Амалия не рассказала Роберту о власянице: он теперь редко бывал в их доме, а бывая, предпочитал не оставаться с ней наедине, да и власяницу Мами больше не надевала. Однако доктору она рассказала об этом. Пожилой джентльмен рассеянно покачал головой, пощипывая свои бакенбарды, но ничего не сказал в ответ. Его приятно удивило заметное со дня последнего визита улучшение состояния пациентки, хотя в целом, он считал, результаты могли быть лучше. Жара, отвратительная влажность вкупе с комарами, мухами и вечной духотой затрудняли выздоровление. По его мнению, старой леди следовало бы сменить климат, уехать к морю, на свежий воздух, подальше от неприятных воспоминаний. Смена впечатлений помогла бы ей скорее избавиться от горестных воспоминаний о сыне.

Не кто иной, как Чарльз, вошедший в этот момент с бокалом вина для доброго доктора, предложил поехать на остров Дернир.

— Хозяйка всегда любила бывать там и всегда чувствовала себя счастливой, — заметил он кстати. — Ей, наверное, будет приятно услышать, что она уже может, как и в прошлые годы, поехать к морю.

Доктор объявил, что устами дворецкого глаголет истина, и предложение было принято.

Сборы полуинвалида в дальнее путешествие — дело непростое. Один список необходимых вещей занял несколько страниц. Но была еще одна трудность: для поездки требовался сопровождающий.

— Наверное, я не смогу, — сказал Джордж.

Они сидели на галерее перед обедом, когда жара начинала потихоньку спадать, оставляя мягкий, чуть-чуть влажный теплый воздух, который безраздельно правил до самой ночи, и только ветер да писк комара могли нарушить этот покой.

— А я думала, что вам хочется побывать на Побережье, — заметила Амалия, не ожидавшая трудностей с этой стороны. — Это так не похоже на Англию.

— При других обстоятельствах я бы с удовольствием, — сказал Джордж, — но как оставить без присмотра кустарники? Вы же не на один день едете, а пробудете там несколько недель. А растения нельзя и на день оставить без подкормки и специальной поливки.

Амалия знала, как старательно Джордж ухаживал за кустами и газонами. Каждый день он поливал какой-нибудь участок газона, но так, что растения были буквально залиты на несколько дней водой. Раньше, когда дожди шли по вечерам, этого не требовалось. Но сейчас погода стала суше.

— Наверняка Сэр Бент сможет присмотреть за вашим хозяйством, — сказала она с надеждой.

— Конечно, он постарается, в чем я не сомневаюсь ни секунды, но он слишком стар, чтобы справиться самому, а заставить кого-нибудь из молодежи он не сможет.

— Если не поедет Джордж, я тоже не поеду, — заявила Хлоя, опуская пяльцы с шитьем и вскидывая голову, словно готовилась к бою.

— Ты не можешь остаться без присмотра, — напомнила ей Амалия.

— Не понимаю, почему?

— Тогда ты и в самом деле слишком молода, чтобы думать о замужестве, — отрезала Амалия, но тут же опомнилась: — Извини меня, Хлоя, сама не знаю, что на меня в последнее время находит.

— Я считаю, что тебе нужно уехать не меньше, чем Мами, чтобы забыть и прийти в себя, — ответила Хлоя и с излишней силой прихлопнула комара, пищавшего над рукой.

— Наверное, ты права. — Амалия пропустила мимо ушей шпильку Хлои. — В любом случае я должна поехать с ней, а это означает, что здесь некому будет служить тебе дуэньей. Так что и тебе, дорогая, придется поехать с нами.

— Не придется, если мы с Джорджем поженимся до вашего отъезда.

Англичанин пробормотал что-то невразумительное.

— Но времени-то остается всего ничего, — ухватилась Амалия за удобный предлог.

— Сколько нужно времени, чтобы отец Жан обвенчал нас? Я уверена, он с удовольствием приедет к нам в часовню, что я бы и предпочла, или мы можем поехать в церковь в город.

