Старинное зеркало всегда наводило Хильду на мысли об отце. Раньше оно висело в его «студии». Под студией понималась комнатка на верху лодочного сарая, совмещавшая в себе библиотеку, место меланхолических раздумий и писательский кабинет. Альберт — как Хильда называла отца, когда он бывал дома, — всегда мечтал сочинить что-нибудь великое. Однажды он засел за роман… но так и не дописал его. Впрочем, стихи и заметки о флоре и фауне прибрежных островов регулярно появлялись в местной газете «Федреланнсвеннен» («Друг отечества»). Хильда едва ли не больше самого отца гордилась, когда видела его имя, набранное типографским шрифтом: АЛЬБЕРТ НАГ. Во всяком случае, в Лиллесанне имя это вызывало особый отклик: Альбертом звали и Хильдиного прадеда.

Да, вернемся к зеркалу. Много лет назад отец шутил, что, конечно, в зеркале всегда можно подмигнуть себе, но только не двумя глазами сразу. Единственным исключением было зеркало в бронзовой раме, потому что это было старинное волшебное зеркало, которое прабабушка вскоре после свадьбы купила у цыганки.

Хильда долго практиковалась, однако подмигнуть самой себе обоими глазами было не менее сложно, чем убежать от собственной тени. Дело кончилось тем, что доставшееся по наследству зеркало отдали в полное и безраздельное владение Хильды. Все детство она то и дело возобновляла попытки справиться с невыполнимым фокусом.

Неудивительно, что сегодня она пребывает в задумчивости. Неудивительно, что она сосредоточена на себе. Все-таки пятнадцать лет…

Только теперь она посмотрела на тумбочку рядом с кроватью. Там лежал большой пакет! Обернутый в нарядную небесно-голубую бумагу и перевязанный красной шелковой ленточкой. Явно подарок к дню рождения!

Тот ли это ПОДАРОК от папы, вокруг которого нагнеталось столько таинственности? Папа во многих открытках из Ливана делал странные намеки на него, но потом, по собственному выражению, «ввел для себя строжайшую цензуру».

Подарок «с каждым днем разрастался». Еще папа упоминал какую-то девочку, с которой Хильда вскоре познакомится… и писал, что посылает ей копии всех открыток. Хильда пробовала выпытать у мамы, что он имеет в виду, но мама тоже ничегошеньки не знала.

Самым странным был намек на то, что подарком, вероятно, можно будет «поделиться с другими». Папа не зря работал для ООН. Если у него появлялась навязчивая идея — а таких идей у него бывало множество, — то Организация Объединенных Наций должна была претворить ее в масштабах всего человечества. «Неужели ООН когда-нибудь в самом деле удастся обеспечить на земле мир?» — написал он в одной из открыток.

Можно ли ей вскрыть пакет, прежде чем сюда поднимется мама с булочками и соком, с поздравительной песенкой и норвежским флагом? Конечно, можно, он затем и лежит здесь.

Хильда подошла к тумбочке и взяла пакет. Какой тяжелый! Она обнаружила и наклейку с надписью: «Хильде в день 15-летия от папы».

Она села на кровать и принялась аккуратно развязывать красную ленточку. Вскоре она уже развертывала бумагу.

Там оказалась большая папка с металлическими кольцами.

Неужели это и есть ПОДАРОК?! Тот самый подарок к ее пятнадцатилетию, о котором было столько разговоров? Подарок, который «с каждым днем разрастался» и которым к тому же можно будет «поделиться с другими»?

Беглый взгляд обнаружил, что папка до отказа заполнена машинописными листами. Хильда узнала шрифт машинки, которую папа взял с собой в Ливан.

Неужели он написал для нее целую книгу?

На первой странице крупными буквами было от руки выведено: МИР СОФИИ.

Чуть ниже на том же листе шла надпись на машинке:

СВЕТ СОЛНЦА ДЛЯ ЗЕМЛИ НАСТОЛЬ ЖЕ БЛАГОДАТЕН, СКОЛЬ ПРОСВЕЩЕНЬЯ СВЕТ ДЛЯ ПАХАРЯ ЕЕ.

Н. Ф. С. Грундвиг

Хильда принялась листать дальше. Вверху следующей страницы начиналась первая глава. Заголовок гласил: «Эдемский сад». Удобно устроившись в постели и подперев папку коленями, девочка принялась читать.

София Амуннсен возвращалась домой из школы. Первый отрезок пути они шли вместе с Йорунн и говорили о роботах. Йорунн считала, что человеческий мозг — всего-навсего компьютер, только очень сложный. София высказывала сомнения. Наверное, человек не просто машина?

Читая дальше, Хильда вскоре забыла обо всем другом, забыла даже о том, что у нее сегодня день рождения. Тем не менее несколько мыслей все же сумело проникнуть в ее сознание и втиснуться между читаемых строк: «Неужели папа написал роман? Неужели он снова взялся за большой роман и закончил его в Ливане? Он ведь не раз сетовал, что в тех широтах время иногда тянется невыносимо медленно».

Отец Софии тоже путешествовал по свету. Значит, это с ней должна была познакомиться Хильда…

Лишь по-настоящему ощутив, что когда-нибудь ее не станет, София начинала понимать всю ценность бытия… Откуда произошел мир?… В конечном счете нечто должно было когда-то возникнуть из совершенной пустоты. Могло ли такое случиться? В это верилось не больше, чем в извечное существование мира.

Хильда читала все дальше и дальше. Она прямо-таки подскочила в постели от изумления, когда дошла до того, как София Амуннсен получила открытку из Ливана. «Софии Амуннсен (для Хильды Мёллер-Наг), Клёвервейен, 3…»

Дорогая Хильда! Сердечно поздравляю с пятнадцатилетием. Как ты догадываешься, я хочу сделать тебе подарок, который бы пригодился на будущее. Прости, что посылаю открытку Софии. Так удобнее.

Любящий тебя папа.

Вот ловкач! Хильда всегда считала своего папу хитрецом, но сегодня он застал ее совершенно врасплох, как говорится, «взял тепленькой». Вместо того чтобы приложить открытку к пакету, он вставил ее в свое сочинение.

Но ей очень жаль эту Софию! Бедняжка была совершенно сбита с толку:

Зачем чужому отцу направлять деньрожденную открытку Софии, если послание предназначено другому человеку? Какой отец захочет лишить собственную дочь поздравления, отослав его совсем по другому адресу? Почему «так удобнее»? И главное: как ей разыскать Хильду?

Действительно, как она могла это сделать?

Перевернув страницу, Хильда принялась за вторую главу, под названием «Цилиндр». Вскоре она дошла до длинного письма, которое таинственный незнакомец написал Софии. Хильда затаила дыхание.

Интерес к подобным вопросам куда менее «случаен», чем, скажем, интерес к коллекционированию марок. Человек, склонный к обсуждению таких проблем, продолжает традицию, которая существует на нашей планете столько тысячелетий, сколько на ней живут люди…

«София уже мало что соображала». Хильда тоже. Оказывается, папа не просто сочинил ей в подарок книгу, он сочинил книгу совершенно удивительную, загадочную.

Краткий итог: из пустого цилиндра извлекают белого кролика. Поскольку кролик гигантских размеров, фокус этот растягивается на миллиарды лет. Все человеческие детеныши рождаются на поверхности меха, на самых концах волосинок, что позволяет им с изумлением наблюдать за невероятным фокусом. Однако по мере взросления они зарываются все глубже и глубже в кроличий мех… где и остаются…