— Как знать, может быть, он нас всех спасет, — возразил Эндрю, спрыгивая вслед за ним и подавая руку Кэтлин.

— Это было здорово! — великодушно сказала она Фергюсону, который подскочил к ним, полный юношеского задора.

— Почти двадцать миль в час на равнине! — с триумфом объявил он.

— Только не слишком увлекайся, когда будем возвращаться, — предостерег его Джон Майна, счищая сажу с мундира.

— Колея на холме проложена с нормальным уклоном, — отозвался Джим чуть обиженным тоном.

— Джон не хочет сказать ничего плохого, — успокоил его Эндрю, как отец, старающийся примирить сыновей.

Мэлади, вновь ухватившийся за рычаг, потихоньку повел поезд вперед, под низкий мост, к которому был прикреплен деревянный желоб, протянутый до большого, напоминающего коробку бревенчатого строения. Когда первая из вагонеток достигла желоба, стоявший поблизости Суздалец подал знак нескольким рабочим, находившимся на крыше строения. Они открыли дверцу, расположенную прямо над желобом, и по нему хлынул поток руды, в секунду наполнивший вагонетку. Захлопнув дверцу, они дождались второй вагонетки и загрузили следующую партию руды.

— Почти двадцать тонн, — с гордостью произнес Майна.

— А когда будет готов «Бангор», мы сможем перевозить пятьдесят, а то и сто тонн, — вставил Фергюсон.

Улыбнувшись, Эндрю тепло пожал ему руку, и этот маленький знак похвалы наполнил их обоих чувством удовлетворения от достигнутого.

— Сколько времени нам понадобится, чтобы проложить дорогу к угольному месторождению и цеху по производству кокса? — спросил Эндрю.

— Два месяца, — ответил Майна.

— Но вы уже проложили там четыре мили путей — на прошлой неделе ты говорил, что все будет закончено к следующему полнолунию, — сказал Эндрю.

— Это все из-за ранней оттепели, — заступился за Майну Фергюсон. — Мы делали замеры, когда земля еще была покрыта снегом. Там есть несколько болот, которые надо засыпать. Мы обнаружили это на прошлой неделе, после того как сильный дождь немного разрыхлил землю.

— И поскольку мы прокладывали пути зимой, то после оттепели придется подсыпать большое количество осевшей земли, — добавил Майна.

Эндрю взглянул на Калинку.

— Когда земля полностью оттает, я планирую взять пять тысяч рабочих на подсыпку и улучшение насыпи, сверх тех двух тысяч, которые работают на прокладке путей сейчас. Мой двоюродный брат Григорий уже формирует рабочие команды, — заявил Калинка.

Эндрю не уставал удивляться этому человеку. У него был настоящий организаторский талант. И хотя поначалу им приходилось нелегко, все Суздальцы, казалось, были полны желания делать все, что требовалось.

Эндрю смотрел, как «Уотервиль», отделившись от состава, отъехал на запасной путь. Бригада рабочих развернула паровоз и подтолкнула его к составу с другой стороны, чтобы он мог вести его вниз по холму.

— По вагонам! — скомандовал Мэлади, радуясь, что может вернуться к любимому делу, которым занимался еще дома.

Все вновь взобрались на платформу. Эмил Вайс несколько нервно поглядывал на две груженные рудой вагонетки, находившиеся теперь впереди них.

По свистку паровоз тронулся со станции и, быстро набирая скорость, стал спускаться.

Маленький поезд подпрыгивал на рельсах, платформу кидало из стороны в сторону. Когда Эндрю взглянул на уклон, по которому они катились вниз, к мельнице, у него перехватило дыхание. Шесть Суздальцев навалились всем телом на тяжелые дубовые рычаги, служившие тормозами. Дикий скрежет разрывал воздух, из-под колес несущегося вниз состава во все стороны летели искры. Эндрю посмотрел на Кэтлин, которая испуганно придвинулась к нему. Рука Кэтлин скользнула в его, и Эндрю притянул ее к себе. Прошло уже много недель с тех пор, как они прикасались друг к другу в последний раз, и он почувствовал, как холодок восторга пробежал по его телу.

Последние два месяца у них не было ни минуты свободного времени — он непрерывно мотался по своим делам, а она с головой ушла в новую роль преподавателя медицины в организованной ею школе, готовившей медсестер для предстоящей битвы. Проходили недели, а они не виделись друг с другом, и он был очень удивлен, когда в этот день его предложение принять участие в поездке было принято с энтузиазмом.

Паровоз с грохотом промчался мимо литейного цеха, мельницы и лесопилки. Даже Фергюсон проявлял признаки нервозности от этой бешеной езды, а Кэтлин все это время была так близко к Эндрю.

Они спустились с холмов, и впереди показался Форт-Линкольн. Выскочивший к поезду стрелочник перевел стрелку. Паровоз резко повернул, и на секунду Эндрю показалось, что он сейчас сойдет с рельсов, но тот продолжал следовать своим курсом и, промчавшись через мост, направился на север, пролетая мимо селений. Люди на платформе расслабились, поскольку худшая часть пути осталась позади, но Кэтлин все еще стояла рядом с Эндрю.

Приблизившись к пологому спуску, они въехали в рощу стройных высоких сосен, образовавших зеленый коридор. Недавно их собирались срубить на топливо, но Эндрю почему-то не мог заставить себя сделать это. Война или не война, но он приказал не трогать эту часть леса.

И теперь, когда сосновый запах нахлынул на него, он был доволен, что принял такое решение. Подняв голову, он радовался нежным лучам солнца, пробивавшимся сквозь верхушки сосен, и, взглянув уголком глаза на Кэтлин, он увидел, что она тоже получает удовольствие от этого зрелища.

Поезд прогрохотал еще по одному мосту, и лес начал расступаться. Они миновали то место, где Михаил встретил их, когда они впервые направлялись в Суздаль.

Этот человек все еще колобродит где-то на востоке, подумал Эндрю. Он объединил города Вазиму и Псков и занял место Ивана, погибшего, как и Борос, во время восстания. Туда же убежали все те, кто предпочел жить по-прежнему под властью тугар, и это во многих отношениях было к лучшему, поскольку на оставшихся можно было положиться. Эндрю надеялся, что тугары не выместят свой гнев на сотнях тысяч тех, кто не хотел им сопротивляться.

Они поднимались из долины, и вдалеке уже виднелся Суздаль. При появлении поезда раздался отдаленный гул приветственных криков. Поезд мчался вперед, стены города становились все ближе. Мэлади дал свистком сигнал стрелочнику, который направил состав на север, в объезд города, так как в южном направлении строительные работы еще не были закончены.

Все окружающее было просто невероятно, и это наполняло сердце Эндрю восторгом. Суздаль высился перед ним как огромная декорация средневековой сказки. Его бревенчатые избушки, луковичные крыши теремов, шпили и кресты над церквями, казалось, хрустели в утреннем морозном воздухе. Поезд, дребезжа, проехал сквозь ворота за бруствер, где тысячи рабочих трудились над строительством внешней линии укреплений. Весь город будто застыл, его жители в страхе и изумлении наблюдали за тем, как «Уотервиль», пыхтя, проезжал мимо, а Мэлади весело давал свисток и приветственно махал рукой.