да, – неохотно согласился Лэй.

Подавленный воспоминаниями шэн-лин оторвал взгляд от хворостины и посмотрел на мэйта:

– Ксэнтус, почему я не сопротивлялся?

От изумления мэйт выпучил глаза. Ему-то откуда знать, почему такой боец, как Лэй, позволил себя схватить?.. Габриэль поймал вопрошающий взгляд принцессы и понял, почему спрашивали именно его, мэйта Семи островов. Лэй думал так же, как обычные олдийские бездари, которые оправдывали любые странные и необъяснимые случаи проявлением колдовства. Вот, значит, откуда у шэн-лина возникло недоверие к магам! Мэйт с досадой махнул рукой. И не стал ничего говорить, демонстративно уставившись на запекающиеся грибы.

– На поселение напали? – предположила заметно повеселевшая Эли.

– Не знаю, – покачал головой Лэй.

Умница, похвалил мэйт принцессу. Названная причина страданий и беспамятства Лэя выглядела гораздо убедительнее, чем происки злобных чародеев. Да и откуда им там взяться?

– А до того, как тебе отрезало память, в Нианзу ничего необычного не происходило? – Габриэль твердо решил докопаться до истины, желая оправдать собратьев. – Возможно, помимо Оливера, кто-то еще приходил в поселение?

– Незадолго до этого к нам прибыли механики, – сказал Лэй, ковыряя хворостиной в костре.

– Механики? – подивился мэйт.

– Друзья вождя, – пояснил Лэй. – Они и раньше приезжали. Много раз.

– Но зачем? – поинтересовался Габриэль.

Ему казалось, что он нащупал ниточку, которая могла привести к правде. Но Лэй тут же обрезал ее равнодушным ответом:

– Изучают горы и камни. Мы уже к ним привыкли. Не думаю, что они тут как-то замешаны.

– Возможно, ты и прав, – вздохнул задумчиво мэйт. – Больше ты ничего не помнишь?

– Послушайте, последние несколько месяцев я только и делал, что пытался понять, что случилось в Нианзу… – Шэн-лин в сердцах бросил хворостину в костер. – И я не меньше вашего хочу узнать, почему оказался в Бордривере. Но… – Он вздохнул, опуская взгляд.

Некоторое время сидели молча, слушая треск костерка и обдумывая слова шэн-лина.

– Вроде готово. – Мэйт подал одну ветку принцессе. Другую протянул угрюмому Лэю. – Бери.

Шэн-лин снял несколько грибов. А Эли начала есть прямо с ветки, пачкая нос и щеки в золе. Мэйт решил не отставать от принцессы, не переставая дивиться ее простоте. Боги, как же он хотел, чтобы ноби Бруна была такой же. Могла вот так – запросто! – сесть посреди леса под столетним дубом и, причмокивая от удовольствия, слопать подкопченный на костре гриб. Но ноби Бруна, увы, была совершенно иной. Мэйт нисколько не сомневался, что при виде сморщенных грибов на облезлой ветке она бы произнесла только презрительное «фи». Да еще бы и кружевным платком помахала, отгоняя дым, способный сбить запах ее изысканных духов.

– Не могу понять, почему твой брат оказался среди головорезов Эдварда? – спросил мэйт.

– Райвин предложил, а Оливер не смог устоять. Хотя и отец, и мать, и я умоляли его остаться в Блэкпике. Но он…