К сидящему на капоте Струге подошел Земцов. Он долго смотрел на него, потом прикурил сигарету. Между третьей и четвертой затяжками он наконец спросил:

– Прости за идиотский вопрос, но все-таки – ТЫ ОТКУДА?

– ОТТУДА... – Антон сполз с капота и протянул Земцову «парабеллум». – Устал я сегодня.

– Александр Владимирович! – раздался голос одного из собровцев. – Подойдите сюда!

Земцов приблизился к «Мерседесу» и заглянул в багажник. Резко наклонившись, он вытащил на свет сумку. Узнав ее, Струге незаметно покосился на Пащенко. А рубоповец быстро свел дебет с кредитом.

– Черт!.. – вырвалось у Земцова. – Четыреста «тонн» баксов!..

Струге еще раз покосился на Пащенко.

– Похоже, это общак Пастора?.. – С растерянным видом Земцов посмотрел на Струге и Пащенко. – Здесь четыреста, у меня в сейфе – двести двадцать. А где еще сто восемьдесят?..

– На втором этаже – морозильная камера. В ней – труп человека. Общак был у него. За эти сто восемьдесят он, наверное, и замерз.

– Ты откуда знаешь? – спросил, теряя терпение, Земцов. – Ты вообще откуда здесь взялся? Ты, собственно, как вообще взялся?

– Мужик мне сам сказал перед смертью. – Струге пожал плечами, подобрав ответ под самый резонный из всех заданных вопросов. – Ладно, пора идти разорять свою могилу. Все объяснения потом, Саша.

Продырявленная «Волга» выехала с территории завода и, ведомая рукой Пащенко, направилась в сторону его дома. Выйдя у подъезда, Антон подождал, пока Пащенко закроет машину, и только после этого спросил:

– Ты куда дел сто тысяч долларов, прокурор?

Приближалось лето 2002 года...

Тимур был осужден областным судом за организацию убийства и ряд других тяжких преступлений и приговорен к одиннадцати годам лишения свободы. После суда он был этапирован для отбывания наказания в колонию строгого режима в... поселок Горный. В зону, где до сих пор помнят и чтут авторитет Пастора. Как ему там жилось, Антону выяснять не хотелось. Хотелось, напротив, все позабыть и вернуться к самому себе. Следствие по группировке Пастора затянулось на долгие месяцы. Никто не мог сказать, когда оно будет окончено и когда тома уголовного дела будут переданы в суд. Сам Пастор был объявлен в федеральный розыск. Через два месяца после перестрелки на заводе до Струге долетели слухи, что его видели где-то в Праге.

Расследование уголовных дел Вихорева и Заруцкого, как и суд, напротив, закончилось очень быстро. Учитывая прошлые заслуги, они были отпущены под подписку о невыезде уже через два дня после ареста. Не последнюю роль в этом сыграли руководители города и области, пытавшиеся оба дела пустить под откос. Но подпись Генерального прокурора на постановлении убеждала следователей прокуратуры и суд в том, что оба дела находятся под личным контролем главного из надзирателей страны. Этот человек своими подписями направо и налево никогда не разбрасывается. И, если уж он считает нужным что-то заверить, то в этом заверяются все. Именно по этой причине начальнику судебного департамента по Терновской области и председателю Центрального суда не удалось выйти из ситуации так, как очень хотелось и ожидалось. Суд был. Было и наказание. Другое дело, что два года лишения свободы с испытательным сроком на два года – это не наказание.

Судимость никак не помешала Николаю Сергеевичу стать начальником юридического отдела мэрии города, а Вихореву – адвокатом. Не пропадать же юридическому образованию! Уже через месяц адвокат Вихорев стал славен тем, что принимал дела и защищал на процессах тех, над кем ранее вершили правосудие судьи его департамента. И если раньше к Вихореву не удавалось попасть на прием, теперь он выстаивал у дверей суда. Авось удастся договориться с кем-то из судей по тому или иному уголовному делу. Сила адвоката не только в процессе. Сила адвоката в умении защищать клиента вне судебного заседания...

Земцов вот уже три месяца, как продолжает искать недостающие сто восемьдесят тысяч долларов из общака Пастора. За активность, проявляемую в этом, ему уже не раз объявляли благодарность и намекали, что оставшуюся сумму искать не нужно по причине ее отсутствия. Но он продолжает искать, иногда набирая номер Пащенко – нет ли чего для него нового?

Антон выступил в качестве свидетеля по уголовному делу Пастора и его людей. Его появление вызвало шок больший, нежели шок, который вызвало известие о его смерти.

Струге сидел на лавочке в городском сквере и тянул из бутылки пиво. Его мечта сбылась. Но, потеряв все, никогда не вернешь все обратно. Что-то обязательно должно навсегда остаться в прошлом. Для Антона этим безвозвратно потерянным оказалась Саша.

Час назад он купил маленький букетик цветов и зашел в подъезд дома, где живет Саша Евсеева. Он не решался идти к ней на работу, боялся лишнего внимания к себе и... И просто стеснялся.

Усевшись на лавочку, он положил рядом с собой букет и стал прислушиваться к своему сердцу. Ждет ли она его? Ведь он сказал – «сколько сможешь». А сколько она может? Откинув сигарету и стараясь заглушить стук собственного сердца, Антон вошел в подъезд.

Ничего не изменилось. Только что звонок Саша поставила другой.

За дверью послышались шаги, и щелкнул замок. На пороге, внимательно разглядывая букет Струге, стоял мужчина лет тридцати пяти. Их взгляды встретились, и Антон все понял.

– Это квартира Балуевых? – сознательно отвел удар от Саши Антон.

– Нет, – ответил мужчина. Ошибка незнакомца притупила его подозрения и неловкость.

– Извините... – бросил Антон и стал спускаться вниз.

На середине пути он остановился. А что, собственно, извините?! Что он сделал такого, чтобы извиняться?! И вообще, где Саша?!

Решительно развернувшись, он вернулся и снова нажал на кнопку звонка.

«Динь – боммм...» – словно пальцем по лбу, простучал колокол.

Снова знакомые шаги, то же клацанье замка. И мужик тот же. Антон не отвел взгляда.

– Слушай, в этом нет ничего плохого. Мне просто очень нужно увидеть Сашу.

Мужик стоял и продолжал смотреть.

На мгновение Струге пожалел, что вернулся. Если у нее другая жизнь, жизнь, которую она выбрала и которая ее устраивает, то какое право он имеет в нее вмешиваться?

– Извини...

Антон бросил букетик в стоящую рядом с дверью большую банку из-под кофе и стал спускаться.

– Слышь, мужик...

Судья обернулся.

– Ты Евсееву Сашу ищешь? Она уехала к матери. В отпуск. Через месяц вернется.

Месяц...

– А ты-то кто? – выдавил Антон.

– Я брат Саши. За квартирой просила присмотреть. А что?

А ничего!!!

«Все не так уж плохо, Струге. Как может показаться».