– Да… В описании фактов нет никаких разночтений. Но какого вы мнения об этом парне? Он мог ее убить? Или играл на публику? Или был так пьян, что уже ничего не соображал?

Мисс Сильвер задумалась.

– И первое, и второе, и третье, – сказала она.

– Пожалуйста, поподробнее.

Мисс Сильвер еще немного подумала.

– Мистер Хэйзелтон продолжал любить Танис и переживать по поводу их развода. Полагаю, последнее время он нередко виделся с бывшей женой. Только на днях подходил к ней в «Люксе». Говорят, он пригласил ее на танец, а она отказалась – не думаю, чтобы Танис заботилась о своей репутации, видно, просто не хотела. А мистер Хэйзелтон, наверное, намеренно искал с ней встречи. Перед обедом братья Максвелл видели его в гостинице «Энджел» – он там пил. Сюда мистер Хэйзелтон пришел намного позже, пьяный и полностью поглощенный собственными переживаниями. Он был совершенно определенно не в себе, на пределе физических и душевных сил.

– Думаете, тогда Хэйзелтон мог бы ее застрелить?

– Без сомнения. Он приставил ей пистолет к груди и в любую секунду мог нажать на курок – руки у него тряслись. Если бы Танис попыталась вырваться, вскрикнула, словом, как-нибудь его подтолкнула, уверена, он бы выстрелил в упор. Но она сохранила хладнокровие и осмотрительность.

– Тем не менее вы как будто ее не одобряете. Смею вас спросить: почему?

Мисс Сильвер положила вязанье на колени и взглянула на Марча.

– Мне никогда не приходилось видеть такой бесчувственности, – сказала она. – Даже совершенно чужой человек испытал бы жалость по отношению к мистеру Хэйзелтону. Он рыдал как ребенок и без конца повторял ее имя: совершенно сломленный человек. Но Танис ни на секунду не подумала о нем. Она была возбуждена, довольна собой, чуть ли не горда своей победой. Признаюсь, мне было неприятно все это наблюдать.

Рэндал Марч положил ворох бумаг на стол.

– Да вы сочувствуете преступнику, – сухо заметил он. – От вас я такого не ожидал.

Мисс Сильвер взяла в руки розовую распашонку, измерила ее ладонью и начала закрывать петли.

– Я бы очень удивилась, если бы выяснилось, что преступник – мистер Хэйзелтон, – тихо, но уверенно сказала она.

Суперинтендант Марч чуть не подпрыгнул от удивления.

– Мне казалось, это очевидно.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Рэндал, дорогой!..

Марч засмеялся, однако немного покраснел.

– Все-таки в девяти случаях из десяти преступник – как раз тот, кого все подозревают, – возразил он.

Мисс Сильвер снова кашлянула.

– По-моему, процент завышен. Но даже если так, десять случаев из ста – слишком много, чтобы закрывать глаза на все другие варианты, сразу поверив в виновность «очевидного» преступника.

Рэндал мысленно перенесся на двадцать шесть лет назад. На скамье подсудимых – правосудие вершится в кабинете отца – девятилетний Рэндал Марч. Его обвиняют в воровстве груш из старого сада Грегори. Все против него. Мисс Сильвер, как и сейчас, отказывается принимать очевидное. Она стоит на своем, приводит аргументы, выводит на чистую воду настоящую виновницу, Изабель, и, добившись от нее раскаяния, снимает с него несправедливое обвинение – и все это без лишних эмоций, сухо, просто, без заискивания перед взрослыми, без поблажек детям.

Марч посмотрел на мисс Сильвер с уважением и даже нежностью.

– Надеюсь, вы хотя бы не станете отрицать, что Хэйзелтон – один из подозреваемых? И почему вы не верите в его виновность?

Мисс Сильвер закрыла еще пару петель.

– Я верю, что он легко мог ее застрелить в среду вечером. Но на следующий день мистер Дэсборо и мистер Робин Максвелл отправили его в Лондон. И я очень сильно сомневаюсь, что он вернулся в тот же день, убедил мисс Лайл впустить его в Прайори, а затем выстрелил ей в спину – ведь стреляли в спину, не так ли?

– Именно так. Почему вы в этом сомневаетесь?

Розовые петли таяли с поразительной быстротой.

– Он очень любил Танис. На убийство его могла спровоцировать только она сама. Она обязательно стояла бы к нему лицом: оскорбляла бы его, ругала, сопротивлялась. Я совершенно уверена, что Хэйзелтон не смог бы выстрелить ей в спину.

На пороге комнаты появилась Перри. Марч впервые смог ее рассмотреть и обнаружил, что это одна из самых непривлекательных представительниц женского пола, которых ему только доводилось видеть. Плоская, словно выглаженная утюгом фигура. Худое, бескровное лицо. Бесцветные глаза.

Она не закрыла за собой дверь и встала в проеме – длинная, тощая, костлявая. Голос ее звучал недоброжелательно и ехидно.

– Мисс Фейн готова вас принять.

Перри не удостоила Марча обращением «сэр». Не дождется. Полиция есть полиция. Они делают свое дело, и лучше с ними не ссориться, но они не стоят ногтя на мизинце мисс Агнес Фейн.

– Спасибо, я сейчас поднимусь. Мисс Сильвер меня проводит. Можете идти, – произнес Марч своим приятным, но властным голосом.

Когда Перри вышла и закрыла за собой дверь, Марч сказал:

– Пока мне не удалось найти ни одного человека, который слышал бы выстрел. На этот вопрос должен ответить каждый. Вы не могли бы зайти к мисс Эдамс и задать его ей?

Мисс Сильвер порвала нить, продела ее в последнюю петлю и затянула. Затем сложила спицы и готовую распашонку в корзину и поднялась с места.

– Да, Рэндал. Конечно.

Они поднялись наверх.

– Справа, – объяснила мисс Сильвер, – комната Лоры Фейн и комната мисс Норт, у них общая ванная.

Потом идет спальня мисс Лайл, еще одна ванная и восьмиугольная комната. Как видишь, она выдается в коридор. По левую сторону – сначала ванная, потом комната Люси Эдамс, ванная, комнатка Перри и, наконец, комната Агнес Фейн, самая большая. Из всех обитателей дома у нее было больше всего шансов услышать выстрел, так как два окна ее комнаты выходят в сторону церкви. Я бы даже сказала, что она не могла его не слышать, в то время как Люси вряд ли что-то слышала. От той части дома, где было совершено преступление, ее отделяют три комнаты, и в это время года она ни за что не решится спать с открытым окном. Но если ты хочешь, чтобы я ее спросила, не слышала ли она чего-нибудь, я обязательно спрошу.

– Спросите, пожалуйста.

Мисс Сильвер постучала и, не получив внятного ответа, вошла, оставив дверь открытой. Шторы на окнах оказались задернутыми, вся комната была погружена в розовый мрак. Мисс Сильвер ощупью подошла к кровати. Оттуда послышался прерываемый рыданиями голос:

– Кто это? Я не хочу никого видеть – не могу!..

Привыкнув к темноте, мисс Сильвер разглядела на кровати мисс Эдамс, зарывшую лицо в подушки.

– Люси, дорогая, – начала мисс Сильвер доброжелательным, но твердым голосом, – я не хочу тебя беспокоить. Ты же знаешь, как я тебе сочувствую. Но суперинтендант попросил меня задать тебе один вопрос. Он не хочет сам тебя беспокоить, но ему надо знать, слышал ли кто-нибудь выстрел. Просто ответь мне, пожалуйста, слышала ли ты что-нибудь.