Чувствовалось, что у Хлои на все готов ответ, но Амалия не хотела сдаваться.

— Твое приданое…

— Давно приготовлено и ждет вот уже целых три года, — прервала ее Хлоя. — Есть все вплоть до ночных рубашек, вышитых во Франции. Сейчас они, наверное, слегка маловаты, но это только лучше, по крайней мере, для Джорджа. Мами обо всем позаботилась, так она хотела выдать меня за Жюльена.

Амалия не понимала, почему Хлоя была настроена против того, чтобы стать женой своего дальнего родственника. Возможно, она догадывалась о тайне Жюльена или слышала от кого-то? Спросить ее напрямик означало бы подвергнуться шквалу вопросов, на которые она не хотела бы отвечать.

— Я не буду напоминать, что в доме траур.

— Пожалуйста, не напоминай. По этой причине все будет тихо и скромно.

Ну, уж если Хлоя готова выйти замуж без пышной свадьбы и полагающейся в таких случаях роскоши, то это означает только одно: ее решение окончательно, и никакие уговоры не помогут. Амалия вздохнула.

— Не я должна давать тебе разрешение. Если Мами согласится, я помогу тебе во всем, но при одном условии.

Девушка выпрыгнула из кресла и плюхнулась перед Амалией на колени.

— Все что угодно! Что тебе хочется, приказывай, моя повелительница.

Амалия раздумывала недолго.

— Напиши записку Роберту. Скажи, что Мами и я будем признательны, если он любезно согласится сопровождать нас на остров Дернир.

Курортный остров Дернир, который американцы называли островом Крайним, был последним в цепи островов и рифов, защищавших западную часть побережья Луизианы от набегов морских волн со стороны Мексиканского залива. На востоке стражами выступали Чанделерские острова. Все эти архипелаги и отдельные острова типа Grande Тегте, или Великого острова, создавали неповторимый уголок земли. Мелководье и заболоченность берегов породили огромное количество бухт и заливов особенно в дельтах рек, по берегам которых располагались богатейшие в мире пахотные земли.

Именно здесь, среди островов, нашел приют Жан Лафитт, который и до, и после войны 1812 года пробивался сюда, чтобы захватить перспективные рынки сбыта. Его головорезы не раз приходили на помощь Новому Орлеану. Эти места с первых дней колонизации Луизианы служили прибежищем беглым преступникам и контрабандистам. А лет за восемь до описываемых событий острова западного залива облюбовали местные богачи, которые понастроили там вилл и коттеджей.

Началось все с рыбной ловли, которая велась как в заливе, так и в пресноводных бухтах. В течение ряда лет организовывались пароходные экскурсии для рыбаков, когда люди питались и спали на судне, а на островах ловили рыбу, устраивали пикники, купались, загорали. Вот тогда-то и обнаружились целебные свойства соленого морского воздуха: сюда приезжали лечить легкие, сердце, кожу, а потом заметили, что здесь не бывает эпидемии желтой лихорадки.

До того, как настало страшное лето 1853 года, когда болезни косили людей тысячами, на острове Дернир обитали в основном завсегдатаи этих мест, но с окончанием строительства железной дороги, соединившей затон Беф и Новый Орлеан, число посетителей увеличилось во много раз. Для удобства гостей была построена вполне приличная гостиница, прозванная впоследствии отелем Магга. Первой ее владелицей мыла мадам Пеке. Через какое-то время среди кучки домов местных жителей появилось несколько пансионов. Но настоящим украшением острова стали великолепные виллы местных богачей. Поговаривали, что группа инвесторов, выстроившая отель «Сент-Чарльз» в Новом Орлеане, собиралась построить здесь великолепный отель. Было придумано уже и название — «Попутный ветер». Предполагалось, что в новом отеле смогут разместиться до пятисот гостей одновременно.