не расставался. Сем в отличие от брата был высоким, дородным, крепким, юношей с большими широкими руками, и сразу виделась в нем необычайная сила, да удаль. У Сема, так же как и у Леля были пшеничные волосы, светлые брови и ресницы, небольшой рот и нос да темно-серые глаза.

– Керк! Мы так долго не виделись. Мы так рады опять обнять тебя брат, – сказал за себя и за Леля Сем и крепко по-старинки стукнул кулаком Святозара в грудь.

От удара наследник покачнулся, сердце так кольнуло, что на мгновение перед глазами поплыл белый, густой туман. Он глубоко вздохнул и тихонько промолвил брату:

– Святозар, Сем. Я теперь Святозар. – И когда оба брата тревожно глянули на побелевшего наследника, тот оперся на плечо Сема и добавил, – не бей больше в грудь брат, я ранен. Я все вам расскажу, только немного погодя.

На пороге дворца внезапно появился правитель, он оглядел дородную фигуру Сема, утвердительно хмыкнул и сказал:

– Ого, Святозар, так Сем истинный богатырь. – Братья низко склонились перед правителем, а тот перевел взгляд на наследника и уже с тревогой в голосе, спросил, – что с тобой, сын? Ты так бледен, тебе нехорошо?

Святозар замотал головой, потихоньку приходя в себя, но все еще держась за плечо брата, и медленно растягивая слова, ответил:

– Нет, отец, не беспокойся, со мной все хорошо.

– Все хорошо? – недоверчиво осматривая сына, переспросил Ярил.

– Да, отец, все хорошо, – уже более бодро молвил наследник и, чтобы окончательно успокоить правителя, кивнул ему.

– И все же ты зайди во дворец, ты слишком бледен. Да, проводи братьев в гридницу, я распоряжусь, чтобы их накормили… да, верно, вам есть, что обсудить. А позже Дубыня отвезет их к себе, – велел Ярил.

И правитель, еще раз бросив беспокойный взор на сына, подозвал к себе Богдана и пошел с ним обратно во дворец.

Глава двадцать шестая

Сытная, разгульная масляница уже въезжала во дворы Восурии. Наверно этот праздник был особенно любим всем народом. Ведь еще бы, восуры провожали холодную, злую зиму, а встречали добрую, веселую весну. Празднования масляницы начиналось двадцать второго березозола и длилось семь дней.

В первый день масляницу радостно встречали, накрывая столы и начиная печь блины, вспоминая своих предков.

Во второй и третий день молодежь, детвора, да и кто постарше ходили кататься с ледяных горок, устраивали катание на лошадях, на санях и качелях которые для этого праздника были построены на площади престольного града, и, конечно же, ходили в гости и на пиры.

В четвертый, пятый, шестой дни, когда праздник уже был в полном разгаре молодежь, устраивала ратные состязания и кулачные бои, показывая свою силу и удаль.

А седьмой день заканчивал празднования масляницы, в городах и деревнях делали чучело, обряжали его в злобную старуху зиму, да принародно сжигали, символизируя уход холодного времени года, при этом бросая в огонь поминальную пищу.

Правитель великой Восурии на масляницу устраивал пиры не только в общей зале гридницы для ближайших другов и вельмож, он также выставлял столы возле дворца на площади и выкатывал бочки с медовухой, чтобы побаловать и повеселить свой любимый народ.

Святозар обрадованный приездом братьев и наступившим праздником, думал было погулять со всей молодежью. Но правитель рано утром вызвал его в светлую комнату, и сказал сыну, что во время праздника ему придется быть рядом с отцом, и на гулянья он его не пустит.

Наследник повесил голову, и тяжело вздохнув, спросил:

– Но, отец, почему я не могу повеселиться, я, же чувствую себя хорошо, рана моя не болит, почему я должен провести все праздники подле тебя?

– Святозар, – ответил правитель, положив руку сыну на плечо. – Нук еще не объявился и не найден. И я не хочу, чтобы масляница была испорчена, очередным нападением на тебя.

Затем Ярил показал рукой на дыры на столе оставленные когтями орла, которые наследник занятый приездом братьев, забыл убрать и спросил его:

– Что это, сын?

Святозар глянул на дыры, и, покрывшись холодным потОм, еще ниже опустил голову, не отвечая отцу. Правитель повысил голос и переспросил:

– Сын, ты слышишь меня? Я спросил, что это? Сейчас же подними голову, посмотри на меня и ответь.

Наследник поднял зардевшееся лицо, зыркнул в строгие глаза отца, наполненные беспокойством, и, ругая себя за свою оплошность, рассказал правителю о заговоре-обороте.

– Я забыл поправить стол, отец. Просто из головы вылетело, – закончил он.

Правитель некоторое время хранил молчание, и, разглядывал сына так, точно зрел его впервые, а позже более мягко заметил:

– Святозар, знаешь такие превращения, очень опасны. Когда ты их совершаешь, будь предельно собран. Иначе ты можешь не вернуть себе истинный образ. Я бы конечно мог бы пожурить тебя за использование такой сильной магии, но не буду. Так как понимаю, что может быть тебе, когда-нибудь это пригодится. Только прошу тебя быть осторожным, – и на малеша смолкнув, опосля вопросил, – и в кого же ты обращаешься?

– В коня и орла, – звонко проронил Святозар, чувствуя, что буря миновала. – А ты, отец, в кого?

– О, нет, сынок. Я ни в кого, ни я, ни мой отец, ни мой дед. Нет, мы не можем обращаться. Ведь на это способны лишь великие кудесники. Такие, как Богомудр, и такие как ты. – Правитель с нежностью погладил перстами дыры на столе и добавил, – орел – птица Бога Перуна, в нее мог обращаться Богомудр, ты знал? – И когда Святозар отрицательно покачал головой, правитель пояснил, – что ж, почитай об этом. И вообще, сын, я как погляжу, ты очень мало посвящаешь времени изучению жизни нашего рода и своих предков. Однако помни! Не быть тебе достойным человеком, если ты не будешь знать летопись своего рода – племени. Так как без истоков своих, человек подобен луже, взойдет солнце, и она испарится. Таким же человеку быть недолжно, всякий человек, словно величавая река, что выплеснулась и потекла по матушке земле, и помнит, хранит в своем сердце, откуда взяла исток и где ее устье. – Ярил замолчал, вновь бросил строгий взгляд на сына, досказав, – а теперь поправь стол и пойдем в гридницу, дружина нас заждалась.

Святозар провел рукой по столу и зашептал заговор. И в местах дыр вдруг стали расти небольшие деревянные пузыри, они закрыли впадины, еще немного приподнялись, да резво лопнув, растеклись по поверхности стола. А когда наследник дочитал заговор, все лишнее дерево, будто вода впиталось в стол.

– Замечательно! – проведя по столу рукой, молвил правитель, и, развернувшись, направился из комнаты.

Святозар же тронулся вслед