Капитан с уважением посмотрел на своего патрона.

Нет, все-таки дурак капитан. Во всем, кроме устава гарнизонной службы и тактики ведения боя пехотным подразделением в полевых условиях. Похоже, действительно верит, что ему доверяют. А на самом деле... На самом деле подставляют. Под возможный удар. Потому что если по дороге туда пограничники, таможенники или их полиция возьмут группу в оборот, то возьмут в первую очередь его, капитана Борца. Потому что весь компромат будет находиться при нем. А при генерале только паспорт, смена белья и зубная щетка. И первым заходить в банк и интересоваться получением денег будет тоже он. И если с теми счетами что-нибудь не так, то отбрехиваться, срок тянуть или отстреливаться от банковской охраны тоже ему. А генералу только каштаны оприходовать. Которые он из огня...

В общем, капитан — тот самый сапер, который прокладывает дорогу в минных полях. И обнаруживает и разряжает опасные мины. Своим телом разряжает...

— А как же язык? Я же по-ихнему не понимаю.

— Зато трое в твоей группе понимают. Один шпрехает, потому что по национальности немец. Другой немного по-французски. Третий в рамках высшего языкового образования по-английски. Я поэтому их и выбрал. Ну а остальные, кто не понимает, будут изображать глухонемых. Ну или пользоваться электронными переводчиками. Так что с этим вопросом все в порядке.

— А оружие? Оружие мы везем с собой?

— Оружие получите на месте. Есть там у меня один старинный, еще по Западной группе войск, сослуживец. Бывший начальник базы вооружений. Я с ним связался, в общих чертах обо всем переговорил. Он обещал в этом вопросе помочь. Ну и вообще помочь, если возникнут какие-нибудь трудности. Не тащить же вооружение на себе через все границы. Так что не бойся, будут у тебя стволы. Найдешь его и все, что надо, получишь.

— А когда я буду знать?..

— Перед вылетом будешь знать. А пока иди готовь личный состав, готовь паспорт и визу. Положение казарменное. Готовность номер один. Выезд в любой день после десятого числа. И смотри, чтобы никому ни одного лишнего слова. И тогда я тоже никому... Про наше с тобой то дело...

Глава туристической фирмы «Экватор-тур» встречался со «своим» человеком из консульства. В небольшом уютном ресторанчике встречался. Где самое дешевое блюдо — русские соленые огурцы стоили десять долларов за штуку. Главой фирмы и «его» человеком уже были съедены две перемены блюд и выпито полбутылки дорогого марочного коньяка.

— Ну мне очень надо, — тихо скулил глава фирмы, — на этот раз очень. Ну просто зарез.

— Что есть зарез? — спросил человек из консульства.

— "Зарез" — это такое образное выражение. А может, и не образное. В этом конкретном случае... — ответил фирмач.

— Нет. Мое посольство не может выдавать виза всяким там непонятным проходящим...

— Проходимцам, — поправил глава.

— Да. Проходимцам. Я так и хотел сказать. Которые без закона проходят через границу. Наша страна очень цивилизованная страна и не может, чтобы ее территория проникали подозрительные личности. Мы договаривались на обычные личности. Которые с настоящий паспорт.

— Паспорта настоящие.

— Но биографии не настоящие. Дубовые, как говорят у вас.

— Вы хотели сказать, липовые...

— Да. Я плохо разбираюсь в названиях пород ваших деревьев. Моя страна не может рисковать свой репутаций. Моя страна должна знать, кто проникать на ее территория.

— Туристы проникать. Хорошие парни. Только они чуть-чуть сидели. По молодости. С кем не случается.

— Что есть по-русски «чуть-чуть»?

— Ну то есть немного — лет десять-одиннадцать.

— Десять лет не есть Немного! У нас десять лет дают за убить или насиловать маленький девочка.

— А у нас за что угодно... Ну вы же пускали к себе диссидентов. Которые тоже червонец тянули.

— Что есть «тянуть червонец»? Брать из кармана десять рублей? Но диссиденты не брать чужой деньги. Диссиденты не есть вор.

— Да нет, это такое образное выражение — «тянуть червонец». Диссиденты тянули, ну то есть сидели, а вы их все равно пустили.

— Диссиденты — это политик. Это можно. Твои люди тоже политик?

— Ну, не совсем...

— Не совсем не надо. Можно — совсем.

— Ну я же вас никогда не подводил.

— Подводил — нет. Но есть закон...

— Да ладно ты дурочку ломать...

— Ломать дурочку это как? Это убивать глупый женщина?

— Это выдрючиваться... Это образное выражение. Когда могут, а не хотят.

— Но. Я не могут.

— А если я втрое заплачу?

— Но. Я должен знать, что это за люди. Я должен знать, что они не принесут вреда мой страна.

— Ну я же тебе говорю, нормальные пацаны. Твою страну посмотреть хотят. Ну то есть бабки в ресторанах и гостиницах оставить. Короче, инвестировать вашу экономику.

— Они хотеть ехать с родственник?

— Почему с родственник?

— Ты сказал про бабушек.

— Бабки — это деньги. Мани. У вас мани, у нас бабки. Короче, чтобы тебе запомнить, — баба Маня. И от той бабы тебе вчетверо больше, чем обычно, мань причитается.

— Но. Все равно нельзя. Я должен знать, зачем они ехать и кто их посылать.

— Ну ладно, я тебе скажу. Их Папа посылает.

— Чей папа? Твой папа? Почему их посылает твой папа, а не их папа? Они твои родственники?

— Их Папа совсем не мой папа...

— А кто? Он сын той бабки?

— Ну ты достал меня. Бабки — это мани. А Папа — это Папа. Это должность! Вроде президента.

— Президента компании?

— Да, компании. Очень большой компании.

— А почему, если он президент большой компании, он не может все сделать сам?

— Потому что он не той компании. Он совсем Другой компании. Потому что его компания контролирует все остальные компании, которые в городе. Ну или почти все.

— Тогда почему о той услуге просит ты, а не он? А действительно, почему? Почему за проблемы Папы должен отдуваться глава туристической фирмы, который к тому Папе и его людям не имеет никакого отношения? У которого в отличие от них почти честный бизнес...

— Я хочу сам встретиться с этим Папой. Я хочу, чтобы он сам просить меня. И тогда я, может быть, ему помочь.

Ну и ладно. В конце концов, глава сделал все, что мог. Не выкручивать же представителю консульства иностранной державы руки. Да и не выкрутить, даже если решиться. Никому не выкрутить. И даже Папе не выкрутить. Коротки у Папы руки для того консульского работника. Это тебе не российский бизнесмен, с которым позволительно делать все, что хочешь. За этим канцелярским служакой целое государство стоит. Которое не любит, когда его подданных обижают...