— у него были дела поважнее. Доставать свинец, например. Какое-то время я сидела и смотрела под ноги, ковыряя пальцами кафель. От этого важного занятия меня отвлек Эмиль.

— Яна, открой.

Вода еще шумела, и я не услышала, как он подошел к двери. Наверное, хочет привести себя в порядок. Я открыла и села обратно, смотрела, как он моет руки в ледяной воде, не чувствуя температуры, трет лицо, пытаясь избавиться от засохшей крови.

Странно, но напряжение ушло. В его присутствии я чувствовала себя расслабленно, наверное, впервые за три года. Необычное ощущение.

— Ты прикрылся братом? — спросила я.

— И что? Это его проблемы. В конце концов, я его защищал. Кровь осталась на шее?

Я отвела слипшиеся волосы в сторону. Ему целиком нужно мыться, но кто я такая, чтобы спорить? Я отрегулировала воду до приемлемой температуры, набрала горсть воды и растерла кровавое пятно. Как он и хотел, я смываю с него кровь. Всегда добивается своего так или иначе.

— Когда он приехал, клялся и валялся в ногах, что не будет проблем! — Эмиль слегка оскалился, но не на меня, а так, безадресно. — Вот к чему привела моя сентиментальность.

Да, проблем от Феликса много. Охотники, Вацлав, уже покойный Вадим… Таких совпадений не бывает. Я мыла ему шею и вяло над этим размышляла.

По собственной инициативе прикасаться к нему было неловко, словно я делаю что-то запрещенное. Хотя чего тут стесняться. Он был моим последним мужчиной, и мой последний танец тоже был для него.

Эмилю, кажется, тоже пришла идея о душе — он включил воду и начал расстегивать ремень.

— Не раздевайся при мне, — попросила я.

— Иди, ешь, — сказал он. — Тебе ужин привезли. Я скоро приду.

На кухне меня ждала коробка с эмблемой известного ресторана, внутри оказался горячий бифштекс. Хорошо. Я так давно не ела, что очень рада была его видеть.

Есть еду, оплаченную Эмилем, было неловко — словно это вновь делало меня уязвимой. От запаха мутило, но стоило опробовать, как я вошла во вкус. Результат кровопотери.

Краем глаза я увидела, как Эмиль прошел мимо кухни, обернув бедра полотенцем, и услышала, как он роется в шкафу в поисках одежды. Он вел себя как дома. Как так вышло, что он сумел просочиться сюда, снова влезть мне под кожу. Последние полгода псу под хвост. Стоило от него бегать, если все закончилось так.

Сам он уже не уйдет, он вел себя так, словно это его дом, а я его жена. В общем, вел себя, как обычно. Теперь у меня занято. Интересно, сегодня я буду спать одна или с ним?

Оба варианта пугали одинаково.

Глава 57

Полицию соседи все-таки вызвали.

Я сидела на кухне, пока Эмиль с ними разговаривал. Он мог одеться, но вышел в полотенце, как был — смутить их, чтобы поскорее уехали. Я слушала, как приятным голосом он объясняет, что помирился с женой, извиняется за беспокойство, что-то плетет о «горячих точках», когда его спросили про шрамы.

Мне тоже пришлось выйти показаться — я подтвердила его слова и улыбнулась. Улыбка далась легко. Я очень сильно устала, так что ушла в свою комнату сразу, как они уехали. Выключила свет, послушала, как Эмиль ходит по дому, и одетая легла в постель.

Утром меня разбудило солнце. Какое-то время я лежала, приходила в себя, разморенная теплом. В сознании сидела заноза, напоминая о чем-то… Что-то произошло. Вокруг талии автоматически сжалась рука, за спиной заворочался Эмиль, и я дернулась, потому что спать ложилась одна.

Я вспомнила, что: Эмиль остался у меня. Дождался, пока засну и забрался ко мне в постель — как это называется?

Он сдавил сильнее. Показалось, что меня обхватил удав и медленно смыкает кольцо. Рефлекс: он еще сонный, а я сопротивляюсь.

Сквозь ткань блузки я ощутила ленивые поцелуи на спине, он поднял руку выше, разминая мне плечо. Это расслабляло, и я притворилась, что еще сплю. Постепенно я вправду начала проваливаться в сон, пока Эмиль не полез к шее, мазнув по коже щетиной. Он прихватил зубами горло, всем телом прижимаясь ко мне, и навалился сверху.

— Отпусти, — я высвободилась и села. — Зачем пришел?

— Сторожу, чтобы не убежала, — он забросил руки на лицо, закрываясь от солнца предплечьями. Я уставилась на клыки между расслабленных губ. Мне очень хотелось увидеть его глаза, но как раз их он прятал.

Я встала, задернула шторы, но Эмиль лежал в той же позе, делая вид, что собирается спать дальше. А может и правда собирается: тело расслабилось, дыхание глубокое.

В дневном свете стали заметны не только рубцы на груди, но и старые, побелевшие шрамы — на боку, между ребрами, на животе. Два точно огнестрельных, еще что-то вроде ножевого. Раньше их не было. Раньше — это три года назад. Вижу, он многого не рассказывал.

Зато рана от моей руки почти затянулась.

Раздосадованная его видом в своей постели, я убралась в ванную. Вся в смятении взглянула в зеркало: сегодня выгляжу лучше, только глаза странные.

Надо как-то его выгнать.

Я быстро привела себя в порядок, на кухне сварила кофе. У меня было время обдумать линию поведения, пока Эмиль не встал.

С чашкой кофе я встала у окна, потом вспомнила про Егора и отошла вглубь кухни. Не буду ничего обдумывать: просто скажу, чтобы ушел. Он гость, а не хозяин.

Черта с два он уйдет.

В квартире перестало быть тихо: Эмиль встал. Я слышала, как он ходит, шумит водой, и снова копается в шкафу.

Он прошел мимо — в свою комнату, зашелестел чем-то — уже полез в мои бумаги? Что дальше?

Я выглянула из кухни: он что-то перебирал на столе, застегивая рукав новой рубашки.

— Где счета? — ровно спросил он.

— Не знаю. Какие счета?

— Ты неорганизованная. В прошлом году я оплатил твои налоги, в этом тоже придется? Если меня убьют, кто будет платить за твою машину? Это не бесплатно.

Он обернулся и увиденное успокоило: обычное жестковатое лицо, к которому я привыкла. Ничего такого, что было там вчера. Зрачки немного расширенные, но в остальном нормально.

— Где счета, Яна?

Я почувствовала злость: он же не платит за женщин, с которыми не спит. Значит, уже уверен, что будет — он считал, что вопрос решенный.

— Я не просила ни за что платить! Оставь мои счета в покое.

Эмиль вдруг сладко улыбнулся, словно догадался, о чем я думаю.

— Не забивай голову чушью. После