— Мамочка, почему ты оставила меня с противным дядькой?

— Он тебя не обижал? — встревоженно спросила Мила.

— Нет, но дядя был такой гадкий…

— Бедная моя девочка! Слава Богу, самое страшное уже позади, и больше нас никто не разлучит! — заверила ее счастливая мать, осыпая поцелуями.

Прошло три года. Мила не забыла о данном ею обещании. Каждое лето Василиса проводила у бабушки, все тяжелее переживая их неизбежные расставания. По возвращении в Москву девочка делалась скрытной и пасмурной. Лицо дочери прояснялось лишь в том случае, если речь заходила об очередном приезде Антонины Павловны. Мила часто жаловалась матери на странную, болезненную привязанность Лисы к свекрови. Надежда расстраивалась, слушая грустные новости.

В один из темных, пасмурных дней глубокой осени Мила приехала к ней совершенно потерянная, осунувшаяся, с покрасневшими от слез глазами.

— Что произошло?! — ахнула женщина.

— Мам, Андрей снова взялся за старое…

— Да с чего ты взяла?!

Услышав фальшь в материнском голосе, Мила совсем поникла.

— Ты догадывалась? — глотая слезы, спросила она.

— Ну, откуда? — смутилась Надежда.

— Одна я, дурочка, верила его фантастическим рассказам о сложных объектах, деловых встречах!

— Милочка, помнишь наш давний разговор о магии? Так вот, думаю, тебе стоит пригласить Ирину! Слишком много странного происходит в вашей семье…

— Наверное, ты права. Только давай не откладывать! Я устала от постоянной лжи! Невыносимо каждый день видеть, как он трусливо отводит глаза и, при первой же возможности, норовит ускользнуть из дома!

— Доченька, потерпи немного, — нерешительно попросила Надежда, — все еще образуется…

— Что?! Что образуется, мама?! О чем ты говоришь?! Скажи мне, только честно! Может ли любящий человек изменять?! — В глазах Милы застыла боль.

Они обе знали ответ, но произнести его вслух означало бы повернуть кинжал в ране, сделав ее смертельной.

— Я уже высказала свое мнение…

— О магии?!

Горький смех дочери испугал Надежду.

— Какая магия?! Мама, очнись! Просто нашему браку пришел конец, — опустив голову, безнадежно проговорила Мила.

— Нет, доченька! Не нужно отчаиваться! Пообещай мне, что до посещения Ирины ничего не станешь предпринимать!

— Хорошо, если ты так хочешь…

— Милочка, у меня где-то записан домашний телефон. Вот, смотри!

— Давай, я сама!

Мила нетерпеливо выхватила из рук матери записную книжку и поспешно набрала нужный номер.

— Алло, здравствуйте! Ирина?.. — Уже после разговора с экстрасенсом она еще раз уточнила: — Значит, послезавтра, в десять, — и повесила трубку. — Мам, а ты приедешь?

— Постараюсь отпроситься…

— Я тоже договорюсь о подмене.

— Родная, пойдем на кухню, чайку попьем! Помнишь, как раньше?

Неожиданно Мила расплакалась. Расстроенная Надежда прижала дочь к себе.

— Солнышко мое! И красивая, и умная, чего еще мужикам надо?! Тоже мне, пуп земли выискался! Знаешь, — мстительно прищурилась женщина, — наставь-ка ты своему Андрею рога! Посмотрим, как дорогому зятьку это понравится!

Мила изумленно посмотрела на мать, бывшую для нее образцом порядочности.

— Удивлена?! — хмыкнула Надежда. — Не ожидала? Да, я не ангел!

Глаза девушки озорно сверкнули.

— А я думала, ангел, — ответила она и рассмеялась, представив маму, вот такую, как сейчас, в бигудях и домашнем халате, с большими пушистыми крыльями.

Надежда, с готовностью, подхватила ее смех.

Доставая из буфета чашки, Мила предложила:

— Может, кофе?

— Вот сюрприз! Ты же вроде его не любишь?

— Теперь люблю, — возразила дочь. — Только натуральный, в турке, как папа варил.

— Хорошо.

Женщина отвернулась к шкафу и, включив кофемолку, незаметно смахнула слезу: она не имела права на слабость, особенно сейчас!

— Мам, ты очень скучаешь по папе?

Надежда, разливая густой ароматный кофе, кивнула.

— Расскажи мне лучше о Лисоньке, — перевела она разговор, — к школе-то привыкает? Тяжело, наверное?

— И смех и грех! — Мила повеселела. — Ее учительница, Зинаида Трофимовна, попросила тренировать Василису одеваться и раздеваться с секундомером.

— Почему?

— Оказывается, когда весь класс возвращается с прогулки, наш ребенок только натягивает рейтузы! К тому же Василиса постоянно отпрашивается в туалет во время уроков. Я поинтересовалась у нее, с чем это связано, и услышала в ответ, что в туалете кабинки без дверей, а она «не может при всех».

— Ничего страшного, просто девочка стесняется! Со временем привыкнет, ей всего-то шесть!

— Несадовский ребенок — отсюда и проблемы!

— Что же делать! Начало учебы в школе для многих детей является сложным испытанием.

— Наверное, ты права. — Мила отхлебнула из чашки. — Вкусный кофе, не хуже папиного!

— Нет, он делал лучше, — вздохнула мать.

Экстрасенс Ирина, приятная культурная женщина лет сорока, сразу обратила внимание на весело подпрыгивающего в коридоре ирландского терьера.

— Оппи, место! — строго приказала псу Мила.

— Не волнуйтесь, я очень люблю собак! Можно погладить?

— Конечно. Оппи, ко мне!

Терьер, весело повиливая коротким обрубком, оставшимся от купированного хвоста, подбежал к хозяйке, подобострастно прижался теплым боком к ее ноге и поднял на Милу лучистые карие глаза.

— Рыжий красавчик, как с картинки! — Ирина положила руку на шелковистую голову Оппи. Совершенно счастливый от проявленного к нему интереса, пес повалился на спину, подставляя женщине свой живот.

— Я недавно треминговала его. Ужасная морока! — пожаловалась Мила.

— «Треминговала»? — не поняла экстрасенс.

— Да, выщипывала шерсть. Ирландских терьеров не стригут.

— Понятно. А теперь, если не возражаете, перейдем к делу.

— Да-да, конечно!

— Мне хотелось бы поближе познакомиться с вашей семьей…

Вскоре первоначальная скованность бесследно исчезла, уступив место душевному разговору за чашечкой кофе. Во время его Ирина неожиданно спросила: