— Да, — ответил Франклин. — Она принадлежала капитану «Звезды». Он сообщил агентам Интерпола, что не видел ее пару недель.

Складка на лбу Бенетица углублялась, по мере того как он начал осознавать суть предположений. Он смотрел то на Кэтрин, то на Франклина.

— Как такое могло случиться, если он отплыл за день до вас? — спросил он.

Кэтрин повернула ладонь вверх и натянуто улыбнулась ему.

— Отличный вопрос.

Бенетиц обдумал услышанное и повернулся к Дилани:

— Ладно… вы профессор права. Как вы объясните все это?

Дилани кивнул.

— Убитый на «Мажестике» ученый преподавал в Колумбийском университете. Его звали Эллис Стивенс. Он жил в Куинсе. Многие жители Нью-Йорка также погибли на корабле, когда он загорелся.

— Продолжайте.

— Пола Марчефски убили из-за той информации, которую он обнаружил.

Заработала рация Брауна.

— Говорит Баксли, — послышался голос сквозь треск. — Мы нашли машину. Никакого портфеля в ней нет.

— Спросите, смотрел ли он в багажнике, — подсказал Дилани.

Браун кивнул.

— Микки, ты проверял багажник?

— Конечно, проверял. Там, кроме запасной шины, только домкрат и что-то вроде тетрадей с контрольными по праву.

Браун и Бенетиц посмотрели на Дилани.

— Не успел их проверить, — объяснил он. — Поблагодарите его и попросите подогнать машину к главному входу.

— Профессор благодарит тебя и хочет, чтобы ты подогнал машину к главному входу, — повторил Браун в микрофон.

— Сделаю.

— Что говорится в документе о владельцах судна? — спросила Кэтрин, показывая рукой на экран.

— Давайте посмотрим, — сказал Кертис, открывая следующую страницу. — Ну вот. «Фарингтон энд Медлин груп», нью-йоркское товарищество с ограниченной ответственностью.

Автомобилем Дилани оказался «Ягуар ХК-150» с открытым верхом 1960 года выпуска. Приборная доска из орехового дерева с авиационными переключателями, которые использовались еще до появления кнопок. Кэтрин осмотрела машину, когда они сели в нее, и она показалась ей очень похожей на владельца: консервативная, надежная, со скрытой мощью под капотом. Ей было хорошо с Джоном, однако где-то в животе росло с каждой минутой все усиливающееся ощущение тревоги. Прибыв в центр, Дилани припарковал «ягуар» на стоянке у Коламбус-авеню, и они пешком направились к его дому, держась за руки. В тот вечер они почти не разговаривали и не занимались любовью.

В уме Кэтрин формировалась теория, от которой она не могла отделаться, как ни старалась. Она угнетала ее и не давала спать. По односложным ответам Дилани Кэтрин поняла, что он думает о том же. Никто из них пока не облекал свои мысли в слова. Ранним утром Кэтрин лежала на кровати и смотрела, как светлеет узкий промежуток между шторами и окном. В пять часов она наконец сдалась, вылезла из постели, прошла на кухню и сделала себе кофе.

Дилани вошел туда через полчаса, одетый лишь в пижамные штаны. Сел напротив и уставился на нее.

— Красивая рубашка.

— Забыла взять с собой пеньюар.

— Зря я оставил ее в ящике шкафа без присмотра.

Кэтрин показала ему язык, подошла к буфету, взяла тяжелую на вид кружку и наполнила горячим кофе.

Несмотря на добродушные подшучивания, Дилани пребывал в том же мрачном настроении, что и накануне, и впервые за все время их знакомства с трудом подбирал слова.

— Я подумал, не прокатиться ли нам в Нью-Джерси. Может быть, удастся застать там знакомую Ями, с которой она жила в одной квартире. Если у нее есть номер телефона подружки, нам не придется ждать возвращения Ями после медового месяца. Мне также хотелось бы поскорее связаться с Кейтом Хейнсом в Париже и поговорить.

Кэтрин обдумывала его слова.

— Нам лучше разделиться. Ты поговоришь с соседкой Ями, а я поеду в библиотеку Колумбийского университета. Надо поискать материалы о «Фарингтон энд Медлин груп».

— Ты уверена?

Чашка замерла у губ Кэтрин. Она поставила ее на стол и стала смотреть в окно. Солнце уже поднялось над крышами зданий на другой стороне Центрального парка, заливая деревья нежным желтым светом. Обозначились острые угловатые черные тени. На улице внизу стало появляться все больше такси и автомобилей. Вчерашние тучи унесло к океану. Небо голубое, видны лишь отдельные белые облачка. Все предвещало хороший летний день.

На юге виден отель «Плацца» на углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню с его зелеными мансардными окнами. Гостиницу недавно закрыли, отдав под съемные квартиры и торговый центр. В нескольких кварталах от нее находится новое современное здание, сделанное из стекла, стали и гранита цвета ржавчины. Оно возвышается на семьдесят пять этажей над мостовой. Кэтрин долго смотрела на него, прежде чем ответить на вопрос Дилани.

— Мне необходимо докопаться до истины, Джон.

— Можно предоставить полицейским и агентам ФБР заниматься этим делом. Они скорее разберутся, что к чему.

— Знаю, — промолвила она едва слышно. — Могу я воспользоваться твоим компьютером? Найти номер телефона корпорации «Метадин» не составит труда.

— Разумеется. Он в «берлоге». А я тем временем приму душ.

Кэтрин за несколько минут нашла нужный номер. Корпорация находилась в Париже, как и сообщил им Уоррен Уилкерсон. Она взяла телефон, набрала номер и выругалась, услышав сообщение о том, что соединение невозможно осуществить. Попробовала еще раз, добавив код страны, и дозвонилась.

— «Метадин», bonjour.[7]

— Bonjour, — ответила Кэтрин. — Вы говорите по-английски?

— Немного, — ответил молодой женский голос. — Чем могу вам помочь?

— Говорит Кэтрин Адамс из Нью-Йорка. Я пытаюсь найти мистера Кейта Хейнса. Полагаю, он недавно работает у вас.

Наступило молчание.

— Одну минуту… я соединю вас, мадам.

Ожидание продлилось дольше, чем предполагала Кэтрин. Через пару минут она забеспокоилась, полагая, что о ней забыли, и уже хотела отключиться, когда на другом конце линии раздался голос, говорящий с сильным акцентом:

— Доктор Жак Муссар слушает. Чем могу помочь?

— Доктор Муссар, говорит Кэтрин Адамс из Соединенных Штатов. Я пытаюсь связаться с Кейтом Хейнсом. Думаю, он недавно начал работать на вашу компанию.

— Мы сами хотели бы связаться с ним, мадам. От него нет никаких вестей уже в течение трех недель. Вчера я уведомил об этом полицию.

Кэтрин ушам своим не верила: