Мне казалось, что я вижу только его черный шлем - и блеск глаз за защитным стеклом.

Значит, настоящий. Значит, есть. Существует.

Во рту у меня пересохло, я оглянулась. Генри нигде не было видно; зато рядом я увидела сэра Перси, разминающего губы - черт, кажется, он обретал возможность говорить! Вот же напасть!

А прямо перед троном, на натертом до блеска паркете, прямо на розе ветров, указывающей своими длинными острыми лучами на все стороны света, стояла невеста Короля, поникшая, растрепанная и пристыженная!

Люди наполнили зал; все смотрели на принцессу с нескромным любопытством, разглядывали ее, предательницу, словно она была зверь в зоопарке, и ей было нестерпимо стыдно, словно она стояла голой перед всеми.

- Ваше Величество, - звенящим от слез голосом выкрикнула она, подняв пылающее от стыда лицо. - Я умоляю вас, сжальтесь! Пощадите! И поймите… я смалодушничала. Я побоялась связывать свою судьбу с вами, но я всего лишь слабая женщина. Вы же не покараете меня за это?! Простите, простите меня! Ах, я знаю - вы благородны и милосердны, вы выше сплетен и злословия! Вы не станете заложником слов моих врагов, которые попытаются меня очернить в ваших глазах еще больше, вы простите меня!..

И она упала перед Королем на колени, весьма картинно и экзальтированно, намного более трагично, чем стоило бы.

Отличная попытка выкрутиться, дорогуша!

На секунду я позабыла обо всем - о сэре Перси, который бубнил скороговорки за моей спиной, разминая затекший язык, о Тристане, почему-то знающем мое настоящее имя, о своем страхе перед Гемато-Королем, обо всем!

Я выступила - нет, выскочила из толпы со сдавленным вскриком, потрясая сжатыми кулаками.

- Всего лишь слабая женщина! - вскричала я яростно, наступая на ошалевшую от моей дерзости принцессу. - Вы говорите это?! Вы, отплясывающая в доме демона и хвастающаяся своей смелостью, хвастающаяся своим побегом от Короля?! Вы, поставившая на грань войны наши народы?! Вы, продавшая Короля за весьма скромную плату?! И теперь вы льете лживые слезы и взываете к состраданию и милосердию того, кому вчера желали только горя, войны и смерти?! Да что ж вы за человек такой? Что у вас вместо сердца?

- Ложь! - завопила принцесса, тотчас позабыв, что надо плакать, и подскакивая с колен очень расторопно и ловко. - Ложь, Ваше Величество! Эти люди, что меня сюда привели - они все враждебно ко мне относятся! Вы знаете, что они… затолкали меня в мешок?!

- Чем мешок плох? - огрызнулась я. - Бобби самый лучший мешок в мире!

- Видите! - заорала принцесса, тыча в меня пальцем и сгибаясь так, словно крик опустошал ее. - Видите?! Она даже не отрицает! Они сунули меня в мешок, они издевались надо мной, они!..

Гемато-Король чуть шевельнул рукой, и рядом с его троном тотчас появился лакей с подносом. Король подцепил неповоротливыми пальцами белоснежный платок, покрывающий поднос, и я увидела свой мешок, отстиранный, аккуратно заштопанный и с обновленной монограммой, сияющей золотыми нитками. Бобби был как новенький и выглядел странно… живым и довольным. Как мопс, которого накормили кексами.

Из глаз моих брызнули слезы, я даже не сразу попала по мешку рукой, когда лакей поднес мне его с вежливым поклоном.

- Благодарю вас, Ваше Величество, - прошептала я, сживая свой верный мешочек.

За спиной моей возникла какая-то возня, странные возгласы. Будь у меня глаза на спине, я бы увидела, как сэр Перси рвется вперед, расталкивая людей руками и шепелявя: «Фыслуфайте меня!»

Но выступить ему не пришлось, и едкие слова обвинений, которые непременно заставили бы меня сгореть от стыда, застряли у него в глотке, потому что на его плечо легла белоснежная сильная ладонь Тристана, с новеньким сияющим золотым кольцом на безымянном пальце.

- Только попробуй раскрыть свой рот, - очень тихо и очень грозно произнес Инквизитор, сжимая плечо Перси так, что тот присел от страха и боли, - и устроить тут скандал, паршивец. Магией клянусь - я выпущу тебе кишки и отрежу язык. Ты итак натворил немало недоброго, не находишь? На твою невесту у Его Величества свои планы, и невежливо, демон тебя отымей, высказывать ему свои пожелания касательно Анжелики. Ты не в том положении, чтоб просить. Понял?

- Моя ложка-а-а, - тихо проскулил безутешный Перси.

- Твоя жизнь, - напомнил Инквизитор, хлопнул его по плечу и белым призраком растворился в толпе.

И потому, когда я обернулась посмотреть, что там происходит, я увидела лишь заискивающуюся улыбочку Перси и его подобострастный поклон.

- Ваше Величество! - с новой силой воззвала принцесса. - Я прошу, я умоляю вас меня простить! Мой необдуманный поступок многому меня научил, на многое открыл глаза! Я многое поняла!

- Что же вы поняли, - прогудел Король низко и глухо.

- Я поняла, что за мною наблюдают сотни тысяч глаз! Я поняла, что любой мой поступок, любой мой промах могут обернуть против меня. И потому я, как королева, должна быть умна, осмотрительна и безупречна, - принцесса с достоинством вздернула точеный подбородочек и посмотрела на Гемато-Короля спокойно и серьезно. Ах, какая игра! Ей бы в балаган, в театр, где скачут, размахивая ногами в канкане, визжащие девицы! Ей цены б не было! - Молю, простите меня!

Гемато-Король посидел немного неподвижно и безмолвно. Его разряженные гости затаили дыхание, всеобщее внимание было приковано к нему в ожидании вердикта, который он вынесет.

А Гемато-Король вдруг ухватил себя одной рукой за другую, потянул металлическую массивную перчатку,  и сдернул ее, обнажив тонкую, красивую, вполне человеческую кисть.

Этого не было никогда; вообще никогда с тех пор, как Гемато-Короли сели на трон! И толпа гостей, чуть испуганная и шокированная,  отпрянула с громким «ах!», глядя, как Король, скинув перчатку на пол, спешно освобождается от второй.

Невозмутимые лакеи сновали туда-сюда возле трона, подбирая предметы металлического гардероба, которые раскидывал их Король. Они отстегнули его громоздкие сапоги, помогли ему вынуть  из них ноги, обутые в белые остроносые щегольские ботинки.  Приняли черный шлем и откинули ту самую дверцу, которая в ту ночь была открыта, и так меня напугала.

Человек, до того сидящий в доспехах Гемато-Короля, поднялся с трона, встряхнул черными волосами, красиво упавшими на его плечи, на золотые эполеты, на белоснежную ткань парадного мундира, и Генри, освободившись от доспехов,  легко сбежал к нам по нескольким ступенькам, ведущим к его трону.

- Генри! - только и смогла произнести я. Сказать, что я была поражена - значит, ничего не сказать. Я не верила своим глазам, я не могла говорить, не могла дышать, не могла осмыслить ни одну из мыслей, возникающих в моей голове.

Связать воедино изящного, статного, утонченного, самого прекрасного из вампиров и людей и неповоротливого Гемато-Короля?! Поверить, что все это время король был рядом со мною, что он меня обнимал, целовал, черт подери, занимался со мной любовью?!