– Все понятно, – сказала мисс Фейн и резко добавила: – Сегодня пятница. Почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Не хотелось тебя расстраивать накануне приезда гостей. И поскольку они собирались побыть здесь только пару дней, я решила отложить разговор до их отъезда.

– Ты очень добра. – В низком голосе Агнес Фейн звучала ирония.

– Я поступила так, как мне казалось лучше, – вежливо возразила мисс Сильвер. – И раз дело сделано…

– Кто сказал, что оно сделано? – энергично перебила мисс Фейн. – Я так не считаю.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я не совсем…

Ей снова не дали договорить.

– Нет, ты меня прекрасно понимаешь. Если уж я наняла детектива из-за мелкого воровства, то неужели останусь в стороне, когда убили мою племянницу?

Мисс Сильвер спокойно посмотрела на Агнес Фейн:

– Полиция…

Стоило мисс Сильвер произнести это слово, как мисс Агнес раздраженно воскликнула:

– Полиция! Они занимаются своими делами и ничего мне не сообщают, словно я тут вообще ни при чем. Молчат! Знаешь, что суперинтендант сказал мне полчаса назад?

– Знаю.

Мисс Фейн посмотрела на нее с изумлением:

– Что Джеффри Хэйзелтон вне подозрений. И с таким видом, будто это радостная весть!

– Учитывая то, что у них есть ребенок, – тихо сказала мисс Сильвер, – это действительно радостная весть.

Бледное лицо мисс Фейн окаменело. Потом она взяла себя в руки и еще тише произнесла:

– Но теперь мы все в ужасной неопределенности. Я хочу, чтобы ты представляла в этом деле мои интересы.

– Агнес, это убийство, – очень серьезно сказала мисс Сильвер. – Я не имею права представлять ничьих интересов. Могу только попытаться раскрыть правду.

– Ни о чем другом я не прошу. Я хочу знать, кто застрелил Танис и почему. Ты можешь работать вместе с полицией или сама по себе. Я тебя ни к чему не обязываю и не требую никаких поблажек. Я хочу только одного – чтобы преступник был найден и наказан.

Мисс Сильвер посмотрела на нее:

– Ты подумала о том, что убийца, по всей вероятности, кто-то из твоих знакомых, друзей, родственников, слуг? Все твои близкие входят в круг подозреваемых.

– Я не настолько глупа, чтобы этого не понимать. Не нужно делать исключений. Преступник должен быть найден – и точка. Ты согласна?

Мисс Сильвер наклонила голову:

– На таких условиях – да.

Агнес Фейн немного расслабилась. На лице снова появилась ироничная улыбка.

– Если это Перри, придется искать новую горничную, а это ужасно хлопотно.

– Агнес!.. – невольно возмутилась мисс Сильвер.

– А если это я, – с улыбкой продолжала Агнес Фейн, – Перри придется искать новую хозяйку, и это доставит ей не меньше хлопот.

Шторы в кабинете мисс Фейн были задернуты. Красивый золотисто-коричневый штоф, чуть посветлее деревянной мебели, в сочетании с разведенным в камине огнем оживлял скучную, бесцветную комнату. На потолке горела люстра. Свет ее падал на строгого, но обходительного суперинтенданта Марча. Он расположился за письменным столом, а напротив него в непринужденной – насколько это позволял неудобный жесткий стул – позе сидел Кэри Дэсборо. Марч только что произнес фразу: «Полагаю, вы с мисс Лайл были помолвлены».

Марч немного кривил душой. Он вовсе не думал так, но выразился подобным образом, чтобы понаблюдать за реакцией мистера Дэсборо, который, отвечая, приподнял брови и сменил позу – теперь она была напряженной.

– Вы ошибаетесь. Помолвки не было.

Суперинтенданту показалось, что Дэсборо недоговаривает.

– Но что-то было? Обручение? Сговор? Планы на совместное будущее?

Мистер Дэсборо нахмурился. Такое выражение лица ему очень шло. Впрочем, мрачные мужчины нравятся далеко не всем. Правда, в этот момент другого выражения лица у него быть не могло.

– Не знаю, откуда у вас такие сведения, – сказал Кэри, – но никаких планов относительно женитьбы у нас не имелось. Мы были просто друзьями.

Марч порылся в своих бумагах и, вытащив один лист из общей кипы, положил его наверх.

– Эти сведения получены мною от мисс Фейн. Она утверждает, что вы намеревались вступить в брак, а о помолвке просто не успели объявить.

Кэри кивнул:

– Я так и думал. Мисс Фейн этого очень хотела и, как всегда, была уверена, что ее желание осуществится. Впрочем, на наш счет она глубоко заблуждалась: мы были просто друзьями.

– Вы знали, что мисс Фейн пребывает в этом заблуждении?

– Да, конечно.

– И не пытались ее разубедить?

– Нет.

– Почему?

Дэсборо снова поднял брови.

– Это не так легко. Я попросил Танис с ней поговорить.

– Она согласилась?

– В конечном счете – да.

– Почему сначала она отказалась?

Кэри нахмурился. Он осознавал всю сложность своего положения. Нужно говорить правду, но как ее донести до постороннего человека, не впадая в пространные объяснения? Приходится сокращать, убирать, замалчивать, прекрасно понимая, что часть правды при этом утрачивается. Меньше всего Кэри хотелось упоминать имя Лоры, а ведь главная роль в этой истории принадлежала ей. Поскольку времени на долгие размышления не было, молодой человек выдал очень приблизительное объяснение, надеясь, что оно удовлетворит суперинтенданта:

– Мисс Агнес Фейн мечтала, чтобы мы поженились. Она надеялась, что тогда Танис откажется от карьеры актрисы и поселится с мужем в Прайори. Танис зависела от нее и не хотела оскорблять ее в лучших чувствах, но и выходить замуж тоже не желала – ни за меня, ни за кого другого. Разуверить мисс Фейн в нашей помолвке значило сильно ее расстроить.

Марч взял верхний в кипе документов лист и положил его перед собой.

– Боюсь, вы недоговариваете. Например, ни словом не обмолвились о ссоре с мисс Лайл в среду вечером.

– О ссоре?

– В среду вечером, приблизительно в четверть шестого, вы вместе вышли из общей гостиной, прошли в гостиную мисс Лайл, и там между вами произошла бурная ссора.

Кэри откинулся назад и засунул руки в карманы – так можно было сжимать кулаки с самым непринужденным видом. Он боялся потерять самообладание. Его смуглое лицо чуть заметно покраснело от напряжения.

– «Бурная» – это преувеличение. – Кэри старался, чтобы слова его звучали как можно более обыденно. – Я просил ее поговорить с мисс Фейн, а она отказывалась – по причинам, которые я только что перечислил. Мы оба немного погорячились, но я бы не назвал этот разговор «бурной» ссорой.