дачных домиков здание учебного заведения выглядело неказисто: одноэтажное длинное строение из красного кирпича с добротной, но несколько облезлой крышей. На небольшом школьном дворике играла разновозрастная ребятня. Так что к крыльцу мы шествовали, сопровождаемые весьма любопытными взглядами.

–Ноэль, проходи, рад тебя видеть, — поднялся нам навстречу мэтр Прист, когда мы вошли в его кабинет. — Садись вот за эту парту. Сейчас мы с тобой поделаем разные упражнения, чтобы понять, что ты знаешь, а что тебе только предстоит узнать. Э.. Мисси Джонсон, вы можете пока погулять немного, я позову вас, когда мы закончим.

Я несколько удивилась было такому настойчивому выпроваживанию, но мэтр Прист уже раскладывал перед не особо довольным Ноэлем какие-то карточки и казался абсолютно поглощен общением с мальчишкой.

Я вышла на улицу, не очень представляя, чем себя занять. Поэтому просто гуляла по переулкам, не уходя далеко от школы. На очередном круге, я услышала, как меня окликнули по имени.

— Мисси Джонсон! Мы уже закончили! Идите к нам.

Кричал мист Прист, высунувшийся по пояс в окно в своем кабинете.

— Ноэль, теперь ты иди погуляй во дворе с ребятами, пока я разговариваю с мисси.

Мальчишка пулей вылетел из кабинета, едва не забыв попрощаться.

— Засиделся, — умилился учитель. — Ну, мисси Джонсон, Ноэль весьма сообразителен и обладает нетривиальным и, я бы сказал, практичным мышлением. Но у него есть весьма ощутимые пробелы в знаниях. Поэтому давайте сделаем так: грамматику и историю он может изучать с младшими классами — вот расписание уроков. С вычислениями у него дела получше, здесь я могу просто давать ему задания на дом, а в конце недели он будет их приносить на проверку. Ну, и пожалуй, пока хватит. Пусть втягивается. Я так понимаю, ему какое-то время было совершенно не до учебы..

От каких-либо комментариев по данному поводу меня освободил донесшийся с улицы крик.

— Он сломал Энгу нос!

К окну мы с мэтром Пристом бросились одновременно. Чтобы увидеть рослого темноволосого мальчишку, ощупывающего багровый нос и похныкивающего при этом. Рядом стоял довольный Ноэль, остальные ребята посматривали на последнего с благоговейным страхом.

— Ладно заливать! — отмахнулся «братишка» — цел твой Энг, обычная «сливка». Эх вы, сыночки маменькины.

— А ну марш домой! — не стала я дожидаться реакции учителя и, схватив листок с расписанием и пробормотав «большое спасибо, до свидания», выбежала во двор.

— Ну а че, — рассуждал по дороге домой хулиган, — тут, воробышек, как себя сразу поставишь, так и относиться к тебе будут.

— Поставил ты себя бандитом.

— Не будет что попало языком молоть, — отрезал Ноэль.

Так у меня появилось новое развлечение. Теперь почти каждый день, иногда до обеда, иногда после, я ходила в школу и выслушивала от учителя, сторожа и родителей других учеников жалобы о том, что «ваш братец.. дерзил, лазил через забор, дал по шее однокласснику, задирал отличника, ругался неприличными словами..». Надо сказать, что мэтр Прист пытался разбираться в каждой ситуации, а вот об остальных выдвигающих претензии сказать такое было нельзя. Я выслушивала их негодование, кивала, обещала разобраться, и обычно на этом все и заканчивалось.

Но однажды Ноэль пришел из школы более хмурый, чем обычно.

— Тебя опять вызывают ,— буркнул он.

— Что на сей раз? — устало поинтересовалась я.

— Энг всем раззвонил, что я скрысячил у него новое автоматическое перо.

— А это так?

Ноэль набычился и отвернулся. Я подошла к нему, присела так, чтобы его глаза оказались на уровне моих.

— Ноэль, я хочу тебя защитить. Но мне сложно будет это сделать, не зная правды.

Мальчишка шмыгнул носом и буркнул:

— Очень мне нужно его перо, не брал я его. Да кто в это поверит..

Я закуталась в клетчатый шарф и решительно подошла к двери.

— Стой, я с тобой пойду, — вызвался наш возмутитель спокойствия, — еще обидит кто.

Пришлось немного задержаться — набросать записку для Эверта, чтобы не ломал голову, куда я запропастилась (он вот-вот должен был вернуться с рынка c бочонком моченых яблок, который я сторговала с утра у знакомой бабушки, да унести не смогла — тяжеловат оказался).

* * *

То, что разговор предстоит нелегкий, стало понятно уже на подходе к школе. Из кабинета мэтра Приста неслись возмущенные женские вопли, изредка прерываемые тихими увещеваниями самого учителя.

— ...ни в какие ворота не лезет! Мало того, что он моего мальчика задирает, так теперь еще и ворует, оказывается.. Я требую убрать его из школы!.. А , вы, милочка, — переключилась она на меня,стоило показаться в дверях, — явно не справляетесь с воспитанием, раз в вашей семье такое жулье растет.

Слова этой дамы оказались искрой, опустившийся на ворох сухой бумаги и мелкой щепы. Ярость вспыхнула внутри мгновенно, не за себя, за Ноэля. Голова, меж тем, оставалась на удивление ясной. Хоть сейчас магию воды применяй.

— Если мне понадобится совет по данному вопросу, я непременно вас о этом извещу, — произнесла столь же холодно, сколь уверенно. — Добрый день, мэтр Прист.

Не знаю, что именно так повлияло на мать Энга — тон «ледяной королевы» или контраст с моим прежним молчаливым поведением, которое могло восприниматься как проявление слабости характера, но дама на пару мгновений лишилась дара речи. Я же, так удачно перехватив инициативу, продолжала.

— Значит, вы утверждаете, что мой брат украл, — я подчеркнула голосом последнее слово, — автоматическое перо у Энга.

— Да, утверждаю! — с вызовом подтвердила дама и принялась причитать, обращаясь больше к учителю: — новехонькое, столько деньжищ за него отвалили..

— Тогда я прошу вас обосновать ваше заявление!

— Что? Обосновать?

— Разумеется. Возможно вы или ваш сын видели, как Ноэль совершал кражу, а то и поймали его за руку, и можете рассказать об этом при свидетелях, — кивок в сторону притихшего мэтра Приста, — и позже повторить в суде.

— При чем тут суд? До того, как он, — дама нацелила пухлый указательный палец в лоб мальчишке, — появился, у Энга ничего не пропадало. И так понятно, что это его рук дело.

— То есть вы обвиняете Ноэля в преступлении только на основании того, что вам что-то там «понятно», я правильно понимаю? — наверное, впервые в жизни я так четко услышала в своем голосе звучание стали. Ярость утихла, уступив место хладнокровной решительности. — Настоятельно не