Сфайрат кивает, теперь другое дело.

— Если это время вопросов и ответов, я тоже хочу получить ответ на свой вопрос.

Вэлианэ одаривает коварным взглядом, исполненным некой мрачной притягательности, уголок ее губ слегка приподнимается, то ли в улыбке, то ли в насмешке, она кивает.

— Хорошо.

— Откуда ты знаешь драконий язык?

Вэлиан вновь следит за движениями собственной руки, которая продолжает описывать, медленно исследовать его лицо. Все происходящее в коридоре выглядит странно и необычно: она в кресле, а он у нее в ногах.

— Я не знаю, о чем вы говорили с Тристом, успели ли вообще о чем-то поговорить, но сомневаюсь, что он упомянул о том, что когда-то работал тенью. Я обучалась у него какое-то время, если быть точной — пять лет, знания заложены в меня на шестую часть от полного курса. Это я так говорю, если спросить у него, то он скажет, что и десятой доли нет.

Она улыбается чему-то своему, а Сфайрата это раздражает. Не ее улыбка, ему вспомнился тот эпизод в переулке, когда он все-таки нашел ее, ориентируясь на зов кольца. Кем приходится ей этот эльф, что нагло прижимал ее к себе?

— Так вот, язык, это то, что необходимо знать для того, чтобы овладеть искусством тени, говорить так идеально и небрежно, но без вспомогательных средств. Не разбрасываться на заклинания, которыми не всегда можно воспользоваться, а это ведь еще внимание, поведение, применимость знаний, владение собой и так далее. В драконьем, я так толком и не разобралась, знаю официальную его часть, можно сказать выучила драконо-энийский разговорник. Трист, напирая на теорию, настаивал, что следует знать даже те языки, которые в принципе мне могут и не пригодиться, мало ли кто чем владеет и каким образом решит передать информацию. Так что да, я могу различить слова приветствия, уважительное обращение и некоторые простейшие фразы, дальше для меня идет сплошной рык, раскаты грома и рокот. Вот и все, нет никаких секретов.

— То есть сегодня, ты поняла, о чем мы говорили?

Вэл качает головой.

— Нет, я не слушала вас. После работы с Тристом, я взяла себе за правило не слушать чужие разговоры. Это меня не касается, я уже говорила об этом Рэндаллу. Если принц пожелал обратиться на драконьем, а не на форнийском, значит на то были причины, чужие тайны мне не нужны.

Строго говоря есть два уровня языка официальный и относительно разговорный, до неприличия скудный, хорошо бы десять тысяч слов набралось. Драконы, в основной своей массе, общаются на ментально-телепатическом уровне, а будучи людьми на местном, преобладающем в стране или мире языке. Выходит, она говорит на драконьем почти наполовину.

— Почему ты не доучилась?

Ему достается эффектно приподнятая бровь и укоряющий взгляд,

— Agad air glic. Mar a dh'aontaich sinn.(Твоя очередь мудрейший (драк.))

Интересно, как у нее так получается, говорить все также мягко и нежно, с этими раскатами и рокотом? Усмехнувшись про себя своим мыслям и ее выразительному взгляду, Сфайрат притягивает ее к себе, меняясь с ней местами. Он садится в кресло, устраивая ее на коленях. Мягкий вздох, коснувшийся носа женский аромат, полный некоего восторга взгляд.

Сфайрат придерживает ее за бедро, подтягивая поближе, чтобы она не свалилась и была хоть какая-то точка опоры.

“Опора? — дракон впервые за долгое время подал голос и рассмеялся, — конечно-конечно!”

— Ну, хорошо, это будет следующий вопрос, но только потому что ты так мила — он кивает на ее руки, не обратив внимание на возмущенное хмыканье, — Ты можешь продолжать.

Женщина с всем тем же смешливым взглядом растягивает губы в нежной улыбке, подняв руку к его волосам, и останавливается, взглянув с немым вопросом в глазах.

— Можно?

Сфайрат кивает, в конце концов, он “пережил” прикосновения к лицу. Стоит признаться самому себе: он уже увлекся этой женщиной и не слукавит, если признает, что ее прикосновения приятны, а ее близость успокаивает.

— Хотела сделать это еще в аптеке, — ее пальцы ныряют в волосы, слегка оттягивая назад, и пропускают пряди, — мягкие.

Чертово пекло! Сфайрат прикрывает глаза, все внутри едва ли не плавится от удовольствия, расслабляя тело.

— Так что там насчет драконов?

Он откашливается, понимая, что голос все-таки подвел его и “сел”, Вэлиан продолжает гладить его волосы, неспешно.

— Существует множество легенд того, как вообще появились драконы-маги. В других мирах, такой феномен наблюдается очень редко. Наиболее популярная среди драконов та, что говорит, что никто не появлялся, а мы всегда были, просто поселились в этом мире, спустившись с других звезд. Уже тогда самой многочисленной из рас был человек и бытует мнение, что оборотничество было лишь эволюционной необходимостью для взаимодействия с этим видом.

— Это было так необходимо? По-моему, при ваших размерах, вы всех, кто меньше вас можете просто не замечать.

Сфайрат кивает, приоткрыв глаза и поглядев на женщину. Ужасные синяки, рука Рэндалла четко отпечаталась на ее коже и теперь отливает сине-фиолетовым пятном.

— Люди уже тогда проявили себя, как вид стремящийся к доминированию и разрушающий все вокруг. Мы были заинтересованы остаться в этом мире, охраняли свои территории и первое потомство. Вопреки распространенному мнению драконы исследователи, нами движет интерес и тяга к знаниям, а не только к злату серебру. Как понять, что движет человеком? Задать вопрос, попробовать наладить контакт, общаться, другое дело люди, они были достаточно агрессивны к птеродактилям…

Вэлиан смущенно улыбается. Дракон удовлетворенно рыкает.

— Здесь и возникает идея того, что природа существа нашла выход из ситуации, прибегнув к образу привычного гомо сапиенс, со временем, эволюция внесла свои коррективы и это прилипло к драконам намертво. Есть другая разновидность этой легенды, которую на мой взгляд стоит объединить с первой, она гласит, что люди и драконы проявляли интерес к друг другу, но людей пугал внешний вид и размеры, а других раздражал страх, постоянно сопровождающий общение. Невозможно чувствовать доверие к тому, кого боишься и к тому, кто боится. Тогда и появились первые оборотни драконы, они были похожи на людей, но все равно мало походили на человека, доминирующем в их внешнем виде все-таки был хищный зверь, а не разумное существо. Со временем, путем эволюции или магическим усилиям, ипостась приобрела окончательный человеческий вид, но вторая “кай” никуда не делась.

— То есть первым всегда идет дракон, затем кай, а только потом человек? И чем так опасна кай?

— Да, — Сфайрат проводит по ее спине костяшками пальцев, обращая внимание на высыпавшие по ее рукам мурашки, укладывая руку назад на бедро, — Кай считается самой опасной потому что, будучи в человеческом облике или драконом, мы полностью контролируем себя, четко разделяя то или иное состояние. В случае с кай, это больше похоже на безумие, так, как будто ты не в себе и обостряются все самые худшие черты обоих видов. Перейти в эту форму, не совершив полного оборота, это значит перестать контролировать себя.