Баров кивнул и протянул Карневичу еще одну бумагу. На корейском и русском.

– Я купил «Санг-Си», – сказал Баров, – вот договор.

– Но это ничего…

Карневич осекся. С минуту он глядел на улыбающегося хромого человека со складочкой шрама над правым глазом. Глядел и вспоминал последние сорок восемь часов. Контракт с «Мицубиси». Наезд прокурора. Пьяный лепет Сурикова. Темные глаза Руслана, глядящие в душу: «Я тебе помогу». Расстрел на Приморском шоссе.

– Садитесь, Данила Александрович, – сказал американец, любезно махнув рукой в направлении собственного кресла, – желаю вам так же счастливо проводить в нем время, как я провел.

Пожал плечами и вышел вон.

* * *

Дверь кабинета захлопнулась за молодым директором. Данила Баров с неожиданной для хромого ловкостью уселся на стол и, перегнувшись, стал смотреть в компьютер.

Чеченец по-прежнему сидел на полу. Он просто не мог встать: Яковенко, увидев в руках поворачивающегося к нему человека ствол, врезал ему от души, и тому еще очень сильно повезло. Если бы Яковенко сразу понял, что черноволосый высокий человек в смокинге – чеченец, он бы его убил. С удовольствием и не задумываясь.

Чеченцу должно было быть очень больно, но он сидел совершенно неподвижно, и только из закушенной губы текла струйка крови. Яковенко надеялся, что сломал ему ребро.

Майор нагнулся и подобрал с пола пистолет. Это был хороший австрийский «глок», – удобное легкое оружие с пластиковым корпусом и без докучливых внешних предохранителей. Ну разумеется. Это пусть парни в камуфляже таскают «макаров». Если у чеченца есть деньги на смокинг, у него есть деньги и на «глок».

Яковенко сунул ствол в карман, и чеченец вздернул голову.

– Отдай ствол, – сказал чеченец.

Яковенко покачал головой.

– Трофей, – сказал Яковенко.

– Ты в горах трофеи собирай. А не в охране, – сказал чеченец.

– В горах я их собираю вместе с ушами.

Владелец «глока» глядел на майора. У него было белое, неестественно бледное для чеченца лицо, правильные черты и внимательные глаза цвета абрикосовых косточек.

– Знаешь, что самое сложное? – спросил Яковенко, – чужого не забрать. Если, к примеру, не мой покойник, а чужого производства, мне его не надо.

Чеченец уже вполне пришел в себя. Если бы он был волком, шерсть бы его сейчас стояла дыбом.

– А знаешь, как не перепутать? Надпилить пулю. Выходное отверстие размером с кулак, значит – мой.

Автомат, словно невзначай, слегка сполз с плеча Яковенко. Ногти чеченца впились глубоко в наборный паркет. «Наверняка будут царапины», – отметил майор. В глубине кабинета, на краешке стола, сидел Данила Баров и, казалось, получал удовольствие от неожиданного дивертисмента.

– А на случай, если кто не понял, кому спасибо сказать за избавление от нечисти, я на трупе оставляю вот это.

И Яковенко вытащил из кармана мусульманские четки из дешевого голубоватого пластика. Двух бусин уже не хватало.

– Это уже третьи четки, – уточнил Яковенко.

Чеченец молчал.

– Родичи-то твои бусин не получали?

Чеченец внезапно расслабился и оперся ладонью о пол, и Яковенко понял: он не станет драться. Он посчитал, сколько народу вокруг, и вполне овладел собой, и сколько ни дразни его дальше – толку не будет.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь впорхнула золотоволосая фея. Яковенко остолбенел, забыв про чеченца. Из-за светлых бровей и ненакрашенных губ лицо девушки казалось полупрозрачным, как у эльфа, и на этом полупрозрачном лице блестели зеленые, как покрытый росой лист осоки, глаза. В маленькие ушки были вдеты два широких сверкающих бриллиантами кольца. Узкий бледно-зеленый топ был расшит блестками и стразами, и между ним и темно-зеленой юбкой, стекающей на пол, как струи горного водопада, мелькала полоска стройного, чуть загорелого тела. Яковенко никогда не подозревал, что женщина и вправду может так выглядеть. Он всегда в глубине души полагал, что женщин в вечерних платьях рисуют в Голливуде художники по свету прямо на целлулоидной пленке.

Девушка всплеснула руками и опрометью кинулась мимо майора.

– Руслан! Что они с тобой сделали?

Чеченец уже поднимался навстречу девушке. Он был выше ее на голову, и они составляли прекрасную пару. Стройный черноволосый мужчина в смокинге и златовласка в вечернем платье.

– Все в порядке, – сказал Руслан, – зачем ты пришла?

– У тебя телефон выключен… А эти… эти…

Девушка беспомощно оглянулась на окружавшие ее бронежилеты и маски.

– Как вам не стыдно, – закричала девушка, – как вам не стыдно бить безоружного!

– Все в порядке, – сказал Яковенко, не узнавая собственного голоса. – Мы просто обменивались боевым опытом. Я рассказывал ему, как убивал чеченских бандитов, а он – как употреблял русских блядей.

Чеченец метнулся к нему со скоростью шарика, вылетающего из арбалета. Яковенко встретил его ровно так, как намеревался: ударом ногой чуть сбоку и выше колена, и пока чеченец падал, он еще успел получить по почкам.

А затем случилось неожиданное: на майора бросился визжащий смерч из шуршащего шелка и сверкающих камешков. Яковенко легко оттолкнул девушку от себя, она отлетела к стене и тут же кинулась снова, отчаянно вереща и норовя проехаться коготками по закрытому маской лицу. Майор даже и не мог себе представить, что девчонка с бриллиантами в ушах и вечернем платье будет драться, как уличная шпана. Майор вывернул ей запястья, лишь в последнюю секунду успев удержаться и не сломать тонкие косточки, но девчонка продолжала орать и царапаться, и тогда майор швырнул ее на пол, зажав ногами ноги и перехватив ее шею согнутым локтем – не затем, чтобы причинить увечье, а наоборот – чтобы не допустить до него.

Чеченец дергался, прижатый к паркету тремя офицерами. Баров спрыгнул со стола.

– Это чересчур, Саня, – сказал олигарх. – Ты не на зачистке.

Яковенко побледнел от бешенства. Баров находился в кабинете с самого начала, и он прекрасно видел, как майор дразнил чеченца. Тогда олигарх не вмешивался, потому что не было свидетелей. Теперь, когда златокудрая шлюшка будет давать показания в пользу своего бойфренда, олигарх дал задний ход.

– А жалко, – сказал Яковенко, поднимаясь с пола. – Очень много что в России нуждается в зачистке. Сплошной. Начиная с твоей яхты.

Глаза олигарха стали цвета замерзшего кислорода.

– Ваше дело – охранять завод. Не ваше дело бить местных бизнесменов.

– Ах, так это бизнесмен? За что тебя чуть не убили в Чечне, Данила Александрович? За бизнес с бизнесменами?

– Я тебя нанял охранять, а не разговаривать, – сказал Баров.

Яковенко молча сдернул с головы черную шапочку. Ему больше не надо было прятать лицо. Он сунул руку за пазуху, и пять тысяч долларов неровными бумажками разлетелись под ноги Барову. Обернулся к своим: