Голос его звучал так, словно язык был обернут наждачной бумагой.

— Мы поговорим об этом позднее, — пробормотала я. — Сейчас неподходящий момент.

Брэден сверкнул глазами. От него исходили волны угрозы.

— Не вздумай только порвать со мной, — процедил он.

— Я сказала, поговорим об этом позднее.

Вместо ответа, Брэден впился губами в мой рот. Я ощущала вкус его языка — сегодня это был вкус шотландского виски, смешанного с отчаянием. Поцелуй был влажным, глубоким и таким долгим, что я начала задыхаться. Уперлась руками ему в грудь, сердито запыхтела. Наконец он меня выпустил. Точнее, выпустил мой рот. Кольцо его рук по-прежнему не размыкалось.

— Выпусти меня, — прошептала я, едва шевеля распухшими губами.

— Не выпущу, — прохрипел он. — Я тебя никогда не выпущу. Несмотря на все твои дурацкие хитрости. Я никогда не поверю, что тебе на меня наплевать.

У меня нет другого выбора. И у тебя тоже.

— Мы не должны оставаться вместе, — произнесла я.

— Это еще почему?

— Потому что это невозможно.

— Не пори чушь.

Я задергалась, пытаясь вырваться из его объятий.

— Чушь это или не чушь, но нам надо расстаться.

В мгновение ока Брэден превратился в огнедышащего дракона.

— Кому, черт подери, это надо?

— Эй ты, хрен собачий, чего привязался к девушке?

Какой-то поддатый тип уставился на нас, стоя у фонаря. Когда мы обернулись, он погрозил Брэдену пальцем. До меня внезапно дошло, что сегодня вечер пятницы и на Джордж-стрит полно народу.

— Мы просто беседуем, — отчеканил Брэден, не выпуская меня из объятий.

— Ты в этом уверена, лапочка? — спросил он.

Кажется, он был вовсе не прочь затеять драку. Только этого нам сейчас не хватало.

— Уверена, уверена, — поспешно закивала я. — Это мой друг.

Пьяный молча таращился на нас еще какое-то время, потом, решив, что мы разберемся без посторонней помощи, стал ловить такси.

— Кончай валять дурака, — взмолилась я.

— Не кончу.

— Твои дикарские замашки здесь не помогут.

Смотреть ему в глаза было слишком мучительно, и я опустила голову.

— Конечно, мне на тебя не наплевать. Ты мне не безразличен, и сам это знаешь. Но мы зашли слишком далеко.

— И ты испугалась. Я понимаю.

Он наклонился и прошептал, касаясь губами моего уха:

— Я понимаю, почему ты сегодня убежала. Понимаю, почему ты хочешь убежать сейчас. Детка, в этой жизни случается всякое и оградить себя от всех проблем невозможно. Невозможно защититься от боли, невозможно сделать свои отношения с другими людьми абсолютно безопасными. Надо радоваться счастливым минутам, несмотря на их быстротечность. И не убегать от несчастий.

А из него получился бы классный психотерапевт.

Я попробовала расслабиться, не обращая внимания на свинцовую тяжесть внутри.

— Именно поэтому я хочу прекратить наши отношения. Жизнь коротка, и минуты счастья быстротечны. Мы должны быть с теми, кого любим.

Брэден замер. Я ожидала, затаив дыхание. Собиралась с силами, чтобы продолжать лгать. Он откинул голову и принялся сверлить меня глазами.

— Что за чушь ты несешь?

Конечно, это чушь, любимый. Чушь и бессмыслица. Но если я потеряю тебя, я этого не переживу. И что еще хуже, ты не переживешь, если потеряешь меня.

— Почему чушь? — сказала я. — Я тебя не люблю. Но мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо. Чтобы рядом с тобой была женщина, которая тебя любит. Ты этого заслуживаешь.

Его руки, обнимавшие меня за талию, упали, как плети. Вид у него был потрясенный. Думаю, он пережил настоящий шок. Воспользовавшись моментом, я отскочила от него как ошпаренная. Боялась, если останусь рядом, у меня не хватит решимости и я признаюсь, что наврала. Что на самом деле я хочу не расставаться с ним никогда.

Но с моей стороны это было бы самым бессовестным эгоизмом. А я не хочу быть эгоисткой.

— Ты меня любишь, — тихо, но внятно произнес он. — Мы оба это знаем.

Усилием воли я заставила себя взглянуть ему в глаза.

— Я же сказала, ты мне не безразличен. Ты мой друг. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Но дружба и любовь — это не одно и то же.

Он молчал, и мне казалось, что его молчание длится бесконечно. Но вот взгляд его словно подернулся ледяной коркой.

— Будь по-твоему, — кивнул он.

— Значит, ты позволишь мне уйти?

Он прикусил губу, на лице, только что непроницаемом, мелькнуло обиженное выражение, пронзившее меня насквозь.

— Откровенно говоря… я никогда за тебя не цеплялся.

Он резко повернулся и, не говоря больше ни слова, исчез в темноте.

Хорошо, что он не стал оглядываться. Очень хорошо.

Оглянись он, то увидел бы, как Джосс Батлер предается занятию, о котором забыла на долгие годы, — заливается слезами. Тогда он сразу раскусил бы обман. Наглый обман. Потому что каждый, кто увидел меня в эту минуту, сразу понял бы — мое сердце разбито.

* * *

— Я далеко не уверена, что вы нашли разумный выход, Джосс, — сдвинула брови доктор Причард. — А вы как считаете?

— Я считаю, это был лучший поступок, который я когда-либо совершила.

— Объясните почему.

— Если бы я сказала Брэдену правду… призналась, что люблю его… он никогда бы со мной не расстался. Он ведь такой… упертый. И мы остались бы вместе до конца жизни.

— По-вашему, это ужасно?

— А по-вашему, нет? — раздраженно бросила я. — Вы что, не поняли, что произошло с Элли? Если что-то подобное случится с ним, я не переживу.

— И поэтому вы решили от него отказаться?

— У меня нет другого выхода. Если я останусь с ним, наша жизнь превратится в мучение. Он никогда не сможет на меня положиться. Потому что я… очень может быть, я предам его при малейшей угрозе его потерять. Обману его доверие. Именно так я поступила с Элли. Его уже один раз предали… предала женщина, которую он любил. Я не хочу, чтобы это повторилось.

Доктор Причард хорошо знакомым мне движением склонила голову набок.

— А вы не думаете, что поступили нечестно, в одиночку приняв решение, которое касается вас обоих? К тому же, мне кажется, вы возводите на себя поклеп, Джосс. С чего вы взяли, что обманете его доверие? Если вы будете рядом с любимым человеком, вы сумеете преодолеть свои страхи. Брэден вам поможет.

— Не поможет. Мне ничего не поможет.