Сидя на корточках, Дилан наблюдал за ними со своих антресолей. Интересно, он видит нас с такого расстояния? Что он будет делать, если я сейчас позову на помощь?

Разумеется, вполне может быть, что это вовсе и не полиция пришла. Если она закричит и Дилан на них бросится… Будь она одна, рискнула бы, но тут еще Уилл, так что этот вариант исключался.

Дотянуться до ножика. Разрезать изоленту.

Джо посмотрела на инструменты, висящие на стене. Если она доберется до них, использует все, что можно.

Вероятно, Салли сейчас уже возле главного входа в дом. В зависимости от того, кто пришел, она может вернуться через минуту или через двадцать. Возможно, это единственный шанс. Привалившись к Уильяму, Джо подобрала под себя ноги. Потянулась связанными руками, пока ей не удалось зацепить пальцами нижний край штанины. Дилан не шелохнулся. Совершенно неподвижный, он казался живой горгульей.

Похоже, они его выдрессировали. Слышишь звонок – замирай.

Джо приподняла штанину и нашарила пальцами нож. Вытащила его под невидящим взглядом Дилана, по-прежнему сохранявшего неподвижность. А вот Уилл все видел и то и дело поглядывал вниз. Но тут уж ничего не поделаешь. Джо предположила, что проблемы зрения Дилан с лихвой компенсирует с помощью других органов чувств. Ей трудно было вообразить, сколько же его держали в темноте, что он в конце концов обрел такой вид.

Несмотря на связанные руки, Джо сумела раскрыть нож. Лезвие имело длину два с половиной дюйма. Перевернув его, Джо поднесла острый край к изоленте на левом запястье. И принялась пилить мелкими, неловкими движениями. Лезвие ходило туда-сюда, и даже его слабый звук словно бы многократно умножался в пустом сарае.

Джо прикидывала, сколько прошло времени. Сорок секунд. Пятьдесят. Минута. В любое мгновение может вернуться Салли, и уж она-то наверняка заметит, что делает Джо. Вдруг послышался глухой, но отчетливый треск рвущейся изоленты. Дилан у себя на антресолях дернулся, настороженно склонив голову набок. Но не двинулся с места.

Джо упорно продолжала резать. Ну давай же, давай…

Тут скрипнула дверь, и вошла Салли.

– А вот и я, – объявила она. – Все в порядке, беспокоиться не о чем. – Она поглядела вверх. – Слезай, мой сладенький.

Дилан спустил веревочную лестницу до пола.

Сейчас или никогда.

Джо резким движением развела руки, разорвав остатки изоленты. Вогнала нож в ленту вокруг лодыжек. Разрезала ее за пару секунд и неловко выпрямилась.

– Нет! – вскрикнула Салли.

Дилан спускался, словно Тарзан, без помощи ног, на одних руках. Последние десять футов, отделявших его от пола, он преодолел одним прыжком.

Джо кинулась к молотку, Дилан побежал ей наперерез. Но все-таки она двигалась слишком медленно. Оскалившись, он врезался в нее, и они покатились по полу, а потом уперлись в шкафчик. Дилан подмял ее под себя, попытался ударить кулаком по голове. Джо сделала что могла, чтобы заблокировать удар, и вонзила ему нож между ребер. Дилан выгнул спину, потянулся к ране, но Джо выдернула лезвие и снова его пырнула. Она почувствовала, как горячая кровь льется ей на костяшки пальцев, брызгами усеивает ее лицо. Она снова и снова наносила удары ножом, не думая куда, просто вгоняя лезвие как можно сильнее и глубже. Потом Дилан, видимо, ударил ее куда-то в локоть, потому что рука у нее онемела, а нож отлетел в сторону.

– Что ты наделала? – взвыла Салли. – Мой бедный мальчик!

Руки Дилана нащупали ее шею, он приподнял бедра и потом навалился на нее всей тяжестью. Джо старалась прижать подбородок к груди, но была бессильна против такого жуткого напора. Казалось, ее шея вот-вот лопнет под его пальцами. Она попыталась лягаться, чтобы сбросить Дилана с себя. Его лицо исказилось гримасой боли, изо рта сочилась слюна вперемешку с кровью, вытекала между его обломанных зубов, заливала Джо. Голова у нее отяжелела и словно отделилась от бешеной паники в груди. Перед глазами у нее стала разливаться чернота. Джо вытянула руку в поисках раны у него в боку, но все покрывало кровавое месиво. Джо пыталась взмолиться о пощаде, потому что знала, что сейчас умрет, но уже совсем не могла говорить. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: как же это ужасно несправедливо. Мир сжимался, звуки приглушались, краски тускнели, и она видела лишь глаза Дилана, его сияющие жемчужные радужки.

И вдруг они как-то странно дрогнули и покосились вбок. Руки у нее на шее разжались, и Дилан покачнулся. В уши вновь хлынули звуки, и Джо услышала вопль. Кричала Салли.

А потом – глухой стук. Голова Дилана мотнулась, и он завалился вперед, врезавшись лицом в стену. Позади него стоял Уильям, держа молоток обеими руками и подпрыгивая, чтобы не упасть: его ноги по-прежнему были связаны.

Джо спихнула с себя тяжеленного Дилана. Все происходило словно в замедленной съемке. Джо протянула руку, забрала у племянника молоток.

Салли проковыляла мимо них, вытянув руки перед собой, и рухнула на пол рядом с телом Дилана.

Он лежал ничком, совершенно неподвижный, только рука чуть подергивалась. Секунду-другую его изящные пальцы отбивали какой-то ритм, не выражавший ничего, кроме последних отблесков его умирающего сознания. Потом замерли и пальцы.

Джо схватила Уилла в охапку и зашагала к выходу не оглядываясь и стараясь двигаться как можно быстрее. Она вынесла его в свет невозможно солнечного дня.

– Теперь мы поедем к маме? – спросил Уилл. Голос у него был тихий и ошеломленный. Но он больше не плакал.

– Именно так, капитан. Нужно, чтобы ты еще немного побыл храбрым.

Добравшись до конца садовой дорожки, Джо, не выпуская Уильяма из рук, снова вошла в дом Салли, остановилась в гостиной возле пианино, взяла телефон. Набрала три девятки и очень спокойным голосом попросила соединить ее с полицией.

Ожидая соединения, Джо на всякий случай наблюдала за задней дверью – вдруг Салли решит за ними последовать. Впрочем, вряд ли она скоро выйдет из сарая. Джо назвалась диспетчеру, продиктовала адрес и попросила прислать скорую, кого-то из уголовного отдела с подкреплением, а также команду криминалистов.

И тогда, и лишь тогда ее колени подогнулись. Она опустилась на ковер вместе с Уильямом, приникшим к ней крепко, словно моллюск.

Четыре дня спустя Джо заехала за Ферманом к нему домой. Он вышел к ней чисто выбритый, в темном костюме.

– Стильно выглядите, – сказала Джо, когда он садился в машину.

Он пристегнулся и заметил:

– А у вас видок тот еще.

– Вы прямо дамский угодник.

Впрочем, он был прав. Ее шею и лицо покрывали разнообразные синяки: лиловые на шее, там, где ее сдавливали огромные руки, зеленоватые и желтоватые – слева на нижней челюсти.

По периметру города они поехали в больницу имени Джона Рэдклиффа. Теперь, когда дело наконец закрыли, Оксфорд казался совсем другим. Жизнерадостные семейства на прогулке, беззаботные смеющиеся студенты. Жизнь шла своим чередом.